— Но вы влияете на решение, — подмигнул Мэтт, — Мы, вместе, так раскрутим компанию, что клиенты в очередь выстроятся. Я возьму на себя всю нагрузку, а вы будете волшебной палочкой махать, как принцесса. Потому что все девочки — принцессы, даже те, которые играют в директоров.

Через несколько дней Катя показывала Джастину резюме трёх отобранных кандидатов. Они успешно прошли интервью и сдали тесты. Джастин сразу забраковал Мэтта, но Катя настойчиво подсовывала его резюме. Ей будет комфортнее работать именно с ним. Джастин игнорировал ее доводы, впрочем, как всегда. Но Катя, что она делала в редких случаях, так как на щите их брака блестел новой краской девиз “жена уступает во всем”, настаивала на кандидатуре Мэтта. Пара препиралась долго, спор решила одна фраза, сказанная Катей то ли от отчаяния, то ли по глупости (если долго считать себя птицей, начинаешь чирикать). Может, ты ревнуешь, сказала Катя. И Джастин сдался.

— Ну да, что ж это я изревновался весь, — улыбка его выражала не радость, а подчеркивала холодность, — Не доверяю тебе, что ли? Бери Мэтта Дэмэна. Отдаю Старлегион в ваши надежные руки. Обещайте любить и не обижать. А я вмешиваться не буду.

— То есть, не будешь? Ты ж решения принимаешь.

— Сами принимайте. Свои решения. Делайте, что хотите. Теперь это твой бизнес. На целых пять месяцев. А потом посмотрим. На то, что останется.

Считал ли Джастин жену тупой, как переживала Катя? Нет. Он настороженно относился к этим диковинным для него семейным отношениям. Перво-наперво, это было удобно. Секс. Приходи вечером с работы и бери. По утрам, еле проснувшись по будильнику, одной ногой еще во сне, нащупай рукой теплое тело и бери, все воскресенье пользуйся. Не нужно никуда идти, ни с кем знакомиться, придумывать фразы и место для совокуплений, не нужно устраивать вечеринки, где все доступны без всяких фраз.

Он крепко прижимал ее, а присматривался отстраненно. Она была послушна. С его заданиями справлялась, а он не видел тех усилий. Готовилась стать матерью и походила на его мать. Нет, они совершенно разные, и внешне и характером. Мать бесчувственная и властная. Он помнит, и со временем это воспоминание не смазалось, не утихла боль, как он просил ее не идти на дежурство в день его рождения, только не в этот день, и о причинах он молчал, смотрел умоляюще, с отчаянием держал за рукав. А она холодно убрала его руку и ушла.

Катя напоминала ему мать другую, ту — двуличную, какой она стала после его ухода из дома в подростковом возрасте, он тогда переехал в семью Джереми. И в своем двуличии, мать стала покорной и любящей, такой была и Катя, этим она мать и напоминала, этим и вызывала желание взять жену за шею и хорошенько стукнуть головой, чтобы вытрусить, извлечь на свет истинную сущность, что прячется. Он заводился и в моменты злости вспоминал Рори.

Джастин бежал по коридору колледжа, занятие по маркетингу началось минуту назад. Он секунд пять постоял под душем после тренировки, с трудом просунул мокрые ноги в тесные джинсы, рубашку застегивал на ходу. Но всё равно опаздывал. Он видел, как Джерри или Джимми, как там его, другой опаздывающий студент, открыл дверь аудитории. Он задержался, разглядывая Джастина, казалось, что поджидал его. Выражение лица его при этом было наглое-наглое. Когда Джастин приблизился, Джимми закрыл дверь прямо перед его лицом. Джастин рассвирепел, двинулся резко, собираясь схватить ручку, но чья-то рука осадила его за плечо. Мистер Какеготам, ответственный за учебную часть в колледже, развернул Джастина и строго спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Иду на занятия, учиться хочу.

— Занятия никуда не денутся, — Мистер развернул Джастина спиной к двери, — это мистер Накано тебя отпустил?

— Мистер Накано взял выходной. Семейные обстоятельства. А мне нужны знания, скоро тесты сдавать.

— Тесты ты уже, считай, сдал.

— А если я не выиграю?

Мистер Ответственный с силой сжал плечи Джастина, чтобы притянуть к себе и почти в лицо выдохнуть:

— Ты не можешь проиграть. Ты не имеешь право на проигрыш. Считай, у тебя нет такой опции. Не в этом бою. Приманти колледж тебе этого не простит.

