По телу мага прошла судорога, он закричал жутким пронзительным голосом, захлебываясь на высокой ноте, переходящей в вой. Будто во сне Йорунн видела, как лопаются силовые потоки, рвутся магические связи, возникшие между человеком и его демоном.

До Йорунн докатились отголоски чужой боли, приглушенный охранным контуром — наверное, так чувствует себя человек, с которого заживо снимают кожу — и тут же прервала свою собственную связь с выпущенной Тьмой, чтобы не захлебнуться чужими эмоциями.

Демон, проступивший сквозь дымный контур рванулся вперед, но не успел дотянуться до девушки. Сердце мага остановилось, тело человека обмякло и сползло в траву, огромные неподвижные глаза уставились в небо, и капли дождя стекали по его лицу, словно слезы.

Светящийся контур портала, уже готового лопнуть, мгновенно поблек, выцвел и стал меняться прямо на глазах. Прозрачная пелена помутнела, уплотнилась, ее начало заволакивать черной копотью. Йорунн видела, как в бессильном отчаянии и гневе жуткие существа бросаются на врата, как стараются прорвать заслон когтями и зубами. Кожей ощущала, как неистово они хотят попасть сюда, на ее сторону, и вместе с тем понимала, что успела вовремя — проход, лишенный подпитки, закрывался.

И нападающие, и защитники одинаково хорошо видели произошедшее на поляне. Атака замедлилась, а потом и вовсе прозвучал сигнал к отступлению. Люди в крепости до конца не поняли, что это было, однако опасность, исходящую от огненного кольца, не почувствовать было сложно.

Когда портал померк, со стен донеслись радостные выкрики, а Йорунн внезапно вспомнила, что она за стеной одна, из оружия при ней только меч и кинжал, а где-то под сводами леса еще скрываются десятки вооруженных врагов. Словно в ответ на ее мысли, за спиной раздались шаги, в темноте зазвенела спущенная тетива. Девушка вовремя пригнулась, а потом побежала в сторону каменного завала.

И почти сразу поняла, что не добежит. Резко остановившись, отклонилась в сторону и покатилась по сырой земле. Над головой свистнуло острие меча, перед лицом мелькнули тяжелые сапоги, поляну осветило яркой вспышкой молнии. Йорунн извернулась как кошка, поднялась на ноги, обнажая лезвие меча и разворачиваясь к двум нападающим.

Первый удар она отклонила, от второго увернулась, третий парировала и тут же отступила. Позади опять свистнуло, тяжелый дротик, слегка зацепив ее ногу, вонзился в землю. Левое бедро будто кипятком окатило, девушка инстинктивно зажала рану, и пальцы ее окрасились алым. “В бездну!” — мысленно выругалась она, вытирая руку об одежду — меч и так был скользким от дождя, только крови еще не хватало.

Времени было мало, и Йорунн тут же устремилась вперед, атакуя. В резком выпаде дотянулась до ближайшего к ней врага, вогнав ему меч на длину ладони в сочленение доспеха. Не смертельно, но достаточно, чтобы вывести из игры.

Второй противник немного отступил, но стал так, чтобы отрезать Йорунн от пролома, и начал методичными, точными ударами оттеснять ее к лесу. Девушка ушла в защиту, уступая инициативу врагу. То ли боль давала о себе знать, то ли усталость, но движения ее казались вялыми, замедленными. Нападающий ухмыльнулся и чуть расслабился. Йорунн тяжело дышала, отходя назад шаг за шагом. На лице мужчины появилась довольная улыбка, и он резко бросился вперед, но встретил только пустоту. Девушка пригнулась, отводя атаку и пропуская лезвие над собой, а противник с разбега сделал два лишних шага — и потерял свою выгодную позицию. Оба развернулись.

Теперь Йорунн пятилась назад, возвращаясь к пролому. Снова запели стрелы, только на этот раз стреляли со стены. У леса показались новые силуэты, но слитный залп сверху выкосил всех, кто хоть немного высунулся вперед. Противник Йорунн зашатался и бесформенной грудой съехал на землю — из его глазницы торчало древко с черными перьями.

От завала к Йорунн устремились люди. Они оттеснили ее, прикрывая собой, помогли перебраться через камни и отвели подальше от пролома.

Грозу понемногу уносило в сторону, молнии уже не сверкали так часто, но внутренний двор оказался залит светом многочисленных факелов. Сквозь толпу людей к Йорунн поспешно протиснулся комендант.

