Тишину прорезал приглушённый вскрик, затем — звуки борьбы. Кто-то, захлебнувшись, рухнул на землю. Скрип сапог по гравию, звон стали — и ещё один крик, короткий, как удар ножа.

Стражники невольно замедлили лошадей, насторожённо прислушиваясь. Вдали послышались чужие голоса, слова, которых он не понимал. Спешные шаги слышались всё ближе, где-то хлопнула дверь, в ночи мелькнула тень.

— Держитесь вместе, соблюдайте строй! Нам нужен крайний дом на следующей улице — заброшенное поместье, — рявкнул Теоден, выхватывая короткий меч.

Он выставил его вперёд — как раз вовремя, чтобы встретить безумца, бросившегося прямо на него. Теоден имел преимущество: он был на коне.

Герцог уже видел такое безумие раньше.

Такую отчаянную преданность.

***

Талира д'Арлейн

— Мне кажется, с вашей лояльностью вы будете отвратительным союзником, — рявкнул Дан, обращаясь к Гарвину. Мои глаза, как и глаза младшего Дрейгорна, чуть не выскочили из орбит.

Потому что голос Дана оказался глубоким, необычайно красивым женским голосом с экзотическим северным акцентом.

— Ты женщина! — злобно оскалился Гарвин Дрейгорн, словно осознание того, что он нанял человека другого пола, оскорбляло его до глубины души.

— А вы — предатель, трус и насильник, — спокойно бросила Дан, не снимая капюшона и делая шаг к Гарвину.

Тот понял, что его план рушится. По крайней мере, та его часть, где он предполагал сначала изнасиловать, а затем убить меня прямо перед приходом Теодена Дрейгорна. Паника исказила лицо Гарвина.

— Не шевелись! — процедил он, выхватив кинжал и приставив его к моей шее.

Браслет на моей руке обжигал кожу, словно раскалённое железо, не давая сосредоточиться. Всё остальное — даже то, что неосторожный Гарвин успел царапнуть меня, и теплая кровь тонкой струйкой стекала по шее, — отступило на второй план.

— Я не смогу двигаться, если ты не развяжешь меня, — прошептала я. Кровь стучала в висках, но сознание оставалось ясным, адреналин делал своё дело. — Хотя бы ноги. И если ты просто убьёшь меня, Дан сразу же сожжёт тебя заживо.

Дан покивала и шагнула ближе, встряхнув ладонями. Огонь на её руках вспыхнул ярче, жаркий треск и шипение заполнили воздух.

Уверена, даже Гарвин Дрейгорн чувствовал этот жар и понимал, что это для него означает.

— Зачем тебе связываться со мной, Дан? За предательство тебя убьют свои же, — зло прошипел он, явно не зная что делать. Если он развяжет меня, я смогу бороться или сбежать, и тогда его усилия точно окажутся тщетными. Но и убить меня он не мог — моя жизнь была тем, что удерживало Дан от немедленной расправы.

Северянка рассмеялась — низким, красивым, поразительно женственным смехом.

— Сомневаюсь, — ответила она, обходя нас по кругу лёгкими шагами. — Я нужна ему живой.

Она двигалась с выверенной осторожностью, её тело дышало силой и опытом. Каждое движение было минимальным, экономящим энергию — передо мной стояла воительница.

— Только попробуй что-то сделать, — рявкнул мне в ухо Гарвин и начал тащить меня к выходу, не спуская глаз с Дан. Теперь она застыла напротив нас, наклонив голову, словно хищница.

Шансов у меня не было. Связанные в трёх местах ноги позволяли разве что прыгать, и то недалеко. И сейчас, стоило Гарвину сделать два шага, как я неуклюже завалилась боком прямо на него, неспособная удержать равновесие.

Глухое мычание — пока я неуклюже заваливалась, нож вновь оцарапал кожу шеи, но через мгновение я полностью упала, увлекая за собой Гарвина. Моё тело прижало его руку с зажатым в ней оружием.

Сейчас!

Не теряя ни секунды, я начала откатываться, стараясь оказаться как можно дальше от Гарвина Дрейгорна, чувствуя, как жжение браслета ослабевает.

Однако его место заняло другое ощущение — обжигающий жар от огня, вызванного невероятной магией Дан. Магией, которой просто не должно было существовать.

