Целитель не успел уйти, как я уже поднялась, взяв флакончики, и направилась к себе в спальню. Тайла помогла мне переодеться. Я отдела ночную рубашку и выпила лекарство от бессонницы. На дворе стоял день, но мне правда было плохо от этих кошмаров. Они никогда не повторялись, но в конце меня всегда хотели убить, отрезав голову.

Это пугало и угнетало, поэтому я бросалась то на усвоение очередных сведений о политике и торговли Инара или занималась благотворительностью, объезжая столицу с визитами в приюты и в кварталы для бедных. Я подписала от своего имени указ о "Безвозмездной помощи короны и несущих высокий титул населению, живущих за чертою нищеты". Надо ли говорить, что после этого большая часть знати меня возненавилела? Нет. Скорее они были недовольны моим самоуправством и, наверное, после возвращения Эраса пожалуются ему на меня. Но мне было все равно. Впрочем, ничего невозможного я от них не требовала.

Было трудто. Я с этим не спорю. Тяжело было добиться доверия от обычного народа и уважения от Совета. За первые три дня после того, как я была официально представлена всем министрам, мне пришлось выстоять против завуалированных насмешек, пренебрежения и нападок. Впрочем, как говорил Эрас, в Совете находились умные люди. И после того, как я так же завуалированно поставила всех на место, доказав, что имею права находиться у власти, а не являться красивым украшением для короля, они подчинились. Благодаря тайных ходам я подслушивала их разговоры, знала, что они от меня хотят скрыть, сделать, какие строят планы. Я была на шаг впереди Совета и победила. Гордость и радость ликовали в моей душе, и мне до безумия хотелось с кем-то поделиться этой новостью. Я начала писать письмо маме, но не отправила его.

Сожгла.

Последующие недели я проводила в Совете, который теперь возглавляла я. Киан вежливо уступил мне это место, сославшись на то, что не имеет времени выслушивать отсчеты всех министров. Все нужные бумаги непосредственно передаются ему на рассмотрение. И я понимала принца, поэтому не без удовольствия заняла новый для меня пост.

Дни и недели быстро сливались в одни сплошной поток, захватывая меня с головой и неся… Куда? Я была уверена, что все что я делаю, все что учу и приказываю правильно. Я старалась стать достойной и титулу королевы, и женой короля и гордиться собой и своим родом. Я старалась, я хотела.

— Она считает, что если будет тратить казну короны и всех лордов и леди, то сможет купить любовь народа? — придворные некрасиво засмеялись, прикрывая лица веерами. — Тоже мне королева! "Принцесска" да ещё и не самая красивая. Вы видели её? Ужас! Говорят, что она возглавила Совет лишь потому, что провела ночь с младшим принцем. Стала его подстилкой, а Его Высочество дал ей больше власти. И это наша королева!

— А я слышала, что все собранные деньги для благотворительности она отправляет в Лирию для подъёма восстания!

— Слуги говорят, что по ночам она кричит… А знаете почему?

Я запомнила всех. Каждую леди и каждого лорда, распространявших грязные слухи обо мне. В этот же день они были высланы из столицы и лишины титулов. Помню, ко мне на аудиенцию приезжали главы их родов, родственники, близкие и просили помилования для своих детей, братьев, сестёр, внуков. Мне не было их жалко, но я заменила наказанием на временное лишения статусов, и всё! Больше я не слышала о себе гнусной лжи, только тихое перешетывание, но оно быстро смолкало, когда появлялась я. Придворные стали меня опасаться. К своим покоям я поставила войнов, лирийцев, которые прибыли со мной в Инар, чтобы никто больше не смог меня подслушивать. Впрочем, не все было настолько безрадостно. Во дворце образовался круг поддержки королевы. Некоторые леди и лорды лично присягнули мне на верность и стали моей свитой. Они собирали мне информацию по всему дворцу, Инару, доносили и добивались моей известности в слоях народа.

В конце месяца мне принесли письмо с королевской печатью.

Я гуляла с Тайлой по побережью моря. Ей так же, как и мне нравились тёплый песок, лазурно-синие волны и морской воздух. Тайла, глядя на горизонт, вспоминала все мои шалости в детстве, отчего я почти каждую минуту улыбалась.

