– Я предложение еще раньше сделал! – крикнул рыжий. – Так что почти добровольно!

– А он вот упрямится, – пожаловалась Ариция, ткнув пальцем в Ксандра, что мрачно стоял в вершине звезды. Кровь сгорела, но от пепла остался след на камне. Ксандр и взирал в него. Руки еще на груди скрестил, для общей солидности облика… – Ничего. Вот вернемся в Замок, и я ему все объясню.

Прозвучало угрожающе.

– Да не спеши ты… погоди, ему привыкнуть надо, – Мудрослава покосилась на Артана. – Им всем привыкнуть надо… это ведь как… одно дело – мир спасти, а совсем другое – жениться.

Я фыркнула.

И… рассмеялась.

И кажется, в этом было что‑то донельзя истеричное. Но следом рассмеялась Ариция. И Мудрослава хихикнула и…

– В Замке запру, – мрачно произнес Ричард, тоже поднимаясь.

– К‑кого?

– Всех.

Он пошевелил руками. Голову склонил направо. Налево и… тоже улыбнулся. А меня окончательно отпустило.

Теперь все будет хорошо.

Все… будет.

Хорошо.

Непременно…

И мы вернулись.

Все‑таки вернулись. Несмотря ни на что.

Не все.

Были потери. И их считали, уже там, на берегу. Людей. Легионеров, что остались… только треть вышла к кораблям. И я, глядя на черноту доспехов, чувствовала, как сжимается сердце.

– Ты… ты сможешь их вернуть?

– Вернуть – нет, – ответила за сестру Летиция. – Они не хотят… кажется, те, кто хотел, они и вернулись. А этим нужен покой.

– Позже, – Ричард покачал головой. – Они еще нужны. Когда узнают, что город… что он почти открыт, многие сюда ринутся.

Пираты.

И мародеры. Охотники. Искатели приключений. Одержимые уверенностью, что где‑то здесь, средь развалин, скрывается великое знание. И ведь правы… знание скрывается, но опасное.

– Два года, – Ричард выступил перед ними. – Я прошу у вас два года. Потом… кто захочет, того отпущу. Слово.

И слово было дано.

С людьми… проще? Сложнее?

– Каждый получит награду, – голос Ричарда звучал надсажено. – И если кто‑то захочет остаться… не мертвецом, я буду рад. Замку пора ожить.

Послам это не слишком понравилось, но что‑то подсказывало, что не станут они мешать, если вдруг кто изъявит желание.

– Я остаюсь, – Брунгильда огляделась. – Извини, Ворон. Сам понимаешь, дома мне рады не будут, но… тут, глядишь, и дело найду. Дар‑то остался, только разобраться с ним надобно.

– Мое место подле прекраснейшей госпожи…

Я еще подумала, что тяжело этим двоим придется.

– Я, пожалуй, тоже… – Теттенике держалась за руку своего степняка так, словно были у нее опасения, что сбежит. – Если будут дороги, то и лошади нужны станут…

Шрамолицый чуть склонил голову.

Согласен?

– Я… кажется… – Артан покрутил в руках корону и хмыкнул. – Понятия не имею, что со всем этим делать, но чувствую, Храму не понравится. Хотя… нам давно нужно было новое место. И… нежити тут еще прилично. А стало быть, самое оно для Ордена…

– Виросса, если чего… сподмогнет. Но вздумаешь сестру обижать, я тебе морду набью. Может, ты и император, но я тоже тут не… не просто так, – вовремя осекся рыжий. – Как‑никак государь всея Вироссы…

– Вы не особо на портрет похожи, – посол Ладхема прищурился. – Стало быть, я могу написать государю, что…

– Пишите, – милостиво дозволил государь всея Вироссы, поскребывая ободранную коленку. – И пусть там займутся… договорами и чего еще надо. За приданое сойдет десяток кораблей…

– Помилуйте…

– Не‑а, не могу. Я ж таки пусть и никакущий, но государь, и о благе государственном думать должен. А корабли у Ладхема хорошие. Но могу и мастерами взять, если верфи поставить поможете. У нас выход‑то больше на север, там своя специфика.

Дальше я как‑то и не слушала особо.

Эпилог. Куда ж без свадьбы

День выдался на диво ясным. Море и то притихло, разве что играло с солнечным светом, отражая его. И люди, прикрывая глаза, отворачивались, не способные вынести этого блеска.

