Именно после того разговора Альдери перестала искать встречи с ними. Нет, она не обесценила их, но отчетливо поняла, что никто не поможет ей обрести желанного друга. Для двеннадцатилетней девочки это было ещё одной трагедией после смерти матери и ухода её волчицы. Она все сильнее захлопывалась в одиноком мирке.

И сейчас, после упоминания о них в словах Эда, девушку кольнула щемящая тоска. Ей так и не удалось повстречаться с ними за свои двадцать три года.

— О чем задумалась, девочка моя? — Эд все это время терпеливо ждал, добрыми глазами рассматривая притихшую шатенку.

— Даа, — С улыбкой прохрипел старый волк. — Когда-то ты всю округу сводила с ума с вопросам о них. Так и не повстречалась с ними в столице?

— Как бы я повстречалась, если волчий нюх ушел вместе с моим зверем? В полнолуние в лесах столицы вообще никого не встречала. Да и не думала я о них последние десять лет. Со времен женского карцера не вспоминала.

— Тебя кто-то обижал? — Сочувствие Эда приносит мысль утаить от него правду о проведенных годах в холодных, строгих стенах школы. Не хочется волновать и без того расстроенного волка. Его чрезмерное волнение выбивает почву у нее из-под ног. Это искренняя душа — единственная, которая распространяет милосердие на неё. Пусть сердце этого доброго волка стучит вечно.

— Нет, но бесконечные нравоучения мало кого оставят в психологическом здравии. А чрезмеренная сдержанность в ласковых эмоциях убьет не только травмированную душу. Но я выжила. Так что не волнуйся за меня, — Девушка слегка улыбнулась, преображая вечно неприступное лицо.

Улыбка удивительно меняла её облик, заставляя окружающих тянуться к ней как пчелам к мёду. Альдери, наверное, уже и не помнит, как когда-то своим счастливым видом озаряла встречающиеся души. Давно это было. Да и чувств она таких уже не помнила.

— Ты же знаешь, что я всегда здесь для тебя? — Отзывчивость Эда снова заставляет девушку приподнять уголки своих красиво очерченных губ.

— Знаю. Спасибо, — Альдери тихонечко пожимает руку своего друга. — Расскажешь ещё что нибудь про новых зверей? Почему я о них никогда не слышала?

— О них уже три века никто не слышал. Скупые писания превратились в легенды, не больше. Маги и волки ходят в потёмках. Либо не хотят раньше времени поднимать тревогу. В любом случае в среду ты узнаешь больше, чем я сказал сегодня. Поэтому скоро настанет моя очередь задавать тебе этот вопрос, — Старый волк весело засмеялся, наслаждаясь скупыми ответными улыбками от Альдери. В нем ещё жила уверенность в её выздоровлении. Он знал, что настанет час скинуть ледяной занавес.

Рожденная в истинной любви не может прожить серую жизнь. В ней сила иная…

До столицы Арханского государства было шесть часов езды. Но машина Вольграна готова была управиться за четыре, так гнал он свой внушительный внедорожник. Альдери не отставала следом, да и её облегченный седан мог запросто дать фору этой груде металла. Но она терпеливо следовала за своей семьей.

Густой лес перестал мелькать еще час назад, сейчас дорога пролегала среди безжизненных холмов. Скупая растительность виднелась среди каменистой степи. За ней, уходя на восток, начиналась бескрайняя арханская пустыня. Мертвое место. Раскаленный песок и ни одной надежды на спасение.

Альдери не приходилось бывать там, пути через неё ушли вместе с караванами древних времен. Желающих пересечь её — не было вовсе. Необъятная долина песков могла убить любого, даже подготовленного путника. Дорога до столицы плавно огибала это место с запада.

Из разговора с братом она узнала, что ситуация с Ведьграхами покрыта мраком, и развеять его смогут лишь отшельники как хранители древних знаний. Но беда в том, что отшельников найти сложнее, чем воду в арханской пустыне.

На собрание кланов мало возлагалось надежд. Семья Альдери предполагала, что на нём будет продумываться план дальнейших действии по сбору информации нежели обсуждение методов борьбы. Да и волчица мало пока что-либо понимала, относясь ко всей ситуации скептически.

