— Где были люди на улице? — Вольгран возвращается к блондину. Голос гремит на всю округу. — Как можно было не заметить выпрыгивающую девку с балкона?

— Да все на месте были! Люди по всему периметру!

— Вольгран, если в деле маги — то скрыться можно было запросто, — Кайла прерывает громкую полемику. — Любой отвлекающий маневр. Вы не учли этого, вот и пролетели.

— Что за маг это сделал? — Рамир вцепился в женщину мертвой хваткой.

— Данными видами магии обладают абсолютно все представители кланов, сложно понять, кто именно ей помогал.

— Ты понимаешь, что это содействие выльется в её смерть! Девчонка не понимает, что творит! О чем думал маг?

Кайла молчит, будучи неспособной подобрать правильные слова. Оправдать своих?

Не нужны слова ему. И сочувствующий взгляд, отражающий парню всю её боль и сожаление, тоже. Легче не станет. Сам не знает, зачем задал ей пустой вопрос. Что он принесет? Возмездие? Удовлетворение? Облегчение — точно нет.

В голове сплошное месиво.

— Меня больше интересует вопрос, как он здесь оказался, — Аракел подошел к балкону, выискивая хоть какие-то следы.

— Некогда с этим разбираться, — Рамир дернулся в сторону выхода. — Бросайте всех людей на поиски. Время утекает, метка дико жжет, и это плохой знак. Она не могла далеко уйти. Я знаю, куда она захотела бы направиться в первую очередь. Еду туда.

— Я с тобой, — Айк поспешно уходит в сторону брата.

Двери с грохотом хлопают, сквозняк поднимает мелкую соль.

Запыханные волки носятся по этажам. В комнатах летят приказы. Телефоны разрываются, шум поднимается. Суматоха заходит на очередной круг. Планы строятся, маршруты прокладываются. Полиция вступает в игру, рассылая ориентировки. Голоса твердо звучат в очередном распоряжении. Все знают, что делать. И делают. Каждый жест сквозит уверенностью. Ручки вырисовывают стратегию. Лица отображают сосредоточенность.

Да только глаза говорят о другом. Арканом вытягивают потерянность у их обладателей…

— Глупая девчонка, — Тихо цедит Вольгран, хватаясь за голову.

Очередной шаг и Альдери проваливается в зыбь как в жерло вулкана. Нога подгибается и она падает на колено. Шумно переводит дыхание, проталкивая спертый нагретый воздух внутрь.

Впереди бескрайняя долина горячих скорцев. На столько горячих, что жар можно почувствовать через плотную резину подошвы.

Мастерка заставляет обливаться потом, но это — лучше, чем сгореть заживо под лучами светила нескончаемой пустыни.

Дышать трудно, грудь скована. Метка настолько причиняет боль, что антиноцицептивная система работает на износ, выкидывая защитные гормоны и пытаясь адаптироваться, чтобы выжить.

Она снуло поднимается на дрожащих ногах и двигается дальше.

В голове пустота, от раздирающей боли мысли парализованы. Одна цель светиться неоновой вывеской. Дойти до плато. И ей глубоко все равно — дойдет она до него или умрет. Она сделала свой выбор. Все остальное кануло в небытие.

Эта сомнительная цель, настойчиво курсирующая в воспаленном мозгу — все, что осталось у неё. Состояние на грани потери рассудка.

Она плохо помнит события прошедшего дня, даже разговор с отцом ушел куда-то далеко. Дальнейшие события ей казались сюрриалистической реальностью, забвенным сном. Звонок Лебрану, просьба о помощи, объяснения, что её держат насильно, его магический талант, какие-то обряды, лестница, звенящий фон, талисманы, какая-то машина, потом еще одна машина и дальняя дорога. Она кинулась в неё в одиночку без объяснения своих намерений. Нахмуренное лицо мага еще долго виднелось в зеркале заднего вида. Куда ехала — сама не знала. Гнала машину вперед как от наступающего смерча. Лишь завидев пустыню, остановилась. Ей показалось, эти зыбучие скорцы зовут её. Манят за собой. Вышла, опуская ноги на раскаленную землю и побрела куда глаза глядят. Магическое плато яркой картинкой прорисовалось на пустом экране сознания. Слова отшельницы о помощи там ускорили её шаг. Возможно, это был её шанс на жизнь. Жизнь, с которой она решила попрощаться, сидя в закрытой комнате. В какой-то момент ей стало просто все равно. Все равно, что будет с ней, с её семьей. Все равно, что случиться с её друзьями и даже с Джерадом Лебраном. Она не думала, что может случиться с её спасителем, если всплывет правда о его участии в побеге. Чувство вины отключилось со всеми остальными. Что ждало её дальше — неведанно. Возможно помощь там — всего лишь иллюзия. Помутнение больного рассудка. Она вообще не знает, где находится это плато. Как его искать? Кто там будет её ждать? Будет ли вообще кто-то её там ждать? Зов пустыни — реален? Или она сошла с ума?

