Кстати, кроме баронессы у нас был и другой лишний ездок: тот мальчишка, Ланил, везти которого должна была я.

Коирн, повернулся к нам попрощаться, оставив в стороне своих прихожан, загруженных барахлом баронессы.

— Ты права, Айана, — произнес он на прощанье, — Маги тоже могут делать добро. И, хотя магия — грех, но и среди магов встречаются достойные. Я буду молиться за тебя. За всех вас. И буду рад помочь, если Мессии будет угодно, чтоб мы ещё повстречались.

Он, с легкой улыбкой, поклонился и, вместе с освобожденными, направился к деревне.

— Ну что, пора лететь домой? — спросила я, ни к кому не обращаясь. Шали с улыбкой подвел мне моего серого жеребца.

Лорд Элдиве лежал на своей просторной постели и не мог уснуть. Мысли о том, как он отомстит шутнику, сменялись то сомнением в возможности установить его личность, то воспоминаниями о прошедшем дне. Люди косяками шли в институт, уже с утра занимая очередь у ворот. И кто знает, откажись он их принимать, не стало бы это началом бунта? Ему, да и всем магам с утра до вечера пришлось выслушивать жалобы, лечить, дарить зелья, бывшие, впрочем, в большинстве своем просто водой, подкрашенной специально по такому случаю. Лучше всего, конечно, пришлось Эр и За: их люди боялись. А Эль пришлось отдуваться за обоих соседей. Со всей этой суетой Элдиве забыл даже о любимых пегасах.

«Если завтра на рассвете их не будет в конюшнях, выгоню из института этих конокрадов… точное, пегасокрадов», — решил он, прежде чем заснуть.

А над институтским парком уже раздавался шум крыльев.

«Образами для Эр считаются кладбища, тишина склепов, запах тлена, вампир. Иногда — трупы, но, и это важно, без следов насильственной смерти. Так как боль — одно из проявлений враждебной Смерти школы чувств и это может сбить настройку. Так же иногда используют образы заросших вереском холмов в лучах заходящего солнца. Или запах и вид, можно даже вкус, крови.

Классическое заклинание — поднятие зомби, а так же «замедление тлена», что подразумевает прекращение разрушения мертвой плоти. Так же характерным является влияние Эр на Эль: чистая Эр-а-рух убивает практически все живое. Взаимодействие с За дарует некромантам определенную власть над духами. Ша используется для подчинения своих творений, а Эт, прежде всего, для создания амулетов. Впрочем, именно в содействии с Эт возникает возможность создания «творений тлена», когда мельчайшие частицы мертвого соединяются в нечто новое: нежить или артефакт.

Классическими заклинаниями Эль считаются, прежде всего, исцеления. А так же увеличение плодородия. Кроме того, многое целители любят создавать новые растения и животных, что, впрочем, очень сложно, кропотливо и требует, кроме сильного дара, фермерских умений, так как, прежде чем изменить что-либо, нужно вывести наиболее подходящий для этого изменения вид. К тому же, измененные не способны давать потомство.

Для Эль типичные образы руны лес, птичье пение, эльфы, запахи цветов и меда, покрытые зеленью луга. Первые золотистые лучи солнца на верхушках деревьев.»

В общем, понятно. Кстати, первые лучи заглядывали и в моё окно. В институт мы вернулись почти два этина назад. Так что успели поставить пегасов в стойла, прежде чем это кто-либо это увидел. А так же перетаскать в комнату Илианы все её инструменты. Остальное решили оставить пока у меня в сумке, взяв себе только по полусотне золотых. Баронесса, поблагодарив за помощь, отправилась в город. Благо денег на гостиницу у неё хватало. А Ланила определили к Нору. Мы с Илой отговорились тем, что он, все-таки, хоть и маленький, но мужчина, а Шали мальчишка панически боялся.

И, что является предметом моей особой гордости: я, наконец-то, успела на завтрак. После чего и решила продолжить изучение книги матте Арона. А теперь, она, к моему сожалению закончилась. Так что нужно лично посмотреть на заклятия Эр и Эль. Но… идти в башню жизни я как-то боязно. А значит…. Значит, пора навестить Нэрита.

Натягиваю привычную светло-желтую мантию прямо поверх полюбившихся мне за время спасения ангелочка брюк и рубашки. Да и кинжал я тоже предпочла оставить. Такая вот нервная стала! Ну все, можно идти.