— С вами все в порядке? Ранены? — его взгляд ощупывал фигурку девушки.

— Ничего серьезного.

— Что это было там, за стеной, внизу? — задал он вполне ожидаемый вопрос.

— То, чего там быть никак не должно было, — уклонилась Йорунн от прямого ответа. — Сейчас уже бояться нечего. Что с обороной? — задала она встречный вопрос.

— Враги отступают. Как тот огненный круг распался, так и побежали.

— Сколько времени надо, чтобы восстановить стену?

— Наскоро — за полдня управимся. Если основательно, то за неделю.

Йорунн на миг сосредоточилась, но ни отголосков темной магии, ни даже следов уже использованной, кроме как на поляне под разломом, не почувствовала.

— Похоже, время у нас есть. Мне надо отправить срочную весть правителю. Выделите мне гонца? Это очень важно.

— Разумеется. Сейчас распоряжусь. А вы пройдите туда, — комендант махнул рукой в сторону внутренних строений, — пусть вас все-таки осмотрит лекарь.

Йорунн кивнула, ощущая, как азарт битвы отступает, в тело возвращается чувствительность, и что перевязка точно пойдет ей на пользу.

Помещение встретило ее ласковым теплом. Кто-то из подручных лекаря помог ей раздеться. Стаскивать насквозь промокшую куртку и штаны оказалось нелегко: по спине и плечу растекся обширный синяк, левая рука была основательно свезена об камни, на ноге обнаружился глубокий порез. Больно и неприятно, но Йорунн знала, что уже через несколько дней вновь сможет сесть в седло.

Однако не всем повезло так же. На рассвете во дворе крепости сложили тела убитых: четырнадцать людей из гарнизона и тридцать шесть нападавших.

— Этих, — комендант кивком головы указал на тела в коричнево-золотой форме, — в отдельную яму, без опознавательных знаков. Остальных похороним под стеной со всеми почестями. И дайте мне их имена, я сам напишу семьям — они должны узнать о том, как погибли их близкие.

Строчки ложились на бумагу ровными рядами, и Йорунн мысленно радовалась, что ударила при падении только левую руку. Ничего позорного в ранении не было, но ей не хотелось заострять внимание адресата на своей небольшой слабости.

“Мы ошиблись, — писала она. — Император оказался решительнее, чем можно было надеяться. Сегодня ночью на Эльтре было совершено нападение. Уверена, что комендант крепости опишет вам все в подробностях. Я же должна предупредить об иной опасности: демонам почти удалось открыть врата в наш мир. Переход был так же реален, как на мосту-между-мирами, и рассмотрели его сотни людей. К счастью, худшего не произошло. Человек, управляющий ритуалом, погиб. Это похоже на безумие, но, по всей видимости, Сабиру удалось получить поддержку стихийных магов, заключивших договор с демонами.

Мне нужен ваш совет. Я не могу уехать отсюда, оставив без защиты людей в крепости, потому спрашиваю вас, как подданный — своего правителя: должна ли я остаться в Миате? Возможно, что сейчас моя помощь нужнее тут, чем в Великой Степи. Сердце рвется в путь, но покинуть Эльтре без вашего приказа — выше моих сил.”

Йорунн запечатала письмо и вывела на конверте: правителю Недоре, Миаты и Зеленых островов, Хальварду Эйлерту Эйнару.

Гонцы герцога преодолеют расстояние отсюда до Кинна-Тиате втрое быстрее, чем обычные путешественники. Однако дорога туда, ожидание ответа, обратный путь — все это займет не меньше недели. Немалый срок, который следовало использовать с толком.

***

— Миледи, покажите еще раз, я не понимаю, как вы это делаете, — жалобно попросила девчушка лет пятнадцати от роду — худенькая, едва оформившаяся, по-детски неуклюжая, с тощей шеей, но с роскошными длинными волосами, заплетенными в простую косу.

Из всех четверых, найденных за последние пять дней, она оказалась самой сильной носительницей Тьмы. Второй — местная лекарка и травница, женщина в преклонных летах, но еще достаточно крепкая. Однако недостаток природной силы она восполняла огромным опытом, тогда как у девчушки умений было с мышиный хвостик. Двое парней — ровесник девочки и молодой кузнец лет тридцати на вид — были существенно слабее. И хотя рядом с возможностями Йорунн их способности выглядели травинкой в поле колосьев, для задуманного этого хватало.