Теплые лучи дневного светила уносят в мир миражей, заставляя закрыть глаза.

На внутреннем экране появляется все тот же лес, стоящий столбом вокруг зеленого озера, птицы парят высоко в небе. Она мысленно идет вдоль берега, выхватывая зрением скачущих в зарослях белых упитанных зайцев. Шорох листвы от перебирающих лап слышен на всю округу. Ей видется как волчья ипостась сменяет привычное тело и она пускается вдогонку за пушистым зверьём. Драйф от бега её волчицы передается как наяву. Альдери жадно впитывает в себя эти иллюзии, чувства от которых дарят улыбку на расслабленом лице медитирующей. Мысленно погружается в чащу леса, желая вновь увидеть любимую долину.

Река среди горных холмов реалистично открывается перед её взором сладостных грёз.

Но подходя ближе к воде, небо неожиданно затягивается серой пеленой, волчица хмурится под стать природе. Вода приобретает темный оттенок под порывами набегающего ветра, который злостно теребит её шерсть. До нюха доносятся запахи чужих.

Волчица начинает крутиться вокруг своей оси, пытаясь уловить нежданных гостей. Скрытое солнце за темными облаками не освещает привычный густой лес. Нюх все ближе улавливает чужой запах. За спиной слышится треск ломаемых веток, который скрежетом проносится по её нервам, сердцебиение гулом отдается в ушах. Она резко разворачивается в направлении звуков. Ветер усиливается под стать её страху.

Сейчас бы выйти из медитации, но сознание что-то держит в том месте.

Волчица переходит в оборонительную позицию, ожидая нападения.

Из мрачного леса выступает образ крупного животного, сумрачность природы скрывает его лик. Зверь не спешит выходить, натягивая и без того напряженные струны волчицы. Злобный оскал искажает её пасть, утробное рычание поглащается завыванием ветра. Тень продолжает медленное наступление, запах всё сильнее проникает в обоняние волчицы. Напряженные лапы начинают свое осторожное шевеление, готовые пуститься в бег на противника.

Легка дымка леса расступается, открывая Альдери силуэт крупного лирого волка. Его темные глаза искрятся золотом, густая черная шерсть перекатывается под движением мыщц, поступь показывает царственное величие. Сосредоточенный взгляд зверя не упускает ни одного движения готовящейся к схватке волчицы. Лирый царь останавливается, широко расставив лапы. Выжидает чего-то.

Силы не равны, но Альдери не пугается мощного тела своего оппонента. Замирает в десятках шагов.

Спустя мучительные секунды сквозь порывы ветра раздается его мощный утробный вой, вырывая Альдери из тяжелого сновидения. Девушка вскакивает на ноги, судорожно озираясь по сторонам. Пелена миража все ещё заволакивает сознание, ей кажется, что она здесь не одна. Но вокруг лишь залитая солнцем поляна у берега озера и пустой, освещенный золотыми лучами лес.

Приходя в себя, ещё раз пробегается взглядом по кругу, пытаясь уловить какие-либо движения. Не заметив никого, она хватает с земли свою спортивную мастерку и пускается наутёк подальше от гнетущего видения.

Образ черного волка приследует её на всем пути до дома.

Ступая на каменную брусчатку родного двора, сердце все также бешено бьётся. Альдери обессиленно опускается на кромку молчаливого фонтана.

Волки стаи настороженно смотрят на притихший силуэт, но никто не решается нарушить её уединение.

Она сама не понимает поднявшейся бури во всем теле. Откуда взялся страх? От чего испугалась своего миража? И что за волк был там?

Альдери дыханием успокоила расшалившиеся нервы, оторвалась от фонтана и черепашьим ходом побрела в дом.

Тень наблюдающего за ней отца укрылась от её взора.

Вольгран задумчиво смотрел из окна своего кабинета на поднимающуюся по парадным ступеням дочь. Волны её страха уловились им за версту. Но он не спешил выяснять их причины. Отсутствие каких-либо признаков телесных побоев на её теле позволило переключиться на насущные дела.

Отец отвернулся от окна, возвращаясь в мир своей работы.

