Я повернулся на стуле и схватил его за руки, за тонкие, хрупкие старческие кости запястий. Так я и держал его некоторое время, но потом он внезапно рухнул на меня, уткнувшись головой в мою грудь. Я взглянул в его глаза, полные слез бессилия.

– Я так устал, Джонас, – прошептал он. – Пожалуйста, оставь меня в покое, мне очень жаль, но я уже ни на что не годен.

Он выскользнул из моих объятий и растянулся на полу. Подошедшая рыжеволосая девушка громко закричала, и музыка внезапно смолкла. Вокруг нас мгновенно собралась толпа. Слезая со стула, я почувствовал, что меня прижимают к стойке бара, и поднял взгляд на здоровяка в синем пиджаке.

– В чем дело? – поинтересовался он.

– Оставь его, Джо, – раздался позади голос Вайтала. Вышибала бросил взгляд через плечо.

– А-а, это ты, Сэм, – давление на мою грудь ослабло.

Я посмотрел на лежащего Эймоса. Дженни опустилась перед ним на колени, расстегивая воротник рубашки и развязывая галстук. Я наклонился.

– Он не умер?

– Нет, но у него сильный жар, думаю, лучше отвезти его домой.

– Хорошо. – Я вынул из кармана бумажку в сто долларов и бросил ее на стойку бара. – Это с меня за угощение. – Я оглянулся и увидел рыжеволосую девицу. Она смотрела на меня, и по ее щекам текла смесь слез и туши. Я достал еще одну стодолларовую бумажку и сунул ей в руку. – Перестань плакать и вытри слезы.

Наклонившись, я, поднял Эймоса на руки и направился к двери. Он был на удивление легким. Вайтал получил у гардеробщицы наши пальто и вышел вслед за мной на улицу.

– Он живет в нескольких кварталах отсюда, – сказал детектив, помогая мне усаживать Эймоса в машину.

Это был грязный серый дом. Перед дверью, возле открытых мусорных ящиков, стояли две кошки и злобно смотрели на нас своими желтыми, глазами. Это место совсем не подходило для больного человека.

Шофер выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу, я протянул руку и захлопнул ее.

– Назад, в отель, – бросил я водителю.

Обернувшись, я посмотрел на Эймоса, лежащего на заднем сидении. Я никак не мог отделаться от мысли, что если бы все повернулось немного по-другому, там сейчас лежал бы мой отец.

Доктор вышел из комнаты, покачивая головой. Следом за ним шла Дженни.

– Завтра утром, когда он проснется, все будет в порядке. Кто-то подсыпал ему в выпивку амитал натрия, – сказал доктор.

– Что?

– Это такой наркотик, который грабители обычно подсыпают в выпивку жертве, – пояснила мне Дженни.

Я улыбнулся, предчувствие не обмануло меня. Вайталу ничего другого не оставалось. Он видел, что мне очень нужен Эймос, и я получил его.

– Он сильно истощен, – добавил доктор. – Слишком много виски и слишком мало еды. У него была температура, но небольшой уход все поправит.

– Спасибо, доктор, – сказал я, поднимаясь.

– Не стоит благодарности, мистер Корд. – Завтра утром я зайду взглянуть на него. Мисс Дентон, давайте ему эти таблетки каждый час.

– Хорошо, доктор.

Доктор откланялся и ушел. Я посмотрел на Дженни.

– Минутку, ты не должна сидеть всю ночь около этого пьяницы.

– Мне это несложно, я не впервые буду ухаживать за пациентом.

– За пациентом?

– Конечно, – Дженни удивленно посмотрела на меня. – Разве я не говорила тебе, что закончила школу медицинских сестер?

Я покачал головой.

– Колледж медицинских сестер Святой Марии в Сан-Франциско, – сказал она, – в тысяча девятьсот тридцать пятом. Год проработала в клинике, потом уволилась.

– А почему уволилась?

– Слишком устала от этой работы, – ответила Дженни с непроницаемым лицом.

Я не стал расспрашивать ее дальше, в конце концов это было ее личное дело.

– Что ты будешь пить? – спросил я, направляясь к бару.

Дженни покачала головой.

– Ничего, спасибо. Послушай, нет смысла нам обоим торчать тут всю ночь. Почему бы тебе не лечь и не отдохнуть немного?

Я в недоумении посмотрел на нее.

