Рамир возвращает взгляд на своё навождение, но застает удаляющуюся спину. На автомате дергается вперед, не желая больше отпускать её. Чего бы не было в её голове, чего бы не вообразила там — он не даст ей уйти. Развеет холодную отрешенность, вырвет черные эмоции с корнем, покажет ей дикое удовольствие быть рядом.

— Стой, — Айк резко хватает за руку брата, пытаясь остановить от необдуманных решений. — Это Альдери. Альдери Рида.

Тонкая ниточка надежды оборвалась.

Ниточка надежды на исцеление раненой души.

Именно её Альдери почувствовала, наблюдая за фигурой своего спасителя и чувствуя его бешенную мужскую энергетику.

Непривычное, едва уловимое тепло больше не разливалось по её бракованным венам.

Чем дальше от бара — тем холоднее в сердце.

В безмолвной тишине машины играет расслабляющая музыка, девушки задумчиво следят за дорогой. Высотные дома многонаселенного Шайрама быстро мелькают за окном, Альдери не щадит лошадок под черным капотом, быстро отдаляясь от центра.

Блейк нежно потирает плечо Альри, тихо прощается и выходит из машины у своего подъезда.

Сев в машину у бара, никто не решился заговорить, мрачное лицо волчицы гасило любую попытку произнести мучавший девушек вопрос “Что это было?”.

Альдери не хочет разговаривать, вечер опустошил её. И Алиша поддерживает безмолвное желание своей старой подруги, привычно улавливая её эмоции.

Мысль о пробудившейся теплой волне, вызванной врагом, наносит ещё одну рану на её избитое сердце.

Как она могла допустить такое?

Почему прониклась им на мгновение?

Что такого было в этом черноглазом волке, заставившем дрогнуть её каменные стены?

Реакция, придающая саму себя…

Ведь она четко услышала слово “брат” из уст Айка Рассармана.

“Молодец, Альдери. Убийцам ты ещё дверей не открывала” — Эхом раскатывается в её здравом рассудке.

Черные мысли затапливают, время теряется в счете.

— Тяжелый денёк сегодня выдался… — Устало произносит Алиша, рассматривая мрачный особняк за лобовым стеклом. — Не буду задавать тебе лишних вопросов. Расскажи, если захочешь.

— Не задавай, — на автомате отзывается Альри и выходит из машины.

Подруга следует за ней.

Дверь в кабинет отца открыта, тусклый свет разливается по коридору. Альдери головой указывает подруге подниматься наверх, а сама направляется налево.

Вольгран что-то водит на листах бумаги и, не поднимая глаз, бросает:

— Закрой дверь и подойди ближе.

Волчица молча прикрывает дверь и подходит к отцовскому столу, опуская левую руку в карман брюк. Правая — лениво крутит брелок с ключами.

— На следующей неделе едем в столицу, — Тихо начинает он. Взгляд серых глаз равнодушно пробегается по лицу девушки. — Выпроводи подругу до понедельника.

— В понедельник утром я везу её на вокзал, — Голос Альдери монотонен, равнодушие повторяет выражение отца. — Зачем в столицу?

— Ты ещё не слышала о надоевшем пророчестве? — Правая бровь Вольграна приподнимается.

— Должна была? — Альри вторяет мимике отца.

— Кристен сейчас в столице, добирает необходимую мне информацию, — Вольгран отбрасывает шариковую ручку на стол и откидывается на спинку. — Пошел слух, что на свет должны появиться Ведьграхи. Может уже появились. По этому поводу совет собирает собрание в столице. Правящие семьи должны присутствовать полным составом. Пока только волчьи.

Альфа медленно ведет взгляд по девушке, не уделяя внимания её реакции. Будто женские приблуды рассматривает — без капли интереса. Альдери отвечает тем же.

— Кто такие Ведьграхи? — Девушка непроизвольно зевает, усталось прошедшего дня берёт своё.

— Древние враги волков. Люди, сочитающие три ипостаси: человека, зверя и мага. Подробнее узнаешь на собрании. — Вольгран протяжно отталкивается от спинки и возращает пишущий инструмент в руку, давая понять что разговор закончен.

Альдери молча разворачивается и покидает кабинет, направляясь в спальню.