Он отпустил Джастина, заправил выбившийся край рубашки в штаны и уже более спокойно спросил:

— Разве у тебя у самого нет амбиций? Есть ли у тебя какие-то награды за достижения, первые места? Знаю, что нет. Получить пояс чемпиона штата — твой единственный шанс показать, что ты не овца в стаде. А без него ты ничего не стоишь. Так, одна капелька в сточных водах.

Джастин с сожалением глянул на дверь аудитории и направился назад в спортивный зал. Последние недели он занимался по шесть-восемь часов в день. А начиналось все с единичных тренировок. Боксерская груша ли, тренер ли, противник стоял перед ним, нанеся первый удар или получив первый удар он начинал ненавидеть. Бил и ненавидел полтора-два часа тренировки, не мог дождаться следующей. Злился на соседей по кампусу, по аудитории, преподавателей, кассиров в магазине, надевал спортивную форму и выливал свою злость. Выигранные бои, победы на соревнованиях, частота тренировок увеличивалась. И теперь он ненавидел уже на протяжении дня: с самого первого утреннего удара до последнего пинка, когда за окном уже кучковалась темнота. Бил не слабея, не замедляя количество ударов независимо от времени тренировки. Словно заводили его невидимым ключиком, а вечером незаметно выключали. Легко побеждал свеженького противника, даже через часы тренировок, казалось, он не уставал.

Тренера подзадоривали, хвалили за успехи, расписывали будущие пояса чемпиона, которые уже затягивали его тело — читай “в кармане”. Кидали обидные слова, считая, что топчется на месте, не использует потенциал. В такие моменты Джастин бил и ненавидел тренеров, бил до исступления. Потому что никто не имеет право его оскорблять, пусть тренерам и можно. Но не для этого он шел в спорт. Не за оскорблениями. И не за победами, а чтобы выливать, извергать вулканами свою ненависть, высвобождать энергию, которую вырабатывала его личная внутренняя атомная станция.

Были заброшены работа, бизнес, съемные апартаменты. Жили с Джереми в комнате кампуса на стипендию и с планами на карьеру в мире спорта. Будущее расписано. Скоро они выпустятся из колледжа, переедут в Калифорнию, дальше от зимы. Джастин будет участвовать в международных чемпионатах, а после завершения карьеры — станет тренером. Они поживут немного в Японии, Джереми даже начал изучать язык, но быстро забросил, до Японии в их планах было еще далеко, еще успеет выучить.

— Джас, у меня появились планы на выходные. Я не поеду с тобой в Филадельфию, ок? — Джереми лежал на диване с книжкой в руках.

Джастин не снимая уличную обув, улегся рядом с ним и потянул к себе книгу, посмотреть автора.

— Что за планы?

— Кевин снял номер в отеле у озера Артур. Приглашает провести вместе романтический уикенд. Знаешь, эти прогулки на лодке под луной, пение серенад, трах всю ночь.

— О! — Джастин потрепал Джереми по голове, притянул к себе и поцеловал в губы, — Джей решился на первое в жизни свидание. Как романтично. Нет, это ни в коем случае нельзя отменять.

— Тебе не нужна будет моя поддержка? Кто тебя будет сопровождать?

— Я ок, не волнуйся. Самое главное, кто меня не будет сопровождать. Мама пообещала не приезжать. Она ж не знает, как еще развлечь своего нового, еще новее предыдущих двадцати, молодого любовника. Дай, думает, поедем на чемпионат по кикбоксингу, всю жизнь мечтала.

— Она за тебя переживает, дурень, — вздохнул Джереми, — Больше всего на свете я не хотел бы быть твоей мамой.

Как только въехали в город, спортсмены загудели на весь микроавтобус. Хоть Джастин и сидел посредине, в гуще окриков и машущих рук, он, казалось, обособился, был сам по себе. Молча смотрел через кресло соседа в окно. Безучастно разглядывал шоссе, небоскребы даунтауна, мост Бенджамина Франклина. Надпись на билборде привлекла его внимание, но он проводил ее глазами не успев прочитать полностью. Снова схожий билборд. Красными кричащими буквами на белом фоне анонсировался чемпионат по кикбоксингу. Билборды повторялись, мелькали ежеминутно, не давали забыть ни на секунду о грядущем состязании, кричали, привлекали к себе внимание, как глашатай на древнем рынке. Джастин опустил глаза и всю оставшуюся дорогу разглядывал грязь на половике у себя под ногами. Руку он держал в кармане, где лежал деревянный амулет в виде медведя, которого Джереми дал ему “поносить” в поездку. Джастин что есть силы тер медведя большим пальцем. Если амулет был бы лампой Алладина, Джастин попросил бы вылетевшего джина исполнить лишь одно желание: чтобы на соседнем сидении сидел сейчас Джереми.