– Все будет в порядке, посплю утром. – Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. – Спокойной ночи, Джонас. Спасибо тебе, я думаю, что ты очень хороший человек.

Я рассмеялся.

– А ты думала, что я позволю тебе разгуливать по Чикаго в твоем легком пальтишке?

– Я не из-за пальто, хотя и из-за него тоже, – быстро сказала она. – Просто я слышала, что он наговорил тебе, а ты все равно привез его сюда.

– А что мне оставалось делать? Не мог же я оставить его лежать там?

– Конечно, нет, – согласилась она. – А теперь иди спать.

Я повернулся и пошел в спальню. Это была дурная, сумасшедшая ночь. Во сне Эймос вместе с моим отцом бегали за мной по комнате, и каждый требовал, чтобы я сделал именно то, что он хочет. Но я не мог их понять – они несли какую-то тарабарщину. Потом Дженни, а может быть, и Рина, вошла в комнату, одетая в белое форменное платье, и они оба принялись бегать за ней. Я пытался остановить их, и, наконец, мне удалось вытолкнуть ее из комнаты и закрыть дверь. Я поднял ее на руки, но оказалось, что это плачущая Моника. Затем кто-то прижал меня к стене, и я увидел перед собой лицо вышибалы из «Парижа». Он начал светить мне в лицо лампой, и свет становился все ярче, ярче и ярче.

Я открыл глаза и прищурился. В окно вовсю светило солнце, было восемь часов утра.

Дженни сидела в гостиной, перед ней стоял кофейник и тарелка с тостами.

– Доброе утро. Хочешь кофе? – спросила она.

Я кивнул, подошел к комнате Эймоса и заглянул внутрь. Он лежал на спине и спал сном младенца. Я закрыл дверь, вернулся к дивану и сел рядом с Дженни.

– Ты, должно быть, устала? – спросил я, беря чашку с кофе.

– Немного. Но в какой-то момент усталость проходит и силы восстанавливаются. – Она посмотрела на меня. – Он много говорил о тебе.

– Да? Надеюсь, ничего хорошего?

– Он ругал себя за то, что расстроил твою женитьбу.

– Каждый из нас приложил к этому руку, и его вины здесь не больше, чем, скажем, моей или Моники.

– Или Рины Марлоу?

– Ну уж никак не Рины, – быстро возразил я и взял сигарету. – Главным образом, это произошло из-за того, что мы с Моникой были слишком молоды.

Дженни подняла чашку и отхлебнула кофе.

– Может быть, ты пойдешь немного отдохнешь? – спросил я.

– Я, пожалуй, подожду прихода доктора.

– Ложись спать, я тебя разбужу, когда он придет.

– Хорошо, – сказала Дженни и направилась в спальню, но потом вернулась и взяла с дивана норковое манто.

– Оно тебе не понадобится, – сказал я, – я нагрел тебе постель.

Дженни уткнулась лицом в мех.

– Как здорово.

Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Я налил себе еще чашку кофе и вдруг почувствовал, что голоден. Сняв телефонную трубку, я заказал двойную порцию ветчины с яичницей и кофейник кофе.

Когда я завтракал, в комнату вошел Эймос. На нем было одеяло, в которое он завернулся, словно в тогу. Он подошел к столу и посмотрел на меня.

– Кто украл мою одежду?

При дневном свете он выглядел не так плохо, как вчера вечером.

– Я ее выкинул, – ответил я. – Садись завтракать.

Он продолжал стоять и молчал, потом через некоторое время осмотрелся.

– А где девушка?

– Спит. Она всю ночь просидела возле тебя.

Эймос задумался.

– Я вырубился? – это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос, поэтому я промолчал. – Похоже, что так, – сказал он, кивая головой. Потом тяжело вздохнул и поднял руку к лицу, при этом одеяло почти слетело на пол.

– Кто-то подсыпал мне наркотик, – в его голосе прозвучали обвинительные нотки.

– Поешь немного, в этой пище много полезного.

– Я хочу выпить, – сказал он.

– Наливай, бар вон там.

Эймос прошлепал к бару, налил себе порцию и резко опрокинул ее в горло.

– Ох, – крякнул он и налил себе еще. Его серое лицо слегка порозовело. Он вернулся к столу с бутылкой виски и сел в кресло напротив меня. – Как ты меня разыскал?

– Это было легко, мы просто проследили за фиктивными чеками.