И еще, еще, еще...

В общем, глубокой ночью, а может, уже ранним утром во вторник спихнул директору последнее и отрубился. Когда просыпаюсь – за окном давно солнце, желудок ненавязчиво намекает, что надо в него кинуть что-то поприличнее сандвичей и шоколадок, и вообще.

Слегка приведя себя в порядок, обнаруживаю в гостиничном ресторане Барбару, которая вдумчиво дегустирует примерно третий завтрак. По-быстрому перекусив, замечаю:

– На диету я сажать тебя не буду, но когда заживет рука, спортом ты у меня точно займешься.

– Каким спортом?

– Любым подвижным по твоему выбору. Шахматы, нарды и преферанс не в счет.

– Да зачем? Можно подумать, мне светит карьера профи...

– А при чем тут карьера? Это нужно, чтобы передвигаться по местности с каким-никаким грузом за спиной – и делать это, по ситуации, либо очень быстро, либо максимально скрытно.

Фыркает:

– Дядь-Влад, ну что я, в самом деле, Солдат Джейн?

– Штурмовик из тебя и правда никакой, – соглашаюсь я, – а вот бойцу невидимого фронта в общем-то комплекция не помеха...

И пересказываю историю "Розы Жуковой", она же Вардуш с непроизносимой армянской фамилией. За секретность не боюсь, прошлогоднее одесское дело "в узких кругах" достаточно известно, как и особые приметы ключевой персоны, которая до сих пор числится в "федеральном розыске". Вот ее новое имя и местопребывание – другое дело, ну так я и не упоминаю о встрече с ней полгода назад уже как с орденской агентессой Кариной Торн, тем более что и это имя наверняка лишь очередная легенда, а настоящего мне все равно никто не сообщал.

– Класс, – только и может сказать девочка. – Хочу так уметь.

– Захочешь, научишься. Подучить с оружием и водить машину могу и я, а для прочего подумаем, что именно тебе потребуется.

Ага, мысленно ухмыляюсь я, отправлю к Гонтарю на курсы повышения квалификации, как полевого агента – вернее, оперативного сотрудника, у наших оно зовется так... Хотя нет, Гонтарь не подойдет, у армейцев даже глубинная разведка не под то заточена; пожалуй, как появится возможность, свожу племянницу на экскурсию в Порто-Франко и попрошу фрау Бригитту дать ей урок, а если очень сильно повезет, то и провести мастер-класс. Ради первой встречной, и даже ради моей условной племянницы, она, разумеется, делать такого не будет – однако если учесть специфические способности девочки, каковые без вариантов можно и нужно развивать, вопрос приобретет другую окраску. Для экс-штази это вызов, а вызовы своему мастерству Ширмер уважает.

– А еще, – добавляю я, – тебе точно потребуется умение менять имена. Как, успела сочинить новое?

Она кивает:

– Успела. Но это же не по-настоящему?

– Почему? Именно что по-настоящему.

– В смысле, мы же ни от кого не скрываемся?

– А. Нет, не скрываемся, все официально. Идем в представительство Ордена, сдаем твою старую идекарту и оформляем новую. А потом на эту новую откроем счет в любом банке, куда будет капать твой процент с депозитного вклада; рекомендую одну из больших сетей – хоть орденский, хоть Северный Торговый, они представлены и здесь, и у нас в анклаве, и в Техасе, если захочешь вернуться к маме.

...и полдень этого дня встречает еще несовершеннолетняя, но уже имеющая небольшой личный доход, потенциальная гражданка территории Техас, а ныне жительница русской территории под моей временной опекой – спасибо "доверенности" от судьи Джарвиса, – в идентификационной карте у которой прописано "Роберта Сильверстоун". Когда я полюбопытствовал, почему именно такая фамилия, на меня обрушили целый водопад сведений об известной всему цивилизованному миру, кроме таких дикарей, как ты, дядь-Влад, поп-диве Алисии Сильверстоун, мол, всегда хотела такой быть; в общем, дяди Влада и тети Сары девочке оказалось мало, решила завести себе родственницу и в заленточном Голливуде. Ну и ладно, пусть ее.

