Неужели все таки предали?

Избавились. Как от ненужного хлама. Просто сбагрили в руки как нерадивого щенка.

Не может быть так. Отец не мог так поступить с ней. Это просто сон. Скоро все закончится.

— Альдери, — кто-то тихонько зовет её.

Голос настойчивее врывается в помутненное сознание.

Альдери. Альдери. Альдери.

Слова играют на задворках урагана.

Чья-то рука ложится на плечо и мягко потряхивает. Девушка продолжает свое маятниковое движение, стеклянными глазами пронзая стену напротив.

— Сестренка, — кто-то согревает своим теплом совсем рядом. Альдери переводит свой пустой взгляд на присевшего близко.

Кристен осторожно заносит свою руку, прикасаясь к мягким волосам. Серые глаза пронизаны глубокой печалью, паутина морщин сковала его молодое лицо.

Он нежно гладит её, разделяя тяжелые чувства. Молча смотрят друг на друга. Брату сложно оправдать действия отца. Нужные слова не спешат зарождаться на языке. Крис не знает как облегчить её страдания в эту минуту. Немая скорбь окутывает их.

— Отец хотел как лучше, — Совсем тихо и неуверенно произносит в немощную пустоту. — Он пытается спасти тебя от неминуемой смерти.

Адьдери горько усмехается.

Именно сейчас до сознания доходит, что это не сон вовсе. Это чертова реальность. В которой нет места её желаниям. Нет места поддержке семьи. Нет целостности. Есть только пустые слова и мнимые оправдания их поступкам.

Семья предала ей. И теперь пытается объяснить свои действия.

— Метка убивает тебя. Постарайся понять его, — Кристен пытается придвинуть сестру ближе. Альдери застыла, возвращаясь взглядом к пустой стене.

Крис опускается на корточки перед ней и осторожно прикасается рукой к влажной щеке:

— Я буду рядом. Не брошу тебя.

Альдери не реагирует, молча уставившись на светло-золотистые обои. Все, чего ей сейчас хочется — остаться одной. Все эти пустые слова не цепляют душу. Не разливаются теплом по коже. Не дают надежду.

Бесмысленные нелепые слова.

Она вновь погружается в себя, теряя нить с реальностью. Падая в пропасть безнадежности.

— Мы сейчас уедем на собрание. Вернусь и мы поговорим с тобой. Хорошо?

Кристен разглядывает безжизненное лицо сестры, пытаясь увидеть там проблеск хоть какой-то эмоции. Хоть какую-то реакцию. Она молчит. И он всерьез беспокоится за неё. Боится увидеть сломленной. Потерянность в её глазах передается болью прямо в сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Только не закрывайся от меня, — В его глазах полыхает отчаяние.

В ответ ни слова.

Крис протяжно выдыхает, поднимается и мягко прикасается губами к её холодному лбу, задерживаясь там на какое-то время. Теплым поцелуем пытается передать ей все свои силы и надежду на светлое будущее. Дать свою любовь и понимание, что он действительно не оставит её одну. Он поможет ей. В этом братском поцелуе собрана вся его любовь, боль за неё, отчаяние, теплота, горечь, понимание, сожаление, надежда и вера в лучшее. Ему так хочется чтобы она задышала глубже.

Отрывается и отходит к выходу, кидая последний взгляд на притихшую девушку. Что тенью сидит на кровате, бесстрасно рассматривая стену.

Но внутри неё полыхает пожар. Альдери проживает чувственное безумие глубоко внутри. Душа мечется в твердых стенах. Слезы высохли, грудь сдавлена. Дышать тяжело.

Дверь тихо прекрывается, отрезая Альдери от оживленного коридора отеля. Где-то там снуют люди. Обслуживающий персонал спешит выполнить свои обязанности. Оборотни — исполнить очередной приказ своего вожака. Кто-то толпится у её двери. Шум голосов и звуки кипящей жизни. Все это проходит мимо одинокой девушки. В голове звенит лишь её драма. Мысли больше не задерживаются. Они живут своей жизнью. Альдери стремительно летит внутрь себя. Падает на самое дно. Картинки мелькают на переднем экране, не стопорясь надолго. Сменяют одна другую. Холодные глаза отца, сочувствующий взгляд Аракела, черный царственный волк, хмурое лицо брата, густой лес, кровавые глаза одичалых, добрая улыбка отшельницы, прекрасное озеро, каменные стены университета, строгая настоятельница женской школы, добродушное лицо Эда, любимый черный американо, ноты фортепьяно, тревожный взгляд её матери… Карусель крутится. В груди печет. Душа мечется. Старая боль накладывается на новую. Надежды рассыпались и шансов не видно. Сердце плачет, взгляд отображает тяжелое мучение.

