От звука этого голоса у людей волосы дыбом встали. Стражей в воротах охватила паника, они кинулись врассыпную, освобождая путь, а Хальвард пустил своего коня галопом. Светловолосая всадница устремилась за ним.

— Если хотите жить, не мешайте нам! — бросил начальнику гарнизона высокий темноволосый воин с вышитым на груди гербом оскалившегося волка. Всадник чуть придержал коня, пропуская мимо лавину воинов в черно-синем.

— Что происходит? — защитник столицы даже не пытался скрыть свою дрожь, мысленно проклиная магию Тьмы и всех ее носителей.

— То, о чем вам не захочется вспоминать никогда, если выживете, конечно.

***

Малкон ждал прихода своего правителя. Скрываться более не имело смысла, а потому он и его люди замерли чуть в стороне от толпы, уже одетые и вооруженные для боя. Герцог увидел воина и коротко махнул рукой, приказывая следовать за ним:

— К храму! — однако ждать не стал и тут же скрылся за поворотом дороги.

За ним темной рекой хлынули всадники, пришлось потесниться, чтобы дать им дорогу. Малкон был на полпути к цели, когда воздух потряс чудовищной силы взрыв, а храм расселся и обрушился вниз лавиной сияющих в лучах восходящего солнца осколков. Злое предчувствие рвануло сердце, заставило бежать вперед, не жалея ног. Он должен был успеть.

***

Когда из портала вышла первая десятка демонов, Мейрам едва не закричала. Пришлось зажать себе рот обеими ладонями, чтобы не обратить на себя внимание жутких тварей, больше всего напоминающих бешеных собак с крыльями летучих мышей. В их мягкой походке угадывалась грациозность хищников, идущих за добычей, а голодные взгляды рыскали из стороны в сторону.

Рогатый демон махнул рукой — и твари бросились прочь с площади. Из сияющего кольца прибывали все новые и новые существа. От вида неестественно выгнутых тел с непропорционально длинными руками, зубастых морд, лишь отдаленно напоминающих человеческие, шипастых спин, хвостов, кожистых крыльев и кривых когтей, становилось дурно.

Мейрам с трудом удалось взять себя в руки и не делать резких движений. То, что о ней временно забыли, вовсе не означало, что опасность обойдет ее стороной. Меж тем рогатый предводитель склонился, лаская очередное порождение бездны, и произнес торжественно:

— Ступайте, сегодня день великого пира!

За полыхающим порталом постепенно собиралось все больше и больше теней, все они жаждали попасть сюда. Демону пришлось вновь сосредоточиться и продолжить вливать силу в переход, ведь без этого он затягивалась полупрозрачной пеленой. Рогатая фигура дрожала и даже чуть шаталась, пропуская через себя невиданные потоки магии. И портал наливался силой все больше и больше: Тьма открывала его, Стихии наполняли жизнью, привязывая к этому миру, превращая в нечто плотное, настоящее.

Мейрам в отчаянии оглянулась, силясь найти путь к спасению. И вдруг замерла, глядя на брата. Он стоял вполоборота к ней, уставившись перед собой пустыми глазами. Повинуясь скорее какому-то чутью, чем голосу рассудка, она попыталась мысленно прорваться к его сознанию. Кровь прилила к щекам, застучала в висках тяжелым барабаном. Сила потянулась от нее к Сабиру тонкой ниточкой — и оборвалась: глухо, стена.

Мейрам глубоко вдохнула, закрыла глаза и попробовала вновь. Магия качнулась, скользнула вперед и опять рассеялась, налетев на преграду, но что-то едва уловимо дрогнуло на лице императора. Всхлипнув от отчаяния и напряжения, Мейрам изо всех сил воззвала к своей крови, к тому, что делало их с братом одним целым — и попробовала еще раз. В этот раз стена чуть заметно дрогнула и начала поддаваться. Удар за ударом, еще и еще, преграда смещалась, дрожала, и, наконец, в ней появилась трещина.

Чужие мысли хлынули в голову мощным потоком: неразделимая смесь страхов, сожаления, раскаяния и отчаянного желания остановить творящееся кругом безумие даже ценой собственной жизни. На мгновение она совершенно потеряла себя в этом хаосе из ярких образов, обрывков фраз, давних воспоминаний, неясных надежд. А потом в ее разуме прозвучал отчетливый голос: “Помоги”! И тут же растаял в очередном приступе боли.