Несколько эвелов и я уже возле башни Смерти. Украшенные зубцами черные с красным крапом каменные стены смотрятся пугающе. Хотя, почему каменные? Они же должны быть из мертвого сделаны: костей, там. Ну, или древесины, ракушек. Ладно, может это тоже какая-нибудь кость особо оригинальной расцветки.

— Нравится? — спрашивает появившийся откуда-то из-за моей спины маг в бордовой мантии.

— Впечатляет. А из чего она сделана? — отлично! Есть, у кого уточнить!

— О! Это редкие камни. Точнее, не совсем камни: согласно легенде, в той долине, где добывался этот материал, когда-то умер дракон. И его кровь, просочившись в землю, сделала из простой почвы этот крепчайший камень. Он так и называется: кровь дракона. Не знаю, правда это или легенда, но чья-то кровь в нем присутствует точно. Кого-нибудь ищите?

А я точно вижу, что кровь эта не драконья. Хотя, какое это имеет значение? Главное, легенда красивая.

— Да. Может быть, Вы его знаете. Его зовут Нэрит, — смущенно улыбаюсь.

— Конечно, знаю, милая Рух. Он всегда сидит в библиотеке. Позвольте Вас проводить? — в голосе звучит легкая смешинка.

— Вы очень любезны, — отвечаю и, вслед за магом Эр, ступаю под темную арку прохода, острым углом поднимающуюся вверх. Внутри все было предельно просто. Хотя, зачем мертвецам — роскошь? От стен веяло холодом и тленом, словно в настоящем склепе. Несколько хои и мы добрались до просторного зала заполненного стеллажами. Лишь у самой двери стояло несколько столов, за одним из которых сидел закутанный в мантию маг.

— Удачи, — шепнул мой провожатый, пропадая в коридорах башни.

— Нэрит, — негромко окликаю своего знакомца. Тот вскидывается и обводит меня невидящим взглядом карих глаз.

— А, Айана. Тебе что-то нужно? Срочно? Если честно я немного занять, — скороговоркой выплюнул он, нервно поглаживая старый фолиант, от чтения которого я его отвлекла.

— Ну, вообще-то, у меня не получается поставить привязку к Эр, и я хотела бы…, - осторожно начинаю объяснять, но Нэрит меня перебивает:

— Посмотри на меня, девочка. Я и есть смерть. Само её воплощение, — и ловит мой взгляд.

Хочу что-то переспросить, но вдруг чувствую, как по коже бежит мертвящий холод, в нос бросается запах тлена. Я словно бы оказываюсь в склепе. Причем, запрятанном глубоко под землю, и в гробу, закованном в цепи. Лэ!

Но за эвел это проходит. Я просто стою в библиотеке башни смерти, и мой знакомый маг смотрит на меня усталыми глазами:

— Все? Или что-то ещё?

— Ну, разве что ты мне ещё привязку на жизнь поставишь, — пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются.

— Загляни в глаза матте Элдиве. Он — жизнь. Всего хорошего, — некромант прощается, прежде чем я успею задать какой-нибудь дурацкий вопрос.

— Всего хорошего, — киваю в ответ и выхожу в коридор.

Ну, привязка у меня есть. Даже к Шали идти не надо. Вот только почему-то, все равно, как-то не по себе.

— Что-то случилось, Анги? — спросил сидящий в своем любимом бледно-пурпурном кресле ректор.

— Так, ничего существенного, Элди, — ответил некромант, присаживаясь на свободный стул и устраивая локти на светлой столешнице, — Какой-то ты измученный.

— И с чего бы это?! — зло иронизирует ректор, — Знаешь, Анги, вчера я впервые пожалел, что не некромант: тогда бы мне не пришлось бы выводить прыщи половине городских девчонок! Но ты ведь зашел не для того, чтоб справляться о моем здоровье?

— Конечно, — согласился некромант, — Просто эта девчонка, Айана, умудрилась собрать команду таких же ребят, как она сама и уничтожить одного из отщепенцев За. Кстати, он скоро должен прийти в МАЛИ: на нем оковы разума. И, похоже, его поддерживал кто-то из института. Нужно устроить допросить. Вот только мы не знаем, можем ли доверять школе Ша. Кроме, разве что этого Шалхиншиаж, который и помогал Айане в её рейде. Но тут другая проблема: он не доверяет нам.