— Ну, как знаешь, — пожал плечами эльф, — Только когда иллюзией боль в ране глушат, нужно за ней хорошенько присматривать. Знаешь, от такого и умереть не долго.

— Хочешь сказать, что чувства нам нужны, чтоб знать правду о мире? И глушить боль в ране — все равно, что завязывать глаза гуляя над обрывом? — я тихонько фыркнула, первой направляясь к шалшам.

— Очень точное сравнение, — весело ответил эльф, — Боль — это просьба твоего тела о помощи. И эту помощь ему нужно оказать при первой же возможности.

Судя по всему, Сьюзи придерживалась таких же взглядов: рана вновь полыхнула болью и я с трудом сдержала стон. Разлившаяся по телу слабость заставила опереться на ближайшего скакуна. Интересно, а где сбруя?

— Лучше сперва все-таки отъехать подальше, а потом уже разбираться, кто и насколько сильно ранен, — неожиданно заступился за меня Нэрит, подходя к соседнему животному и без раздумий забираясь ему на спину.

— На них ездят без седел, а вместо уздечки используют телепатию, — пояснил он, заметив мою растерянность. Кивнув, я забралась на своего шалша, лишь немногим опередив Сьюзи. А Рист каким-то образом уже успел оказаться у ворот. К своему удивлению, в основании шеи шалшей я обнаружила врощенную в чешую костяную пластинку. Разумеется, зачарованную. Впрочем, погадать, что это такое Нэрит мне не дал:

— Когда захочешь что-нибудь приказать своему шалшу коснись её и мысленно проговори команду. Это для неодаренных людей. А теперь поехали.

Я благодарно кивнула и, дотронувшись до пластинки, подумала: «Вперед!». Животное, грациозно изогнув шею, насмешливо посмотрело на меня и рвануло с места так, что я едва не упала.

— «Да что ж ты творишь! Плавне нельзя?!» — взревела я на мыслеречи. И шалш встал как в копанный. На этот раз я все-таки не удержалась и, перелетев через голову ящера, врезалась в землю. Плечом. Левым. Над лесом прокатился полу-рык-полу-рев. Ттан-хе! Как же больно! Шалш опасливо попятился от меня.

— Хорошо, что люди и без того считают, что здесь водятся чудовища. А то бы это место начало пользоваться дурной славой, — задумчиво пробормотал Нэрит. А Рист со Сьюзи ограничились удивленными взглядами.

— Но, честно говоря, никогда бы не подумал, что человек может издавать такие звуки, — спокойно продолжил Эр и обернулся к оставшейся довольно далеко позади крепости, — Ладно, тогда поступим иначе. А привал можно будет устроить и здесь. Тем более, что скоро рассвет.

Вслед за вампиром, я посмотрела на крепость. Черные стены вдруг зашатались и, словно не выдержав веса лежащего на них лунного света, упали, поднимая в воздух тучи пыли. В свете луны она казалась серебряным пеплом. Или и была им? Против ожидания, тучи не оседали. И, даже не поднимались, раздуваемые ветром. Нет, они таяли в прозрачном ночном воздухе. Величественное зрелище даже отвлекло меня от боли.

— Неужели ты обратил в прах целую крепость? — восторженно прошептала Сьюзи. Вампир лишь усмехнулся:

— Отбери у живого жизнь — останется мертвое. Отними у мертвого смерть — не останется ничего. Это не так сложно, как кажется.

— Но зачем? — тихо спросила я.

— Ни к чему ей быть здесь, — задумчиво ответил Эр, — Мало ли что тут может завесить в следующий раз? Лучше покажи мне свое плечо. А эльф и Сюзилан пока разобьют лагерь, — приказным тоном закончил он, грациозно спрыгнул со своего ящера и направился ко мне. Лэ! Все-таки хорошо, что он мой друг. Не хотела бы я обзаводиться таким врагом! Конечно, я уже привыкла к Нэри, но сейчас, затянутый в черную кожу, залитый лунным светом он казался воплощением смерти.

— Страшно? — должно быть, заметив мое состояние, тихим шуршащим голосом протянул Нэри и округлил глаза. Как ни странно, но эта гримаса развеяла наваждение.

— Очень, — честно созналась я и, не сдержавшись, рассмеялась. Вампир тоже слегка улыбнулся и принялся выпутывать меня из куртки. Я лишь тихонько шипела, когда он задевал плечо или бок. Следом за курткой отправилась и рубашка.