Альдери поднялась в комнату и вновь подставилась под струи воды, смывая с себя пыль теперь уже беговой тренировки. Лирый волк замер на экране её закрытых глаз. Интуиция настойчиво подсказывала, кому принадлежал этот зверь. Одного она не могла понять, зачем пришёл он в той долине? Зачем опорочил своим явлением любимые места…

— Рамир Рассарман… — Губы тихо шепчут своему отражению в зеркале. Капли влаги скатываются с решительного лица девушки. — Если это был ты, то я вырву с корнем твой образ из памяти. Ты больше никогда не будешь тревожить меня. Я сделаю всё, чтобы твой облик погиб в моем сознании навсегда.

Мозг всё ещё купался в сомнениях относительно человеческой ипостаси черного волка, но она твердо приняла решение уничтожить наваждение в виде черного мужчины с цветом глаз темного неба, которое прорывалось в сознание время от времени. Злость топила при очередном погружении в мысли о нём.

Но не получалось разозлиться на столько, чтобы сменить ипостась и умчаться куда глаза глядят.

Он преследовал её, давая небольшие передышки. Оставаясь одной, она снова уходила в воспоминания о смуглом красавце. И это все больше беспокоило её.

— Хватит! — Прорычала Альдери своему отражению. — Я запрещаю тебе думать о нём!

Глаза блестели пеленою гнева и решимости. Она усилием воли взяла свои мысли под контроль. Глубоко вдохнула и отвернулась от настенного зеркала.

Впереди её ждала встреча с Эдом. Предстояло разобраться с новыми существами. А также подготовиться к завтрашнему отъезду.

Альдери выходит на порог своего дома когда солнце опускается на горизонте. Черный мустанг терпеливо ждёт свою дерзкую хозяйку у старого фонтана. Волчица с любовью проводит по блестящему лакированному капоту и садится на водительское сиденье. До старого бара Эда всего двадцать минут пути.

Тот с теплой улыбкой встречает свою посетительницу, раскрывая руки для объятий. Альдери отвечает с неменьшей теплотой. Любит она этого пожилого волка, чьи руки так умело успокаивают.

В вечер понедельника бар не пестрит народом, три одиноких души сидят в дальних углах. Тусклый свет скрывает их лица.

Эд, не спрашивая что будет девушка, отправляется готовить её любимый черный кофе.

— Готова к завтрашней поездке? — Спустя минуту волк опускается корпусом на барную стойку вместе с чашкой для Альдери.

— Мало приятного, но меня уже ничем не выбьешь из колеи, — Девушка без следов эмоций тянется за горячим напитком, слегка подавая прямую спину вперед. — Расскажешь мне что-нибудь о Ведьграхах? Отец был скуп на объяснения.

— Рассказать нечего, одни слухи да догадки. Зверь ведьграхов предстает в форме пантеры, а человеческий образ сопряжен с магическим даром. В чем их сила — мало известно стае, отец твой не особо расспространяется об этом. Может сам ещё мало нашёл на них. Знаю, что брат твой вернулся утром из столицы со встречи с одиночками. Искал источник этой молвы.

При упоминании о волках-одиночках девушка непроизвольно задерживает дыхания, интерес лавиной затапливает её расслабленное тело.

Эти несгибаемые волки всё детство преследовали её в волчьих рассказах, она идеализировала их и стремилась быть похожей. Ей никогда не приходилось встречаться с ними, но желание познать их суть не давало покоя детской душе. Она мечтала увидеть хотя бы одного из независимых скитальцев. Эта тема была одной из частых в их доме, родители устало отвечали на град вопросов от маленькой девочки. И чем старше она становилась, тем чаще терроризировала своих родителей. Даже после смерти матери эти создания не хотели покидать границ детского сердца.

Проникая в воспоминания, сейчас как наяву стояли слова отца, произнесенные в один из очередных допросов в далекой юности: “Альдери, перестань распрашивать меня про этих волков. Их очень мало в мире. Дочь, запомни только одно: каким бы сильным со временем не стал волк от одиночества, он никогда не выстоит против стаи волков! Сколько бы силы он не накопил во время своих одиноких скитаний — он все равно не сможет противостоять даже трем волкам из одной стаи! Поэтому прекрати свои распросы. Стая — сила, всегда так было и так будет.”.