В "Южный Крест" еще утром прибыло дипломатическое подкрепление. Кто-то из высокого армейского начальства РА – нет, не Гонтарь, его не видел, – а с орденской стороны некий мистер Голдман, перед которым прочие орденские шишки прыгают на задних лапках, изображая верноподданнический прогиб. Островной небожитель, ага, и похоже, что статусом повыше покойного Кларенса, перед ним настолько не заискивали.

Прибыли-то они еще утром, но на тот момент мне на глаза не попались. А вот когда мы с Робертой по завершении финансовой бюрократии возвращаемся в отель, в коридорах аж дым коромыслом. Крофт, весь измочаленный, сидит в той самой комнате отдыха Бета с пачкой принтерной бумаги и медитативно практикуется в чуждом белому человеку искусстве оригами – правда, не очень понятно, что именно он складывает, тигров с плавниками или крылатые танки.

– Совсем хреново? – присаживаюсь рядом.

– Близко к тому, – ответствует директор, – обсуждаются тарифы на использование орденского оборудования. Сами вояки в экономике плавают, а запросить помощи у смежников – нет, корона свалится.

– Это наша корова, и мы ее доим? – что имеется в виду под "орденским оборудованием", уточнять излишне.

– А еще корову надо меньше кормить и больше доить.

Перехожу на английский:

– Значит, пора пустить в ход секретное оружие. Роберта, настраивайся.

– Роберта? – хмыкает Крофт. – О'кей, в самом деле, хуже не будет...

И тезисно объясняет, кто сейчас сидит в переговорной, и какие кому "установки" хорошо бы внедрить.

– Я не умею говорить одно, а... внедрять другое, – с запинкой говорит девочка. – Что скажу, то и будет... наверное.

– Давай без "наверное", – одобрительно подмигиваю, – твоя уверенность в успехе – девяносто девять процентов этого самого успеха. А что сказать, сейчас сочиним.

...Где-то через полчасика из переговорной вываливаются нужные люди, на подышать свежим никотином. Мимо по коридору отеля как раз проходит толстая белобрысая девочка, правая рука в аккуратной повязке; ойкнув, натыкается на одного из армейских товарищей, и сердито бросает в его адрес несколько слов. Принимает извинения и уже спокойнее отвечает ему и его спутнику. Проходит дальше, из явного любопытства заглядывает в конференц-зал, тут же сталкивается с выходящим оттуда невысоким носатым деятелем в костюме от Армани, пищит "ой, простите", обменивается еще парой слов и скрывается за поворотом.

Сорок минут спустя представители руководства Русской Армии и член орденского совета директоров соглашаются на привлечение референтов по экономической и социальной части, и еще через полтора часа спокойной совместной работы профессионалов пера и калькулятора на договоре наконец появляются подписи сторон.

Так начинает свою карьеру суперагент Бобби Сильвер, которой ГосСтат, будь он в курсе, наверняка дал бы прозвище "Миротворец".

Дождь выбивает по крыше и оконным стеклам неровную дробь, порывистый ветер добавляет фоновых завываний. Столбик термометра покачивается между восемью градусами Цельсия ночью и двенадцатью днем, влажность изредка падает аж до девяносто пяти процентов. Классический питерский октябрь, ностальгически вздыхает моя благоверная, только что ветер посильнее и меняется почаще. Соседка баба Вера, которая полжизни прожила под Владиком, полагает, что это куда больше похоже на циклоны в Приморье, единственно что – даже на берегах Охотского моря циклоны не продолжаются больше сотни дней.

В общем, в тутошний мокрый сезон в связи с такими его параметрами обычная домашняя одежда у народа, этот дом имеющего – теплый спортивный костюм, джемпер или толстовка, можно с капюшоном, каковая по-ангельски именуется "hoody". Мужской и женский варианты различаются разве что расцветкой и, иногда, размером. Любимая себе даже прикупила вязаный свитер "из верблюжьей шерсти" – подозреваю, ее таки нагрели, потому как о том, чтобы в Новой Земле кто-то взялся разводить верблюдов, я пока не слышал, а специально импортировать материал – так изделия выйдут золотыми и, что существеннее, неконкурентноспособными в рыночном плане... Ну да это вам не "фальшивые елочные игрушки", по мне, лейба и материал для одежды – дело десятое, главное по этой погоде, чтобы удобно и тепло.