Надо смыть этот день — хаотичные мысли витают в её голове — О ведьграхах завтра подумаю. Если мне вообще надо о них думать.

— Я понял, брат, — Айк задумчиво смотрит себе под ноги, неспешным темпом двигаясь по каменистой дорожке. — От души сочувствую.

Рамир молчит, незаметно кивая. Рик тоже не подаёт ни звука.

Парни понимают черное молчание волка. Словом вряд ли поможешь.

“Альдери Рида” — слова брата до сих пор гремят в голове выжатого Рамира как заведенные.

— Надеюсь, она не скажет о нас отцу, — еле слышно продолжает Айк.

— Не скажет, — Рамир устало потирает своё зажившее лицо. О былой драке напоминают лишь остатки запёкшейся крови на теле и испачканная одежда. Айк пристально пробегается взглядом по уверенно-говорящему брату, слова сомнений застревают в горле.

Молоденькая девушка на ресепшене со страхом подрывается со своего места при виде заходящих парней. Её взгляд приковывает потрепанный вид Рамира. Охранник у входа заметно напрягается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может врача вызвать? — В голосе служащей слышатся обеспокоенность и набирающая обороты паника. — Вам помощь нужна?

Рамир молча проходит к лестнице, реакция на голоса полностью отсутствует. Мыслями он далеко не здесь.

— Не нужно, — Рик с понимающей улыбкой смотрит на девушку. — Это гримм. А данный товарищ — актер. Съемки проходили на стадионе недалеко от вас. Душ сейчас смоет все остатки былой роскоши.

Администратор медленно кивает, лицо дергается в жалком подобии ответной улыбки. Глаза шокированно провожают удаляющиеся спины высоких мужчин.

В коридоре ребята безмолвно разбредаются по своим номерам.

Рамир в темноте доходит до прикроватной тумбочки, включает ночной светильник и обессилено опускается на кровать, упирая логти в колени, а руки запуская в черноту густых волос.

Зверь внутри тихо поскуливает. Желанный мираж болезненно растворяется, заставляя страждущего биться в агонии безнадежности.

Маленькая девочка с шоколадными длинными кудряшками стоит на экране сознания, глаза злостно сверкают на бледном лице, тельце потряхивает. Ненависть и глубокая скорбь наводняют бездонную душу.

Рамир не осуждает её.

“Если бы ты только знала, как мне жаль…” — слабо шепчет в пустоту. — “Как бы я хотел забрать всю твою боль”.

Рамир рванно выдыхает, делает попытку загосить черные мысли и поднимается. Разорванная футболка и почти новые джинсы летят в мусорное ведро.

Еле теплая вода вихрем уносит кровавые разводы в сточные трубы.

Раны на теле, полученые в драке, затянулись.

Раны на сердце открылись.

Нещадная боль ломит все недры. Как бы Рамир не захлопывал разум, мысли прорываются. Коньячные глаза мелькают перед взором.

Парень сжимает зубы, зверь внутри воет. Тоска пронзает все атомы мощного тела.

Покой ему будет только сниться, прошлые ошибки рода напоминать о себе. Участь его судьбы. Мало кто поймет, что скрывается за прочным панцирем сильного мужчины.

— Да прорвусь! — Взрывается парень и ударяет кулаком о настенный кафель. — Как всегда делал!

Боль закаляет.

Надежда делает слабым.

Желанная девушка выдворяется за створки души.

Шансов там нет.

Что он в ней нашел? Почему именно она?

Что за ирония судьбы?

Не было ответов на эти вопросы. Его зверь просто заметил её. Сердце кольнуло при виде печального взгляда. Инстинкт защитника проснулся. Неизведанные доселе чувства.

— Прорвусь! — Рамир злится. Злится на насмешку своего удела. — Возьми себя в руки! Другая будет!

— Вспомни кто ты, — Медленно проговаривает сам себе. — Вспомни, что ты прошел. Просто исправно блокируй поток ненужной херни. Как всегда делал. Ничего нового не произошло.

Рамир жадно втягивает воздух, глубокое дыхание постепенно приносит покой, пульс сбавляет обороты, сознание проясняется. Вода смывает остатки тяжелых мыслей. Бесстрастие возвращается на своё коронное место. Волк внутри недоверчиво озирается.