Выбранный семьей Рида отель распологался на окраине и теснил собою лес за берега реки. Но даже здесь человеческий галдеж стоял стеной. Шум отдаленно проезжающих машин эхом разносился по территории. Рядом кипела стройка, напротив высилась цепочка торговых центров, люди суетно носились по гигантской парковке. Вся эта суматоха напомнила Альдери годы проведенные в этом городе. Ухмылка искривила её губы при оглядывании бестрастным взором окружающую атмосферу. Но ни грамма тоски не промелькнуло в коньячных глазах.

— Встреча с кланами завтра в полдень, — прохрипел отец, передавая Альдери ключ от отдельного номера. — Резиденция магов в десяти минутах езды отсюда, выезжаем в 11–45. Ужинать будем в восемь в ресторане отеля. Можешь почтить нас своим присутствием.

— Спасибо, воздержусь. Договорилась перекусить с друзьями в центре, — Альдери рассматривает отвернутое от неё лицо своего создателя. Тот молчит в ответ.

Брат смиренно провожает удаляющуюся спину сестры.

Нет, Альдери не планирует встречаться с Алишей или с кем-либо ещё, просто ей в тягость семейные серые посиделки. Одиночество подарит больше радости. Сейчас душа зовёт прогуляться по оставленным улицам столицы. Навестить каменные стены университета искусств. Возможно наведаться в женский карцер.

Альдери быстро поднимается к себе в номер, принимает легкий душ и натягивает узкие серые джинсы поверх черного боди без рукавов. Ноги покоятся в коротких черных римлянках.

Пешеходная улица наводняется пестристой публикой, вокруг носятся кучки маленьких детей. Альдери идет вперед, ни на кого не обращая внимания.

Но одинокая фигура не остается незамеченной. Парни с нескрываемым интересом оборачиваются ей в след. Кто-то пытается окликать, получая в ответ полное пренебрежение.

Мягко ступая по каменной брусчатке, волчица предается воспоминаниям. Вроде прошло всего полтора года, а улица предстает чем-то отдаленным из прошлого. Все восемь лет она гуляла по этой набережной, знала каждый закуток. Каждая лавочка была удостоена её вниманием. Сотни книг она прочитала, сидя тут.

Теперь яркие фонари освещают некогда скрытые местечки.

Пол пути пройдено и Альдери делает остановку, облакачиваясь на гранитные перила опорной стены, отделяющей оживленную улицу от молчаливой реки. Водная гладь тихо колышется, поглощая в себе мерцающие огни маячков и световых вывесок. Запах тины витает в воздухе. Забытый первый поцелуй всплывает в памяти девушки. Она усмехается, вспоминая первое свидание на этой набережной. Ей тогда было шестнадцать, ему восемнадцать, они стояли на этом самом месте, тот же запах пропитывал эфир. Тогда она дала свою первую звонкую пощечину. И получила первую яросную ругань от мужского представителя. Про свидания пришлось надолго позабыть. Не для неё были романтические этюды.

Вибрация телефона заставила Альдери отвлечься от путешествия по прошедшим эпизодам, она достала смартфон из заднего кармана.

“Рассарманы в нашем отеле” — гласило сообщение от брата — “напиши как приедешь, встречу тебя”.

Скупая эмоция досады пробегается по лицу девушки, злиться нету сил. Эта семейка нарочито приследует её уже почти месяц. Желание безвозвратно отделаться от них приобретает маниакальную идею.

В столице сотни отелей на любой вкус, почему именно в этом стоило собраться давним врагам?

Институт искусств раскинулся среди старинных каменных построек. Серому зданию предстояло еще долго простоять на своем месте. Некогда этот восхитительный дворец принадлежал знаменитому композитору, жившему почти двести лет назад. Его музыка звучала на постоялых дворах Арханского и Скинайского государств. Уникальность таланта позволила композитору обзавестись несчисленными орденами и наградами. Скерлез Де Ардо был признаным мастером. Еще при жизни он брал на обучение учеников, занятия с которыми проводил в этом самом дворце. Не оставив за собой наследников, замок отошёл государству, где в честь композитора был открыт значимый университет. Альдери еще будучи ребенком знала, что будет здесь учиться. После смерти матери она утвердилась в своем музыкальном призвании, топя горечь и скорбь в нотах фортепьяно. Они бередили струны души, не давая черноте засосать в бездну.