Мелькнула запоздалая мысль, что хорошо было бы увидеть напоследок Малкона и успеть поведать ему о сыне, сказать, как она любит их обоих. Однако Мейрам прогнала эту слабость, не позволила ей помешать сделать то, что должно.

На сомнения времени не оставалось. Она поднялась на ноги и, пока клыкастые твари не успели опомниться, бросилась вперед, преодолев расстояние в два десятка шагов лишь за один вдох. Выхватила из-за пояса Сабира кинжал и, зажмурив глаза, вонзила лезвие брату в сердце по самую рукоять.

— Прости меня, — прошептала она.

Горячая кровь хлынула ей на руку, окрасив кожу алым. Мейрам зарыдала уже в открытую, не в силах отвести взгляда от лица человека, которого столько лет ненавидела и любила вопреки всему, что между ними произошло. Ей показалось, губ его коснулась улыбка, а в глазах промелькнуло что-то, более всего напоминающее облегчение. А затем безжизненное тело Сабира Ахунда вар Наиля из рода Фаррит навзничь рухнуло на камни.

Демон понял все слишком поздно и теперь бессильно наблюдал, как магия Стихий гаснет вместе с человеческой жизнью. Разноцветный поток дрогнул, выцвел и рассеялся в воздухе, не оставив даже следа.

— Ах ты дрянь! — зарычал рогатый, в приступе ярости замахиваясь на Мейрам.

Дерзкая золотоволосая женщина отскочила в сторону, резким движением сорвала с шеи подвеску с золотистым камнем, на секунду сжала его в ладони.

— Ты не получишь ни меня, ни мою магию! — выкрикнула она и со всей силы швырнула подвеску себе под ноги.

Золотой кристалл разлетелся тысячей осколков, а из него на свободу вырвалось обжигающее пламя, пронизанное дымными нитями Тьмы. Еще мгновение демон видел свою жертву, а потом все утонуло в безумном реве и треске огня.

Не узнать отголоски собственной магии было невозможно. Хальвард искренне надеялся, что его дар никогда не будет использован, и все же в глубине души понимал: рано или поздно этот час наступит.

Они с Йорунн почти успели, не хватило всего нескольких мгновений. Троих демонов-охотников, рискнувших преградить им путь, Хальвард смахнул прочь не глядя, одного половчее и более дерзкого уничтожила Йорунн. Остальные, если они и были, предпочли поискать менее опасную добычу.

Площадь перед храмом встретила их волнами жара. Йорунн сперва хотела выставить защиту, но, почувствовав в магии тонкий знакомый привкус, не стала: тратить силы попусту сейчас было расточительством. Этот огонь был опасен для кого угодно, только не для нее.

А вот лошади занервничали, даже привыкший ко всему вороной скакун правителя испуганно заржал и попятился. Хальвард остановил его железной рукой, заставил замереть на месте, спешился и лишь потом легонько хлопнул по крупу, отправляя прочь. Йорунн последовала его примеру, уже понимая, что больше торопиться некуда.

Посреди площади высился сияющий портал. По его ободу перекатывались вспышки пламени, воздух кругом дрожал, то и дело рассыпаясь то синими, то зелеными искрами. Из огненного кольца один за другим выходили жуткого вида существа. Большая часть из них тут же исчезала на улицах, но некоторые, привлеченные разлитой в воздухе магией, задерживались в ожидании приказаний своего господина.

Недалеко от портала в небо поднимался столб пламени. Сквозь него смутно угадывались две фигуры. Одна — тонкая и невысокая, вторая — гораздо больше, массивнее, темнее. Йорунн сразу узнала бывшего противника — и сжала зубы в предчувствии скорой схватки. Демон качнулся назад, пытаясь защитить себя от огня, расправил крылья и рванул прочь, а женский силуэт рухнул наземь.

За спиной Йорунн послышались удары копыт, чьи-то крики, топот ног. Хальвард обернулся лишь на миг и коротко бросил подоспевшим людям:

— Тут вы ничем не поможете. Ваше дело — твари в городе. Остальное — наша забота.

Хальвард шагнул вперед — и мгновенно преобразился. Тьма, выпущенная на волю, взметнулась за спиной двумя темными крыльями и скрыла от посторонних глаз человеческую фигуру. Йорунн молча следовала за ним, под ногами ее метались гибкие тени, а в воздухе над головой соткалось из пустоты змеиное тело.