Йорунн не знала, сколько времени у нее уходит на то, чтобы подготовить себя к переходу, ведь тут все воспринималось не так, как в реальном мире. Но вот течение силы чуть изменилось и девушка скорее почувствовала, нежели поняла, что мост-между-мирами готов принять ее. Осторожно, чтобы не разрушить хрупкое равновесие, она потянулась к первой двери и открыла ее, ступая на мягкую, поросшую мхом землю.

Реальность соткалась вокруг нее как всегда внезапно, заполнив уши, глаза и легкие. Йорунн не стала тратить время, на то, чтобы полюбоваться яркими цветами со сладковатым запахом, качающимися на тонких ножках над изумрудно-зеленым мхом. В этом мире царила темнота, вышитая мягким светом мерцающих растений и дивных огненных бабочек. Где-то звонко капала вода, за стволами деревьев белыми искорками вспыхивали переливы водопада.

То, что в этом мире нет искомого, Йорунн поняла очень быстро, и почти сразу нашла проход дальше. Сегодня мост-между-мирами, будто издеваясь, подсовывал ей прекрасные, тошнотворно-приторные мирки, полные иллюзий и дивных чудес. Он нарочно мешал ей двигаться вперед, приглашая остаться и отдохнуть в уюте и покое. Когда восьмой по счету мир оказался пуст, Йорунн прекратила бесцельное блуждание и, пристроившись на гладком валуне у кромки воды, погрузилась в свои мысли.

Ей надо было прорваться, миновать сеть ничего не значащих обманок и найти тот единственный переход, что ведет к цели. Опустившись на землю, она с тоской отметила, что начинает уставать. А ведь ей еще надо сохранить силы на обратную дорогу. Сосредоточившись, Йорунн потянулась вдоль едва ощутимой ниточки, уговаривая себя не волноваться и верить в успех.

И что-то поменялось. Очаровательная горная долина, где девушка в этот момент отдыхала на берегу прозрачного озера, внезапно оплавилась и начала стекать, как горячий воск. Сквозь нежную зелень проступили белые камни. Йорунн встала, и валуны, скрипнув под ногами, рассыпались костяными обломками. “Так-то лучше”, - с мрачным удовлетворением подумала девушка, чувствуя, как путеводная нить становится плотнее. Окружающее пространство с резким звуком лопнуло, раздалось в стороны и растворилось в темноте.

Йорунн оказалась одна посреди темной пещеры перед мерцающим выходом, за которым виднелась узкая долина, зажатая с двух сторон каменистыми обрывами.

А по ту сторону застыл Лид. Живой, совсем такой, каким она запомнила его в последний день в Витахольме, только уставший и какой-то тоскливо-одинокий. Он стоял к ней вполоборота, прикрыв глаза и подставив лицо редким каплям дождя.

Йорунн бросилась вперед, но натолкнулась на обманчиво хрупкую гладь портала. Кажется, девушка кричала и билась о равнодушную преграду, царапала ее, резала, пыталась разбить всем, что подвернулось под руку. Бессмысленно. Мерцающая поверхность даже не дрогнула, на ней не появилось ни единой отметины, ни одного скола. Девушка сорвала голос, выкрикивая драгоценное имя, и, обессилев, просто шептала его, проводя ладонями по безучастному стеклу.

Йорунн изо всех сил тянулась вдоль полупрозрачной нити, пытаясь заставить брата почувствовать зов. Раз за разом требовательно взывала к магии, к своей крови, силясь открыть врата или хотя бы мысленно пробраться через заслон. Напрасно.

Накатила тоска и апатия. Весь путь, весь этот долгий путь, будь он проклят всеми демонами сразу, она прошла зря. Ей не пробиться туда, не заставить брата повернуть голову, увидеть, услышать ее. Девушка съехала на пол, оперлась спиной о прозрачную преграду, и молча уставилась на свои руки: пальцы чуть подрагивали. Йорунн подавила всхлип, а из глаз так и норовили выкатиться слезы отчаяния.

В прошлый раз их было двое — сильнейших магов в истории Золотой Империи — и все равно они едва не погибли. Если в этот раз она не сможет взломать врата, то живой ее точно не отпустят — слишком далеко она зашла, слишком сложным будет обратный путь. Да и в случае успеха, хватит ли ее сил на то, чтобы вывести с моста и себя, и Лида?

“Я не сдамся, — прошептала она самой себе, сжимая кулаки так крепко, что костяшки пальцев побелели. — Я никогда не оставлю тебя, брат. Ни добровольно, ни под угрозой смерти”.