Так больно.

Узел скручивается изнутри, заворачивает органы в клубок. Внутри все сжимается. Эмоциональная кульминация брезжит на горизонте. Виски пульсируют от сдавленного дыхания. Гул стоит в ушах.

Пронзительный щелчок. Резкий взрыв. Глаза распахиваются.

Мысли парализуются. Утихают. Взгляд пустеет. Краски теряются.

А потом наваливается безразличие. Прострация. Стирает все чувства и эмоции. Тишина затапливает душу. Холодная пустота наваливается пеленой. Альдери падает и приземляется в темный бункер. Света нет. Ничего больше нет, ничто не трогает. Только одна цель выплывает, приближаясь ярким пятном. Просачивается в кровь. Вонзает корни в сознание.

И это — лучшее, что может ей принести жизнь.

— Кайла, — Рамир перехватывает руку своей старой знакомой, останавливая её у входа в большой зал.

— Что, мой мальчик? Растерянный ты какой-то, — Женщина теплой рукой проводит по напряженной скуле парня.

— Помощь твоя нужна.

— Рассказывай. Что случилось?

Рамир молчит, правильно подбирая слова. После встречи с семьями в голове творится полный сумбур. Тревога, растерянность, непредсказуемость дальнейших событий сплотились в один громозкий ком. Непривычные чувства не дают мыслить трезво, в результате чего он откровенно подвисает. Вот так всего одна женщина способна вывести из привычного годами-выдрессированного равновесия. Всего одна упертая, непробиваемая женщина.

— Случилось то, чего никто не ожидал. Альдери — моя пара, истинная, — Рамир привычно встречает удивленный взгляд напротив. — Знаю, сам потерялся на мгновение на том злополучном собрании.

— Когда Альдери повздорила с Лораком?

— Именно.

— Я так и подумала, что что-то произошло. Девочка какая-то потерянная убегала, и ты слишко резво сорвался с места следом.

— Да. Была причина, — Люди прибывали, поэтому Рамир потянул Кайлу подальше от входа. — Сама понимаешь, союз наш очень непростой, впереди тяжелый бой. Нам надо метку закрепить с ней. Обращаюсь к тебе за помощью, потому что знаю, что ты сохранишь все в секрете. Об этом знают только наши семьи.

— Я тебя поняла. Магический ритуал истинных — несложный. Сама справлюсь.

— Его надо сделать как можно быстрее, метка убивает Альдери.

— Как будете готовы — сообщи.

— Она не готова. И вряд ли будет. Тут придется нахрапом брать, — Рамир тяжело вздохнул. — Таких упертых никогда не встречал.

— Вопрос не в упертости, а в её боли, Рамир. Будь к ней снисходительней. Я хочу поговорить с ней перед ритуалом. Где она сейчас?

— Осталась в отеле. Под охраной. Слишком бурно отреагировала на результаты встречи наших семей.

Кайла кивнула, протяжно выпуская воздух:

— Её можно понять. После собрания предлагаю поехать к ней вместе. Я поговорю с ней. Мне надо видеть её эмоциональный фон.

— Хорошо. После собрания жду тебя здесь.

— Как Вольгран отреагировал на вашу связь?

— На удивленее спокойно. Не вериться в его смирение.

— От чего же? — Добрая женщина выразительно посмотрела на Рамира. — Он то как раз много знает об истинности, я его реакцию хорошо понимаю. Противостояние природе — путь в никуда.

Рамир как-то болезненно усмехнулся и пропустил главу магов вперед. В огромном зале уже все заняли свои места, нетерпеливый вид блуждал на лицах присутствующих.

— И так, — Кайла встала во главе стола. — Инициатором собрания выступил Аракел Рассарман, поэтому, не теряя времени, передаю ему слово.