Мгновение, лишь одно мгновение — и вместо трех блистающих, словно на параде разрушителей, в космосе остались лишь изуродованные корпуса, объятые пламенем, дымящие из десятков пробоин. На тактическом мониторе было видно, что выжившие члены экипажей останавливали корабли, ложа их в дрейф ради сохранения текущего местоположения, которое читали безопасным.

Начиналась борьба за живучесть…

— Капитан Пелелон, — спокойно отвел взгляд от кореллианца Траун. — Сообщите капитану Дорье, чтобы он занялся устранением экипажей на атаковавших нас кораблях и буксировкой звездолетов на орбиту. Экипаж «Странника Пустоты» может присоединиться к ним по желанию.

— Есть, сэр! — бодро отрапортовал седовласый мужчина.

Траун чуть повернул кресло, так чтобы смотреть в глаза Белу Иблису. Хотя нет, его взгляд направлен чуть в сторону — он смотрит на Императорского гвардейца.

— Верните командора Иблиса в его апартаменты, — приказал он. Его глаза слегка сместились. Теперь он встретился взглядом с кореллианцем. — Спасибо за то, что сыграли свою роль, командор. Надеюсь, урок безжалостности для вас запомнится надолго.

Поджав губы, Бел Иблис промолчал.

Он не хотел доставлять радости имперцу, констатируя тот факт, что Трауну удалось его вновь провести.

Потому что кореллианец до конца не был уверен в том, что отведенная ему гранд-адмиралом роль уже отыграна и занавес опустился.

Девять лет, семь месяцев и двадцать восьмые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок четвертый год, семь месяцев и двадцать восьмые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Четыре месяца и тринадцатые сутки с момента попадания).

Ночь едва перевалила за половину, а новые сутки уже вступали в свои права.

Словно бой архаичного вида напольного хронометра, которые любили устанавливать в своих резиденциях различного рода богатеи и знать, удар с металлическим отзвуком огласил хорошо обставленную квартирку в недрах гражданской станции на орбите планеты Слуис-Ван.

Но к ознаменованию новых суток или хотя бы часа, этот звук не имел ничего общего.

Как и последующий за ним точно такой же. Но если б кто-то посторонний являлся очевидцем происходящего в этой небольшой квартире, то сразу бы отметил, что второй удар с металлическим звоном, имел хлюпающий отзвук.

Словно второй удар пришелся по чему-то мягкому, имеющему в себе жидкость.

Координатор Имперской Разведки Сергиус, убрал от лица жертвы металлический поднос, посмотрев на изогнутое по форме республиканского контрразведчика дно кухонного предмета.

— Дешевка, — констатировал он, отбрасывая предмет кухонного интерьера в сторону. То, что соседи смогут услышать звуки и грохот металлической посуды, он не боялся — хозяин жилища на совесть поработал над звукоизоляцией. — Экономишь на себе, скряга?

— Ты… кто такой? — прохрипел контразведчик, отплевывая с губ стекающие из разбитого носа кровавые дорожки. — Ты хоть знаешь на кого напал?!

— Знаю, — честно сказал Сергиус. — Но, так как я парень из приличной семьи имперских военных, то вслух повторять свои мысли не буду — чтобы не нарушать твою тонкую душевную организацию.

— Тебя уже к обеду будут на куски рвать, — злобно пообещал контрразведчик.

— Ай-ай-ай, как страшно-то, — зацокал языком Сергиус, одарив своего собеседника холодным профессиональным взглядом. — И кто ж рвать-то будет не подскажешь?

Контрразведчик хотел было сказать, но заткнулся.

Сработал внутренний механизм страха. Не перед «гостем». Перед своими настоящими работодателями.

— Ну вот то-то и оно, — заключил Сергиус. — Итак, приступим к самому действу. Имперскую методичку по допросам вражеского агента изучал?

— Пошел ты, — фыркнул контрразведчик.