В горле сухо, язык пристает к нёбу, боль в груди усиливается. Все сильнее и сильнее. Солнце медленно катиться за горизонт, оставляя после себя аллую полоску зарева. Не будь так больно, она бы восхитилась. Возможно, это её последний закат.

Легкий ветерок разметал непослушные волосы, принося каплю прохлады и остужая разгоряченную кожу. Альдери глубоко вдохнула упоительный запах свежести. Мелкие песчинки закружили вокруг, застревая в длинных волосах, глаза защипали.

Альдери обернулась, выискивая светлое пятно машины, что была брошена там на трассе. Зачем она ей сейчас? Неужто сомнения прорвались сквозь плотную завесу пустоты?

Девушка тихо выдохнула, теряясь среди песчанных гор. Машина давно потерялась за горизонтом, цивилизация исчезла.

Альдери и бескрайние дюны. Путь для самых сильных. Испытания, неподвластные простому смертному. Готова к ним? Справится ли?

Она не хочет быть слабой. Смерть кажется лучшим подарком, чем смирение позволить кому-то решать свою судьбу.

Жаль только, она не понимает, что смерть — и есть самое настоящее проявление слабости. Проще всего сбежать, уйти, отвернуться, спрятаться, закрыть глаза. Борятся — единицы.

Может кто-то бы и сказал, что она сейчас борется. Борется за шанс жить своей жизнью. Наивно полагая, что пустыня откроет ей секреты и приведет туда, где она будет спасена. Отчаяние способно привести человека к заблуждениям. Безнадежное отчаяние — утопить в иллюзии.

Шаги даются все сложнее. Усталость подгибает колени. Она не замечает бунта своей волчицы внутри. Зверь уже давно жалобно скулит, пытаясь пробить панцырь хозяйки. Молит остановиться. Взывает протяжным воем. С каждым шагом мечется неистовее.

Альдери глуха к нему.

Маленькими шажочками продвигается вглубь. Метка горит огнем, захватывая всю грудную клетку. Воздух проталкивается через раз. Пить хочется неимоверно. Глупая, про воду вообще не подумала. Глупо не думала ни о чем.

Тягостная миля дается с тотальным усилием, упавшее за горизонт солнце дает каплю облегчения. Барханы больше не ослепляют глаза. Чем дальше, тем зыбучее пески. Альдери проваливается как в болото, рьяно раздирая грудь рукой. Жжение пронизывает кожу, добираясь до внутренних органов. В висках отдается учащенный ритм сердца, голова кружится.

Сбивается с шага, утопая в очередной воронке и падает на песочное облако. Нехотя переворачивается на спину и убирает волосы с лица. Темное небо свисает над головой, мрачно напоминая об ошибках жизни. Своим суровым видом порицает глупый поступок. Первая звезда загорается яркой вспышкой на темном небосводе. Альдери глубоко дышит, слушая безмолвную пустоту. Сейчас бы прикрыть глаза и отдохнуть. Но внутренний пожар не дает отключиться от мира. Боль когтями разрывает плоть, заставляя измученный мозг работать на пределе своих возможностей.

Слабый порыв ветра наносит на выжатое тело пыльную пелену, глаза снова пощипывают.

Отдышавшись, она поднимается на ноги, шатаясь. Ухватиться не за что, не удержавшись, падает на колени. Устало прекрывает глаза руками, будучи приклоненной в бескрайнем просторе. Волосы занавесом окутывают сгорбленное тело. Глаза вспыхивают огнем, руки трясутся. Волчица просится наружу. Просится увести хозяйку из этого места, развернуть в сторону дома, принять за неё верное решение. Воет как в последний раз.