— Впечатляет, — грустно вздохнул вампир, осматривая мой бок. Я была полностью с ним согласна: жутковатый вспухший рубец, налившийся темной кровью спускался от середины груди, по левому боку до поясницы.

— Хорошая у Сьюзи удавочка, — констатировала я, — Я бы от такой тоже не отказалась.

— Ладно, это потом. Сначала надо с плечом разобраться, — холодные пальцы вампира легли на кровоточащую рану, и очередная вспышка боли заставила меня потерять сознание.

К северным воротам Эсиэнда подъезжал небольшой караван: всего-то четыре лошади. Две вьючные и две верховые. Судя по усталым лицам, прошедшую ночь их хозяева потратили не на отдых. Стражник, зевая, задал привычный вопрос:

— Кто такие?

Старший юноша спокойно ответил:

— Шалхиншиаж, маг.

Только вблизи стражник заметил слишком острые когти и крохотные чешуйки на щеках отродья змей. По крайней мере, именно так он мысленно окрестил раннего путешественника. А чешую, покрывающую руки, почему-то, принял за перчатки.

— А второй? — спросил он, делая записи в журнале. Конечно, для этого здесь должен быть писец, но он обычно приходил попозже. Ну, право же, кто может появиться в такую рань!

— Названия моих вещей не имеют значения, — маг чуть недовольно повел плечами, — Он — раб.

Лишь после этих слов, стражник заметил на втором, совсем мальчишке, ошейник из пластин янтаря. И мысленно сплюнул: скоро у этих колдунов все люди в рабах ходить будут. Впрочем, эти мысли никак не отразились на его лице.

— Внесите четыре серебряных монеты на уход за мостовыми, — следуя уставу произнес он, кивком указывая на специальный ящики, зачарованный от воровства. Маг, чуть усмехнувшись, взмахнул рукой, и четыре блестящих белых кружочка зазвенели на дне пустого ящика. Да и, право же, откуда здесь быть монетам в такую-то рань?

Копыта лошадей застучали уже по булыжной мостовой города.

— «А куда дальше?» — подумал мальчишка.

— «Попробуем купить места на корабле» — ответил телепат. Из соседнего переулка тихо вынырнул черный волк. Ему не составило труда перебраться через стену в стороне от ворот. А стражником вовсе ни к чему знать о ещё одном члене каравана.

Солнечные лучи падали на глаза, заставляя проснуться. Вокруг щебетали птицы, стрекотали какие-то насекомые. Откуда-то справа доносилось тихое шипение и фырканье. Поняв, что окончательно проснулась, я открыла глаза и, сев, оглядела лагерь. Как ни странно, но сегодня я проснулась перовой. Если, конечно, не считать Нэрита, но он вообще не спит. И, что интересно, свет ему не особо мешает. Интересно, почему? Или с описанными Лэтом проблемами можно как-то бороться?

В лагере все было спокойно. Сьюзи и Рист, закутанные в плащи и одеяла спали с другой стороны кострища. Здесь же Нэрит внимательно изучал книгу по магии горгон. Чуть дальше увлеченно щипали травку шалши.

— Доброе утро, — поприветствовал меня вампир.

— Доброе, — согласно кивнула я, — А мне казалось они плотоядные.

— Шалши? — уточнил Эр, и чуть качнул головой, — Они всеядны. Хотя, конечно, мясо и рыба им нравится больше чем трава. Как раны?

Я бросила задумчивый взгляд на плечо, которое оказалось скрыто под плотной повязкой. Не придумав ничего лучше, я решила просто посильнее надавить, но, против ожидания, не почувствовала ни малейшей боли. Да и от рубца на боку осталась едва заметная желтоватая полоска…. Лэ! Оказывается, я спала с обнаженным торосом.

— Неужели нельзя было меня во что-нибудь закутать? — обиженно закусив губу, поинтересовалась я у вампира. Тот кинул на меня удивленный взгляд:

— Прости, мне не показалось, что ты придаешь этому особое значение…. Ты совсем не смущалась необходимостью раздеться….

— Именно, что необходимостью! Когда тебя лечат, стесняться нечего! К тому же…, - я хотела сказать, что вампиры видят иначе, но вместо этого спросила, — А зачем тебе вообще меня нужно было раздевать? Какая тебе разница: сквозь одежду смотреть или нет?