— Ааааа! — безумный крик боли раздался за моей спиной. Но из-за связанного положения я не могла увидеть, что происходило. Горела ли его кожа? Или только одежда?

Топот тяжёлых шагов прокатился по деревянному полу, и я краем глаза уловила, как мужчина, объятый пламенем, словно факел, пытался сбросить с себя горящую одежду, одновременно направляясь к выходу.

Стоны и крики его боли были настолько чудовищными и пронзительными, что я, казалось, чувствовала эту боль на себе.

Но вскоре всё стихло.

Образовавшаяся тишина била по нервам. Где была Дан? Ушла ли она? Её движения были такими тихими, что я не могла этого понять.

Браслет больше не горел, не светился синим, оставляя меня с бесконечными вопросами. В голову внезапно пришла совершенно дурацкая мысль: а что, если Дан уйдёт, а я останусь здесь — связанная в пяти местах, неспособная даже пошевелиться? Никто меня не найдёт, и я умру от жажды.

Эта мысль показалась мне такой нелепой, что я хмыкнула. Но в следующий миг меня резко перевернули.

Передо мной оказалось лицо яркой и необычной девушки. Дан обладала тонкими чертами, темными, глубокими глазами, бледной кожей, сейчас покрытой красноватым загаром, с отчётливыми веснушками. Но больше всего поражали её волосы — невероятно яркие, огненно-рыжие, каких я никогда не видела. Казалось, её голова пылает тем же огнём, которым она управляла.

Опустила взгляд на её руки.

Они выглядели совершенно нормальными — чуть грубоватыми, длинными, как и всё её тело.

Ни малейшего следа ожогов.

— Дан… ты развяжешь меня? — осторожно спросила я, неуверенная в её намерениях. Почему она вообще помогла мне? Почему пошла против своих же, напала на нанимателя?

— Меня зовут Даниела, — коротко бросила девушка. Её тёмные глаза внимательно изучали меня, словно она решала, что делать дальше. Наконец, определившись, она потянулась к ножу, оставленному Гарвином Дрейгорном, и минимальными, экономными движениями разрезала верёвки на моих ногах.

Я застонала, чувствуя острую боль в затёкших конечностях, которые, казалось, не двигались целую вечность. Села, надеясь, что Даниела разрежет и путы на руках. Но северянка не торопилась делать этого.

— Как ты выжила? — спросила она с сильным акцентом, бесшумно опускаясь передо мной на корточки.

Я вздрогнула. Её движения были точны, резки, но при этом лишены суеты. Где можно было такому научиться? На фоне её спокойной уверенности двое других похитителей казались теперь жалкими любителями. У Гарвина Дрейгорна против неё и вовсе не было никаких шансов.

— Ты сама спасла меня, — прошептала я, сбитая с толку.

— Нет. Не сейчас. Вообще. Ты полукровка. Как ты выжила?

Я отшатнулась, осознав, что она говорит и сразу же почувствовала режущую боль в шее. Рана, оставленная Гарвином, всё ещё кровоточила, и даже стереть щекочущую струйку крови я не могла — руки оставались связанными.

— Ты тоже полукровка? Дитя гор? Потомок землян?

Её лицо резко нахмурилось, словно она пыталась осмыслить мои слова. Возможно, она не знала этих терминов?

— Дитя гор… Когда-то нас так называли. До экспериментов, — ответила она, её голос звучал странно, отстранённо. — Так как ты выжила? Такие, как мы, не выживают без вмешательства.

— Пожалуйста, развяжи меня… — умоляюще попросила я, но, увидев, что её лицо остаётся бесстрастным, начала говорить. — На проклятых землях… рядом с моей деревней есть ковчег с медицинской капсулой. Я думаю, источник энергии там иссяк, но, возможно, я смогла бы восстановить его, если бы… Что с тобой?!

С лица девушки исчезли все краски — она посерела и даже, похоже, перестала дышать. Её губы беззвучно шептали что-то на неизвестном мне языке. Словно мои слова потрясли её до глубины души.

— Откуда ты узнала о капсуле? — спросила она, нарушив тишину после короткой паузы. Едва заметным движением, всё ещё оставаясь на корточках, она переместилась вбок и в один точный жест разрезала верёвки на моих руках. — Без глупостей.