– Ну чего там? – женщина в темном платье привставала на цыпочки.

– Да пока ничего, небось, еще из Замку не выехали… а тебе все не спалось!

– Так понятно‑то, кто спит, тот ничего и не увидит!

– А то ты увидишь… и было бы чего глядеть… женятся? Ну пускай себе и женятся… нам‑то чего? – мужчина попытался стряхнуть цепкие пальчики, но женщина только сильнее сдавила руку. И поглядела с укоризной, а еще ожиданием, которое заставило замереть. – От… женятся… на мою голову…

Пробурчал мужчина.

– На принцессах‑то! – отозвался кто‑то.

Ждать было немного скучно.

– Ага… оно ж так и положено! Спас принцессу – женись.

– В жизни никого спасать не полезу… и вообще…

– На «вообще» у одной там дракон имеется!

– Говорят…

– Всамделишний! Сам видел, когда пришли…

– Так они ночью возвернулись, что ты там видеть мог?

– А то и видел! Дракона! Он огроменный. Крылья как раскрыл, так разом полнеба и нетушки. Я прям протрезвел со страху‑то! А там и корабли, и…

– Едут! – нервный мальчишеский голос понесся над толпой. – Едут!

Ехали.

– Ишь, красота‑то какая… – всплакнула пухлая особа, ткнув локтем столь же пухлого мужчину. – А помнишь, как мы с тобою… и еще фата за гвоздь зацепилась, а твоя маменька все причитала, что примета больно дурная, жизни не будет…

– И права же ж оказалась… – тихо произнес мужчина, за что и получил кулачком в бок. – Да ты погляди! Он какая красавица…

– Где?

– Да на коне!

– Степнячка то, – со знанием дела сказал кто‑то.

– А чего волос светлый?

– Дочка кагана… он принцессу умыкнул.

– Какую?

– Да кто ж его знает? Может, ладхемскую, может, виросскую, может, еще какую. Мало ли их на свете. Она и родила, стало быть. А потом померла. С тоски. Каган дочку взаперти держал, чтоб не умыкнули, пока наш‑то не посватался…

– Так он…

– Не, вон, поглянь, рядом на коне. Энто и есть жених.

– Страшенный какой…

– С лица воды не пить. Зато его наш‑то жаловал, и землями, и званием. Луга вон отдал, которые по том берегу пойдут. Для табунов.

– Кони у них знатные, но то степные, а у нас сживуться ли…

– Куда им деваться?

Степняки сияли золотом. И кони, и люди были убраны одинаково богато. За ними торжественным строем ступали островитяне, выделявшиеся не столько богатством, сколько мощью.

– От это мужики‑то…

– Седые.

– И что? Зато он, поглянь… такой прижмет, ажно кости захрутстят…

– Так в замок иди.

– Чегой‑то?

– Не слыхала? Наши бают, что остаются оне вроде бы как. Охраною. А охранять будут Замок. Так что поспешай, а то много таких… до мужика охочих. Милка вон еще когда побегла наниматься.

– А ты молчала?!

– А я чего? Я мужняя жена, мне только и можно, что поглядеть… ишь ты, а это кто выряженны?

– Ладхемцы. У них ажно две. Вон та, видишь, идет за виросского государя.

– Это рыжий такой?

– Ага.

– Чего ж они рыжего‑то в государи?

– Может, другого не нашлося… я ж откедова знаю. Да и не дури голову! Каким уродился, такого править и взпёрли. А ты мне тут… ты лучше на вторую поглянь! Ксандра окрутила!

– Что‑то он не больно‑то радостный с рожи‑то.

– А тебе бы радостно было, когда б так? Живешь себе, живешь лет триста, а потом раз и женят.

– Бедная девочка…

– Чегой‑то бедная? Принцесса же…

– За мертвяка замуж…

– Так он когда мертвяком был? Она ж его и оживила. И женила.

– Бедный… а с виду приличная принцесса… откуда такая жестокость?

– Тише вы, балаболки. А не то пропустите… вона, и наши‑то… а не, это энтот… из рыцарей.

– Тоже?

– Что «тоже»? Не, он живой же ж был. Поехал подвиги совершать.

– Досовершался на свою голову…

– От не скажи. Корону видишь? Кума моя баила, что слыхала, будто бы теперь он не просто так – а ампиратор!

– Чего?

– Король. Вроде как.