Что касается отдельных деталей, то семь членов комитета, определяющего направление издательства [Tendenzkomite], — это слишком много. Достаточно троих, максимум пятерых. В противном случае туда войдут ослы или даже интриганы. К тому же этот комитет должен в основном находиться в Брюсселе. Разве будет возможен выбор,если потребуется семь членов? И притом совсем ни к чему такое большое количество членов. Ведь всю работу придется делать нам, и я охотно беру на себя свою долю; зачем же нам все эти заседатели? А если с мнениями комитета будут так же мало считаться, как с мнениями провинциальных ландтагов, что тогда? Собрать все эти письменные мнения — это адский труд, но нам и думать нечего уклониться от него. Повторяю, я охотно беру на себя свою долю работы.

Вопрос: если буржуа назначат административный совет из «истинныхсоциалистов», который не будет считаться с нашими мнениями, — что тогда делать?

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd, I, Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

[Париж, 18 октября 1846 г.] 23, rue de Lille, Faubourg St. Germain

Дорогой Маркс!

Наконец, после долгого внутреннего сопротивления я заставил себя прочесть фейербаховскую дрянь и нахожу, что в своей критике ^{79} мы не можем ее касаться. Причина тебе станет ясна, когда я изложу тебе в главных чертах ее содержание.

«Сущность религии», «Epigonen», т. I, стр. 117–178. — «Чувство зависимостичеловека составляет основу религии» (стр. 117). Так как человек прежде всего зависит от природы, то «природа — первоначальный предмет религии» (стр. 118).

(«Природа — лишь общий термин для обозначения тех существ, вещей и т. д., которые человек отличает от себя и от своих продуктов».)

Первыми внешними проявлениями религии являются празднества, в которых отображены явления природы, смена времен года и т. д. Специфические условия природы и ее произведения, среди которых живет племя или народ, переходят в его религию.

В своем развитии человек встречал поддержку со стороны других существ, но то были не существа высшеготипа, ангелы, а существа низшего типа, животные.Отсюда культ животных (следует апология язычников и защита их от нападок иудеев и христиан; тривиально).

Природа всегда остается также и у христиан скрытой основой религии. Свойства, на которых основано отличие бога от человека, — это свойства природы (первоначально, как их первооснова). Таковы всемогущество, вечность, вездесущность и т. д. Действительное содержание бога — это только природа, но постольку, поскольку бог изображается лишь творцом природы, а не политическим и моральным законодателем.

Полемика против сотворения природы разумным существом, против сотворения из ничего и т. д. — все это большей частью «очеловеченный», то есть переведенный на благодушный, трогающий сердца бюргеров немецкий язык materialismus vulgaris ^{80} . Природа в естественной религии является предметом не как природа, а «как личное, живое, ощущающее существо… существо, наделенное душой, то есть субъективное, человеческое существо» (стр. 138). Поэтому ему молятся, стараются воздействовать на него человеческими доводами и т. д. Это происходит главным образом оттого, что природа изменчива.

«Чувство зависимости от природы в связи с представлением о природе, как о произвольно действующем, личном существе, лежит в основе жертвоприношения, этого самого существенного акта естественной религии» (стр. 140).

Но так как жертвоприношение имеет своекорыстнуюцель, то человек все же является конечной цельюрелигии, божественность человека — ее конечным смыслом.

Следуют тривиальные комментарии и напыщенные рассуждения о том, что первобытные народы, у которых еще наблюдается естественная религия, превращают в богов и такие вещи, которые им неприятны, — чуму, лихорадку и т. д.

«Подобно тому как человек из чисто физического существа становится политическим,вообще существом, отличающим себя от природы и сосредоточивающимся на самом себе» (!!!), «точно так же и его бог становится политическим, отличным от природы существом». «Отсюдачеловек» приходит «к отличению своего существа от природы и, следовательно, к отличному от природы богу сначала только через свое объединение с другими людьми в сообществе,в котором отличающиеся от природы, существующие только в мыслях или в представлении силы» (!!!),«власть закона, мнения, чести, добродетели, становятся… предметом его чувства зависимости…».

(Эта ужасная по стилю фраза находится на стр. 149.) Власть природы, власть над жизнью и смертью низводится до роли атрибута и орудия политической и моральной власти. Интермеццо на стр. 151 о восточных людях — консерваторах и западных людях — прогрессистах.

«На Востоке человек не заслоняетдля человека природу… Сам царь является для него предметом поклонения не как земное, а как небесное, божественное существо. Но рядом с богом исчезает человек; только тогда, когда земля перестает быть населена богами… только тогда люди освобождают место и простор для себя».

(Прекрасное объяснение, почему восточные народы неподвижны — из-за множества идолов, которые не дают простора.) Между восточным человеком и западным такое же соотношение, как между сельским жителем и горожанином; первый зависит от природы,второй — от человекаи т. д., «поэтому только горожане делают историю» (единственное место, где чувствуется слабый, но довольно неприятный налет материализма).

«Только тот способен на исторические дела, кто в силах принести в жертву власть природывласти мнения,свою жизньсвоему имени,свое телесноесуществование своему существованию в устах и мыслях потомства».

Вот как! Все, что не есть природа, есть представление, мнение, пустая болтовня. И вот почему «только человеческое «тщеславие»есть принцип истории»!

Стр. 152: «Подобно тому, как человек приходит к сознанию, что… пороки и глупость имеют своим последствием несчастье и т. д., добродетель же и мудрость, наоборот… имеют последствием счастье, а следовательно, что определяющими судьбу человека силамиявляются разум и воля… природа также становится для него существом, зависящим от разума и воли».

(Переход к монотеизму — Ф[ейербах] отделяет вышеупомянутое иллюзорное «сознание» от силы разума и воли.) Вместе с господством разума и воли над миром появляется супернатурализм, творение из ничего, и монотеизм, который объясняется еще специально «единством человеческого сознания». Ф[ейербах] не нашел нужным сказать о том, что единый бог никогда не мог бы появиться без единого царя,что единство бога, контролирующего многочисленные явления природы, объединяющего враждебные друг другу силы природы, есть лишь отражение единого восточного деспота, который по видимости или действительно объединяет людей с враждебными, сталкивающимися интересами.

Нудная болтовня против телеологии повторяет старых материалистов. При этом Ф[ейербах] совершает ту же ошибку по отношению к действительному миру, в совершении которой по отношению к природе он упрекает теологов. Он неудачно острит по поводу утверждения теологов, что без бога природа должна была бы превратиться в анархию (то есть, что без веры в бога она распалась бы на части), что волябога, его разум, мнениесвязывают мир; но ведь сам он считает, что мнение,боязнь общественного мнения, законови других идейв настоящее время объединяют мир.

В одном аргументе против телеологии Ф[ейербах] выступает как laudator temporis praesentis ^{81} : огромная смертность детей в первые годы их жизни происходит, по его мнению, от того, что