— Ну тогда я повторю, чтобы соблюсти все формальности, — Сергиус наигранно улыбнулся, оценив как интересно смотрится привязанный к металличесскому стулу полуголый республиканский «коллега». Застигнутый прямиком во сне, усыпленный с помощью специального препарата и надежно зафиксированный — потому что если разговор пойдет по «плохому» сценарию, то ему будет больно. Аснестизии в явочной квартире Имперской разведки Сергиус не нашел, потому воспользовался мудрой наукой инструкторов из академии, которые ставили разницу между надежной фиксацией «пациента» и ограничением его подвижности в момент допроса с пристрастием. В данном случае контрразведчик Новой Республики был зафиксирован на совесть. — Ты имеешь право хранить молчание, право на квалифицированную юридическую защиту, право давать показания на родном языке или языке, которым владеешь…

— Что за чушь ты несешь? — воззрился на него контрразведчик. — В методичке работы с агентами все не так! Ты зачитываешь мне права гражданских лиц при допросе! Идиот!

— Значит методику допроса вражеского агента ты все же изучал, — улыбнулся Сергиус. Противник помрачнел, поняв, на какую простую уловку попался. — Хорошо, тогда можно перейти к более прямым вопросам. Как долго на верфи работает «стервятник»?

— Иди к ситам, имперец! — презрительно произнес контрразведчик.

— Ответ хороший, но мне он не нравится, — констатировал Сергиус, взяв из кухонных инструментов металлический молоточек для тбивки мяса. Прикинул его вес в руке, а затем, без предупреждения, нанес удар меж ног пленника.

— А-а-а-а!!!! — не своим голосом заорал республиканец, всем телом попытавшись отстраниться от места удара.

— Чего орешь? — поинтересовался Сергиус, отнимая молоток от края сидения металлического кресла, позволяя противнику полюбоваться на ребристые вмятины на металле. — Я же тебя даже не тронул.

— Псих! — продолжал орать пленник. — Я найду тебя, я тебя на куски, да я…

Договорить он не успел, получив оплеуху левой рукой координатора.

— Вопрос повторить? — уточнил Сергиус.

Контрразведчик сплюнул кровь на кухонную технику и грязно выругался.

— Не люблю обсценную лексику, — признался Браво-2. — А вот допрашивать — люблю. Даже очень. Итак — как давно здесь работает «стервятник»?

— Да что тебе надо вообще!? — рявкнул контрразведчик. — Это республиканские турболазеры пропадают, а не твои личные и даже не имперские! Сколько хотим, только и берем!

— Молодец, — похвалил его координатор. — Если будешь и дальше сообщать больше подробностей, чем у тебя спрашивают — возможно после допроса я оставлю тебе возможность ходить.

Контрразведчик замолчал. Да, он только что подтвердил, во-первых, прекрасно знает о том, что существует связь между пропажей военного республиканского имущества и «стервятником», а во-вторых — свою причастность к активным действиям группы «расхитителей».

А значит, он уже не просто «осведомленный разумный». Он соучастник. Теперь Сергиус имел все подтверждения того, что не просто так этот человек вешал ему лапшу на уши при попытке вербовки.

— Сотрудничество — вознаграждается, — напомнил ему Сергиус.

— Еще скажи, что отпустишь, — хмыкнул контрразведчик. Они оба понимали, что при подобных раскладах ситуации, живых свидетелей никто не коллекционирует.

— У тебя есть вариант — умереть быстро и безболезненно, добровольно рассказав мне все, что хочу знать, — озвучил перспективы Сергиус. — Или же я буду резать тебя на части, но все равно получу желаемое. Однако, тебе будет мучительно больно…

— Пожалей, — неожиданно затряс нижней губой республиканец. — У меня жена, трое детей. Нужны были деньги, чтобы их содержать…

— Ой, да хватит мне здесь рассказывать, — усмехнулся Сергиус. — Никого у тебя нет. Жена тебя бросила, детей забрала. Твое «содержание» — это алименты. Которые ты не выплачиваешь уже несколько лет.

— Откуда…? — вскинулся хозяин квартиры.

— Сейф у тебя — плохого качества, — констатировал Браво-2. — Я пробежался по копиям исков, которые на тебя жена подала. Нда-а-а… Не знаю, кто тебя на работу нанял, но с кадровой политикой у вас вообще все плохо. Очень плохо.