– Русские заказывают большой пассажирский караван.

Русские – это гут, мне как раз туда и надо, непонятно другое: почему "заказывают" и с чего вдруг тут творится такой гембель – конвои, имеющие финишной точкой Москву, Демидовск, ППД, Новую Одессу или Береговой, идут из Порто-Франко два-три раза в неделю вполне обычным порядком. Перекрытый десять дней назад Угол тут ничего не мог изменить в худшую сторону.

– Да не конвой, – просвещают меня, – а большой караван. Передали, на базу "Россия" прибывает больше тысячи переселенцев, и девять из десяти там будут "безлошадными", беженцы не помню уж откуда. Сюда их орденцы как-то довезут, а дальше всю толпу к русским тащить – ни в один конвой не войдет столько народу.

М-да, понимаю. Безлошадных, сиречь не имеющих личного транспорта, конвойщики либо подсаживают к уже имеющим таковой на правах пассажиров или сменных водителей, либо устраивают в "автобус". А новоземельный конвойный автобус представляет собой изделие, имеющее ну очень мало общего с заленточной классикой типа "грейхаунда"[60] или "неоплана"[61]. Шасси большого грузовика; водительская кабина либо отдельная, как у донора-грузовика, либо общая с "салоном"; сам "салон" образуют два ряда каких-то сидений, совершенно не обязательно отвинченных именно у автобуса. Крыша – опциональна, борта "салона", как правило, тоже не сплошные. Иногда имеет место бронирование бортов от случайной пули, но точно не сплошное и, снова же, опциональное. Уровень комфорта, по личному опыту, где-то между "на вещмешке в кузове пятитонки" и "в старом киевском трамвае" плюс неизбежные в новоземельной саванне тучи пыли, от которых полностью не защитит ни один респиратор.

И хрен бы с ней с комфортностью, безлошадным не выбирать, но в такой "автобус" влезает, в зависимости от его конфигурации и количества багажа у пассажиров, где-то от двадцати до тридцати человек. Выходит, на тысячу рыл потребуется автобусов этак сорок. А их столько физически нет, разве что организовывать заранее, хотя бы за месяц – да, почти у каждой конвойной команды есть в хозяйстве подобный агрегат, но ведь полсотни этих команд обычно тоже не собирается сразу в одном месте; следовательно, народ, какой повыносливее, придется упаковывать и по обычным грузовикам, а таких понадобится еще больше... Плюс охрана всего этого табора, причем даже не традиционная конвойная оборона от двуногого и четвероногого зверья – кто ж попрется на такую-то толпу, стена пыли будет видна за десять верст, – а банальные кураторы-няньки, чтобы поддерживать внутренний порядок в этой орде что в пути, что на привалах, редко какие мигранты могут похвастать железобетонной дисциплиной... Опять же сервис-обслуживание в дороге – ни у одного форта-заправки тупо не хватит пропускной способности на такое количество народа и техники, они "обрабатывают" одновременно, как правило, полсотни гостей, ну пусть сотню, но не тысячу же. Следовательно, караванщикам придется заранее запасаться провизией, горючкой и, наверное, даже пресной водой, а то ведь ручьи в саванне отнюдь не безразмерные – как минимум до следующего города. Хотя и не всякий город-транзитник свободно примет на постой сразу тысячу гостей – для тридцатитысячного Порто-Франко с его многочисленными гостиницами это, положим, количество посильное, а в пятитысячном Аламо как, уплотнять на сутки всех резидентов?

Действительно, получается как в восточных караванах через пустыню. И скорость рисуется примерно как у тех верблюдов; хорошо сработанные группы могут за день сделать полтора "стандартных" трехсоткилометровых перегона, а при большой удаче и два, но этот сборный кагал скорее всего не одолеет и одного.