Йорунн поднялась на ноги, сняла с пояса кинжал и безжалостно вспорола ладонь. Капли горячей крови вспыхнули золотом и сгорели, не касаясь земли. В спину ударило мощным порывом ветра, и девушке показалось, будто чья-то рука — тяжелая, теплая — легла на ее плечо, поддерживая, делясь силой. Очень знакомой силой, пугающе близкой… Обернулась — никого. Йорунн глубоко вздохнула и приложила окровавленную ладонь к сияющей глади. Минуту ничего не происходило, а потом медленно, словно во сне, преграда начала таять.

Лид вздрогнул всем телом и обернулся. Йорунн видела, как его глаза расширились от удивления, как изумление проступает на любимом лице, как брат бросается к ней, протягивает руку, дотрагивается до ее пальцев. Прикосновение было таким живым и теплым, что оба на миг застыли ошеломленные. А затем Лид шагнул вперед, разламывая остатки преграды. Мерцающая поверхность на миг задрожала, сопротивляясь из последних сил, а потом со звоном осыпалась ледяными осколками.

Они стояли друг напротив друга и боялись разнять руки. Йорунн поняла, что не может сказать ни слова, лишь порывисто прижалась к брату, пряча лицо у него на груди.

— Это правда ты? — просил он хрипло, и вздрогнул от звука собственного голоса.

— Я, — она выдавила из себя улыбку. — И я пришла за тобой.

— Моя маленькая храбрая сестренка, — он ласково провел ладонью по остриженным волосам. — Никогда не сдаешься, верно?

Она только всхлипнула и отчаянно помотала головой. И разревелась, как малая девчонка.

— Очень больно? — участливо спросил Лид, поворачивая ее ладонь к свету.

— Ерунда, пройдёт.

Внезапно она отстранилась, торопливо смахнула слезы, в глазах ее промелькнул испуг. Она сделала шаг назад, потянув Лида за собой.

— Мы должны уходить. Быстро, прямо сейчас. Они уже идут за нами.

Лид осмотрелся по сторонам, прислушался.

— Демоны?

— Да, но…откуда ты знаешь о них?

— Потом, слишком долго объяснять, да и не уверен, что ты мне поверишь. Уходим!

И они устремились вглубь пещеры. Йорунн шла впереди, открывая один проход за другим. Лид шел сзади, иногда останавливаясь у только что пройденных врат и что-то тихо шепча им.

— Что ты делаешь? — спросила Йорунн, обернувшись.

— Запечатываю то, что можно. Это их немного задержит, жаль, ненадолго.

— Как…? — она не закончила вопрос и нахмурилась. — Не знала, что так можно.

— Не всегда и не со всеми вратами. Но сейчас это лучше, чем ничего.

— Кто научил тебя этому?

— Пришлось самому, — криво усмехнулся Лид. — Я очень хотел выжить, Йорунн. И выжил, вопреки всему.

Девушка беспокойно оглядывалась. Сейчас они с братом стояли на берегу пересохшей реки, по обе стороны которой выгибали спины серо-зеленые холмы, изрезанные оврагами и балками. Врагов заметно не было, но ощутимая тревога висела в воздухе. Йорунн опустилась к земле, коснулась ладонью холодной речной гальки, прислушалась к чему-то, нахмурилась.

— У нас мало времени. Они чуют мою кровь и идут за ней. А я так устала….

Лид в два шага оказался подле нее, обнял, прижал к себе. Потом чуть отстранился, обеими ладонями коснулся ее лица, приподнимая голову, сказал твердо:

— Еще рано, не падай духом. Обещаю рассказать тебе все, как бы безумно это не звучало, когда выберемся отсюда. Но я не знаю, куда ты ведешь нас, поэтому соберись, иначе мы погибнем.

— Домой, — Йорунн прикрыла глаза, вдохнула глубоко и сильно, выпуская весь доступный запас внутренних сил. — Мы идем домой, брат.

Они дошли до предпоследних ворот, шагнув на поле, подозрительно похожее на окрестности горы Острой, когда погоня настигла их. Темные тени стеной поднялись из под земли и перекрыли как путь вперёд, так и любую возможность отступить. На беглецов уставились десятки пар глаз: красных, желтых, беспросветно-черных, и во всех светилось только одно — голод. Йорунн видела оскаленные морды, острые клыки, с которых сочилась слюна. Демоны были злы, ведь их добыча чуть не скрылась.