Двое сторонних наблюдателей приподнимают брови в немом вопросе, а Айк прикрывает глаза, скрип его челюсти разносится по комнате под стать отцу ранее. Злостная дрожь пробивает тело молодого парня, бескомпромисное поведение нахалки вызывает бурю, ему приходится напрягать весь здравый разум чтобы не кинуть лишних слов в её сторону, наломав еще больше дров. Впивается в неё своим потемневшим взглядом и мысленно хлестает грубиянку ремнем по голой заднице, срывая жалостливые стоны с её губ. Ему ещё никогда не хотелось так наказывать девушку, но эта явно требует жесткой порки. Руки сжимаются в побелевшие кулаки, дыхание учащается.

— Гхмм… — Прочистил голос Аракел, в глазах незаметно промелькнули веселящиеся нотки. Он оценил необычный характер волчицы. — Не хочется быть участником вашей трагичной сцены. Может все таки наконец разберемся, что произошло и примем правильные решения?

Кристен глубоко вздохнул и потер руками уставшее лицо. Смахивая мелкие бисеринки пота со лба, взъерошил волосы.

Вольгран отрывается от стола и приближается к дочери вплотную.

— Где же я упустил с твоим воспитанием? — Нарочито мирно проговаривает он.

— Там, — Альдери подносит указательный палец к голове отца. — В памяти. Именно там должна храниться информация, что не воспитывал вовсе.

— Ещё раз позволишь перечить мне перед волками, и не смотря на то, что ты моя дочь — сломаю кости и унижу тебя прилюдно. — Тихо отвечает Вольгран.

— Мне все равно, — Ровно произносит волчица, окидывает безразличным взглядом отца и отходит от него, разворачиваясь к остальным.

Брат с беспокойством смотрит на неё.

— Здесь не с чем разбираться, — Продолжает Альдери, рассматривая вражеских оппонентов. Пустота пролегает в больших бездонных очах девушки. — Твой сын действительно не мог знать меня и почувствовать мою животную ипостать. О моем чудесном феномене вам рассказывать не будут. — Железный голос говорившей не может скрыть своего красивого тембра. Кажется, вся девушка, от кончиков пальцев до неосязаемых фибр души, одарена природой. Стоящие рядом впитывают сладкие звуки её речи, отмечая для себя приобретенную ею остроту, колкость и безбоязненность. — Великодушно принимаю твои готовые сорваться с языка извинения, — переводит взгляд на Айка, который покраснел от злости как переваренный рак.

Альдери обходит стояших стороной, направляясь к выходу и кидает через плечо:

— Сделайте так, чтобы я с вами больше не встречалась.

Мужчины стоят неподвижными изваяниями, вслушиваясь в цокот тонких каблучков, что отдаляются неспешно от них. Каждый переживает свои, отличные от других чувства. Кристен волнуется за любимую сестру. Неудивленный непочтительным поведением дочери Вольгран думает о правильном решении. Айк искрится злобными искрами, чувствуя себя униженным. Аракел улыбается, оставляя свои мысли загадочными:

— Один: один, Вольгран, — Мелкие морщинки пролегают в уголках смеющихся глаз говорившего. — Твою дочь можно ставить во главе армии — загрызет кого хочешь. Обезвредит редчайшей дерзостью.

Глава семьи Рида иронично покосился в сторону Аракела, который продолжил свою речь:

— Теперь я понимаю, что снесло голову моему сыну, — Аракел продолжает задумчиво улыбаться.

— Это не давало ему права направлять физическую силу против неё! — Грозно предупреждает Вольгран.

— Я не применял физическую силу! — Выступает вперед Айк. — Я лишь прижал её к стене своим телом, после чего она зарядила мне в пах ногой, а кулаком в челюсть. Дважды! — Айк не удержался и вспылил от бушуешей злости, что принесла ему эта несносная особа. — Мои ребята молниносно сработали и откинули её на землю. Никто не ожидал такой прыти от твоей девчонки, поэтому среагировали на животных инстинктах!

— В моей стае жестко карается поднятая рука на женщину, — Прерывает сына отец, лицо которого вмиг приобретает оттенок серьезности. — Если бы они ударили Альдери — в стае их бы уже не было. Я не снимаю ответственности со своих, но и ты не снимай ответственности со своей дочери. Неуважение явно читается в её глазах.