— Ваше Величество! Ваше Величество! — ко мне подбежал сеунщик. Обычно их отправлял главнокомандующий, чтобы известить правительство о военных успехах. И я была удивлена, что сеунщик бежит ко мне, а не к Киану. — Ваше Величество!

Мужчина остановился передо мной и поклонился. Его глаза блестели, не скрывая неизъяснимый огонь чего-то важного и живого. Руки немного подрагивали. И было видно, как тяжело ему дышать.

— Это вам, — он протянул мне письмо. — Лично.

Не задумываясь, я быстро вскрыла послание, потому что узнала печать моего мужа. Сеунщик и Тайла отошли, а я отвернулась, с каким-то внутреннем трепетом вчитываясь в строки долгожданного письма.

"Аника, спешу тебе рассказать, что завтра наступит последняя битва, которую мы победим. Почти все племена кочевников завоеваны, осталась небольшая горстка непокорных. Жди меня через шесть дней.

Скучаю по тебе и люблю.

Э.Д"

Я бессмысленно посмотрела на мирные волны, которые сегодня не бесновались, стараясь разрушить острые скалы, а тихо их обнимали. На глазах навернулись слёзы, которые я быстро смахнула, надеясь, что никто не увидел, как плачет королева.

Он скоро вернётся.

Через два дня и Лирии, и Инару было объявлено о победе в войне. Лорды, леди, простой народ радовались. И я впервые увидела за последний месяц, как улыбается Киан. Это было невероятное облегчение.

Через три дня было объявлено о серьезном ранении короля.

Эраса привезли на четвёртый день после оповещения. Его ранили магическим мечом в грудь: хотели ударить в сердце. Лучшие целители Инара сейчас боролись за жизнь правителя, а вся страна как будто погрузилась во мрак и тишину. Всё словно замерло. Я слышала, как многие плакали, никто не мог предположить, что победа обернётся горькой трагедией.

Погода была ясная, солнечная и тёплая. Даже было удивительно видеть одновременно всеми забытый королевский сад. В это время там часто гуляли пары. Теперь же осталась я одна.

Эрас… Он не приходил в сознание третьи сутки, а я уже третьи сутки не хотела зайти в целительское крыло, чтобы увидеть мужа… или не могла? Ноги предательски дрожали, становились ватными, и я замирала напротив двери и глупо смотрела на ручку, мысленно желая её повернуть. Но я оттягивала время и уходила.

Как-то меня увидел Киан, но он не стал спрашивать, почему я беспомощно стою напротив закрытой двери. Он просто предложил зайти вместе с ним к Эрасу. Я отказалась.

Глупо? Однозначно. Но не сегодня.

Я думала целое утро, целый день, вечер, а ночью снова стояла напротив проклятой двери. Было ли мне страшно? Нисколько. Я приняла решение.

Эрас выглядел плохо. Чёрные волосы разметались по белой подушке. Черты лица заострились, кожа стала бледной, чуть ли непрозрачной, щеки впали. Король напоминал самого настоящего мертвеца.

Я подошла к постели, аккуратно провела кончиками пальцев по контуру лица мужчины и опустила ладонь на лоб, от которого исходил жар.

— Прости…

Я достала клинок, тот самый, который Эрас подарил мне после моего неудачного самоубийства. Рубин зловеще блеснул в огне свечей.

Больше года назад я поклялась отомстить убийце моего брата. Я поклялась отомстить потомкам завоевателей моей страны и освободить родную страну.

Я…

Недрогнувшая рука занесла клинок для удара.

Один стук сердца…

Одно прощальное мгновение…

И я не смогла.

Слёзы облегчения полились по щекам. Боги, как я была рада его видеть! Хотелось и улыбаться, и обнять Эраса, и поцеловать. Хотелось, чтобы он поскорее очнулся: я должна была много о чем ему рассказать. И так много мне необходимо спросить, узнать и сказать, что сильно им дорожу, что я училась управлять, встала во главе Совета и принимала ответственность не только потому, что стремилась стать достойной королевой, но и достойной женой. Чтобы он мной гордился! Я хотела видеть в его глазах восхищение и радость за то, что он стал моим мужем! Не знаю, когда я перестала чувствовать ненависть, когда перестала думать о долгожданной мести, воспринимать его, как врага, и когда стала радоваться просто его видеть.