В общем, не надо мне такого счастья. Нафиг-нафиг, попытаю лучше удачи с кораблем, авось какой из сухогрузов в нашем направлении может принять микроавтобус в трюм или на палубу. В том году, когда мы с женой и машиной переселялись в протекторат Русской Армии, как раз до Берегового и добирались морем – правда, машиной был двухместный джипчик "матт", а не фольксвагеновский "транспортер", но массогабаритная разница у них не так уж велика.

В порту вольного города Порто-Франко я имею очередной облом. Ни в Береговой, ни в Одессу грузопассажирских посудин нужного мне класса в ближайшие дни не идет. Пару пассажиров с любым разумным багажом – разместили бы, это не проблема, а вот для машины, увы, свободного места у них нет. Послезавтра, сообщают мне в портовом управлении, должен прибыть большой траулер "Глен Мор", который хоть и приписан к новошотландскому порту Роки-Бэй, сиречь "скальная бухта", но вот конкретно сейчас должен принять на борт какие-то грузы для русских территорий – однако, снова же, нет никакой гарантии, что и у "Глен Мор" найдется достаточно трюмного пространства.

С задумчиво-отстраненным видом созерцаю суету у причалов, и тут возникает мысль, которую я и спешу озвучить дежурной по расписанию персоне с бэджиком "Мирабель Ларк".

– Есть такой, сайр, – с профессиональной улыбкой кивает тучная не то афроамериканка, не то гаитянка – широкое лицо и темно-коричневая кожа, однако нос у нее прямой, а волосы скорее волнистые, нежели курчавые; по-английски шпарит сия пташка[62] уверенно и, главное, разборчиво, не на гарлемском суржике. – "Шенандоа", рейс как раз на Форт-Ли с промежуточной остановкой в Форт-Рейгане. Насчет грузов ничего не скажу, сами спросите – четвертый причал.

Благодарю и отправляюсь на этот самый четвертый причал, где задаю вопрос сперва дежурному на сходнях, а потом тощему аки жердь старпому, он же и "ответственный за все грузовые дела" суперкарго в безукоризненно отутюженной голубовато-серой форме незнакомого кроя. "Тодд Брэкстон Второй", так он соизволил представиться с характернейшим тягучим акцентом дикси[63] и почти аристократической вежливостью. Вроде бы во время оно аристократия Конфедеративных Штатов Америки не считала почетной службу в торговом флоте, однако то было, во-вторых, ну очень давно, а во-первых – совсем в другом мире...

Впрочем, аристократические вопросы ни его, ни меня сейчас не сильно заботят.

– Сам микроавтобус у вас пустой? – уточняет старпом.

– Совершенно. Пассажирских кресел в салоне нет, а багажом, считайте, идут только запасные шины, оружейный ящик и два рюкзака личных шмоток.

– Иначе говоря, снятые четыре колеса можно спокойно отправить внутрь салона, и еще останется место.

– Без проблем.

– Значит, так и сделаем, – кивает Брэкстон. – Временно разместим в вашем "фольксвагене" часть мелкого груза, тогда должны вписаться... Так, с питанием проблем не будет, но для пассажиров на нашем корабле есть только две двухместные каюты, и свободной на этот рейс осталась всего одна койка.

Пожимаю плечами.

– Не страшно, на переднем сиденье микроавтобуса найдется где лечь. – Даже я там помещусь, а миниатюрная Хуана на этих сидушках вообще может валяться, аки в пляжном шезлонге, с вытянутыми над головой руками.

– Ну в таком случае – жду вас в ближайшее же время, сейчас квитанцию для оплаты только выпишу. На Банк Ордена?

– Лучше на Северный Торговый, если не возражаете.

– Нисколько.

– Пора тебе принимать решение, – сообщаю филиппиночке, вернувшись в гостиницу.

– В плане?

– В плане остаешься здесь и устраиваешь свою дальнейшую жизнь сама, с парой нужных персон, которые, если что, присмотрят и посодействуют, я тебя познакомлю – или отправляешься вместе со мной к русским. Варианты тамошней карьеры, как я их для тебя вижу, уже расписывал, может, на месте всплывут и другие, тут уж как повезет.