— А какого хрена ты вообще прижал её к стене! — Взревел Вольгран, прожигая Айка.

— Я думал что это человеческая особь! И именно это неуважение в её глазах пробудило моего волка! Я лишь хотел припугнуть за брезгливый взгляд! — Айк дает волю сжирающим его потокам необузданной скопленной злости и поднимает голос под стать вожаку райлемской стаи.

— Ты потерял равновесие всего лишь из-за брезливого взгляда? — С отвращением спрашивает Вольгран. Прищуренный взгляд блуждает по сокращающимся желвакам под кожей Айка. — Ты серьезно?

Сын Аракел молчит, внутренне сражается со своими демонами, что вылезли сейчас от уличения его слабой стороны. Сам понимает свою глупость, но выслушивать чужие упреки, тем более от врага не собирается. Пусть учит как жить своего сына. Айк сам разберется со своим поведением.

— Вспыльчивость присуща всем Рассарманам, — Отвечает за сына Аракел. — Мой сын ещё непрочно взял её под контроль. В твоей семье тоже есть неидеальный представитель, но заметь! — Я не делаю попыток улечить в этом твою дочь. Не берись учить и моего сына, — Сухо произносит и испытующе смотрит на Вольграна. — Последствия этой порочной черты характера уже случились. Моя семья извиняется за это. Умолять не будет. Принимай решение и расходимся.

— Аракел… Да мне все равно на твоего сына, учить никого не собираюсь. Всего лишь удивляюсь ибо мужчины МОЕЙ стаи себя так не ведут. — Кажется, Вольгран осознано пытается задеть гордость заклятого врага. Испытывает на прочность. — Коли моя дочь не считает себя оскорбленной, явно дав это понять, не вижу смысла тратить силы. — Вольгран подходит ближе к Аракелу и внимательно смотрит в глаза. — Но знай, что в третий раз прощения не будет.

Аракел принимает вызов, слегка приподняв подбородок. Радужки сверливших глаз обоих вожаков засветились красным, закрепляя немой договор. Оба осознают последствия, крови не боятся.

Аракел кивнул, обвел в последний раз комнату и развернулся на выход. За спиной чувствовал уверенные шаги своего сына. Двери центрального входа грохнули, свежий воздух ворвался в легкие вожака стаи Аранги. Стоявший рядом с безжизненным фонтаном внедорожник цвета мокрого асфальта серебрился под светом восшедшей луны. Аракел бросил печальный взгляд на мрачный особняк за спиной. Круглые башни выглядят как темницы для страждующих и навеевают тоску о былой красоте. Память старого волка еще не забыла шумный смех, встречавший его на пороге этого дома. Сердце вновь сжалось от потери теплых времен. Айк проследил за взглядом отца и остановился за его спиной. Ему неведана меланхолия отца, в этом доме ему приходится бывать впервые. Не хотелось прерывать задумчивое лицезрение ненужными вопросами. Аракел устало с тоскою выдохнул и направился в машину.

Дверцы хлопнули, двигатель завелся. Уезжающую машину не провожали глазами. Вокруг было ни души.

Белая полоса ночного шоссе быстро мелькает перед глазами задумчивого Аракела. Он уверено ведёт машину, сжимая под крепкой правой рукой кожанный руль. До сидящих внутри доносится только приглушенный рёв мощного пятилитрового двигателя. Аракел отключил радио сразу же как сел в авто у дома Рида.

Айк молчаливо посматривает на мелькающую разделительную линию, тоже о чем-то думает. Оба не перекинулись ни словом с начала путешествия домой. Уже прошел час в дороге, впереди было ещё восемь.

— А ты уверен, что Альдери была волчицей? — Неожиданно спрашивает Айк. — Может она изначально была человеком, посвещенным в тайну о существовании оборотней?

Аракел тяжело выдыхает. Задумчивое выражение сменяется на сосредоточенное. Левая рука блуждает по подбородку.

— Уверен. Я часто бывал в их доме когда она была маленькой… до того как мой брат совершил смертельную ошибку.

В голосе Аракела звучит нескрываемая боль, пелена грусти заволакивает и без того потяжелевшее лицо.