Далеко Его Светлость точно не убежит — не в его возрасте и не с его комплекцией.

А на скале тем временем появляются первые северяне.

Впереди идёт высокий мужчина в лёгких доспехах. Он выглядит молодо, моложе Теодена, и движется легко, уверенно. В его движениях нет ни спешки, ни нервозности, будто сейчас не решается вопрос жизни и смерти.

Одно лёгкое движение его руки, и груда обломков перед северянами сметается в сторону, освобождая путь, словно булыжники не тяжелее пера.

Глупо, наверное, думать о таком в момент перед смертью. Но я всё же радуюсь, что северяне вышли из того коридора. Что они больше не ломятся в дверь убежища.

Это значит, что мои близкие и любимые больше не под угрозой.

— Держать строй!

Стражники стоят прямо передо мной, обложившись щитами, спрятав нас за своими спинами. Но их слишком мало. Я замечаю, что они дрожат. Боятся. Одно движение руки Наследника Севера — и их сметёт в сторону, словно они ничего не весят.

А затем настанет наша очередь.

— Нужно уходить, Ваша Светлость, — вновь повторяют стражники герцогу Юстариону.

— Поздно, — отвечает пожилой мужчина. — Слишком поздно...

Вдалеке слышится истошное ржание лошади и грохот копыт. Но мы не обращаем на это внимания, следя за тем, как группа северян становится всё больше и они медленно спускаются со скалы.

Дерево, стоящее у них на пути, с корнем вырывается из земли и отлетает в сторону. Крошки земли осыпаются на скалу, скатываются вниз, но я почти не слышу этого.

Единственное, что я слышу, — грохот собственного сердца и судорожное дыхание стражников.

А затем рядом с северянами падает стрела.

— Подкрепление, — шепчет рядом со мной Эмиль Джеро, и я оборачиваюсь туда, куда смотрит он.

Солнце ослепляет меня на секунду, но вскоре я замечаю силуэты.

Один. Второй. Десятый.

От всепоглощающего облегчения мне хочется упасть на землю. Сотня всадников в попонах с гербом герцога Юстариона, разделившись на две группы, стремительно пересекает реку. Бурлящая вода частично заглушает грохот копыт.

Передняя группа пикинёров выстраивается в два ряда перед нами. Острия копий направлены в сторону противника. За нашей спиной лучники занимают возвышенности с противоположной стороны реки, готовясь обстреливать наступающих северян.

Свист первой стрелы, затем второй — движения лучников быстры, отточены. Но стрелы не достигают цели. Одного жеста Наследника Севера хватает, чтобы все они ушли вникуда.

Кони нервно перебирают копытами, фыркают, но дисциплина всадников остаётся безупречной. Щиты и копья создают непробиваемую стену, за которой укрылся Его Величество. И я вместе с ним.

Ещё одно движение руки — и первая линия кавалерии отлетает в сторону. Я с ужасом наблюдаю, как бедные животные, сумевшие встать на ноги после падения, судорожно убегают прочь.

— Он слишком силён, — шепчет лорд Тугрим. — Это конец.

— Не конец, — отвечает ему Эмиль Джеро, указывая на северян. Точнее, на то, что происходит за их спиной.

Где на возвышенности появляется другая группа всадников. На этот раз с гербом герцога Дрейгорна.

Истошное ржание, грохот копыт — другая группа, выставив копья вперёд, начинает стремительное движение к противнику, загоняя северян в ловушку. У них огромное преимущество: высота и численность.

Свист.

На этот раз несколько стрел достигают северян. Большинство отскакивает от их доспехов, но некоторые наносят серьёзный урон. Несколько северян падают на колени, но даже это не нарушает их строй — раненых сразу подхватывают товарищи.

Наследник Севера снова использует магию, сметая передние ряды кавалерии с обеих сторон. Каждый раз, когда он это делает, я вздрагиваю, понимая, что в результате кто-то может умереть. Но едва первые ряды оказываются сметены, на их место тут же выходят новые.

Именно в этот момент он решает отступить.

Северяне отступали.

Они действительно отступали, а мы не верили своим глазам, укрытые десятками стражников со всех сторон. Преследовала противников совсем небольшая группа — все сочли, что слишком рискованно оставлять крепость в таком состоянии: враги могли еще прятаться внутри, да и Его Величество не был защищён как подобает.

Вдобавок, каждый раз, когда кто-то приближался слишком близко к Наследнику Севера, их просто отшвыривало, чудовищной волной грубой магии.

Я отчаянно вглядывалась в группу всадников, спускавшихся к нам по склону, выискивая глазами одного единственного человека. Высокие стражники короля закрывали обзор, заслоняли его щитами, и мне хотелось стукнуть их по голове.

Браслет на моём плече медленно меркнул, и за этим внимательно наблюдал Эмиль Джеро, сузив умные, проницательные глаза. Он как никто понимал, что никакой магии, способной определять опасные намерения, у меня нет.

Конечно, надеяться, что среди всадников окажется герцог, было глупо — Теоден не должен быть на передовой, он обязан командовать войсками из безопасного места. Но желание убедиться, что с ним всё в порядке, было сильнее меня. Поэтому я отталкиваю стражников, прорываюсь между ними, жадно всматриваясь вперед.

— Миледи д'Арлейн, оставайтесь вместе со всеми. Не подвергайте опасности себя и других, — недовольно произносит Артур, но я и сама уже вижу, что герцога среди приблизившихся всадников нет.

— Когда мы сможем вернуться к остальным? — спрашиваю я Его Величество, но тот не реагирует, хмуро осматривая пространство вокруг.

Вместо короля мне отвечает лорд Тугрим, и я невольно подумала, что мечты Кайроса когда-либо занять его место, вероятно, так и останутся мечтами. Тион Тугрим практически читал мысли Его Величества, заменял его во многих поездках. Насколько мне было известно, у Лорда Тугрима даже не было жены или наследника. Всё для Его Величества.

— Миледи д'Арлейн, остальные скоро присоединятся к нам, через тот же выход. Двери в убежище сломаны, смысла укрываться там больше нет.

— Кто-то пострадал?! — вскинулась я, делая шаг в сторону выхода, желая убедиться, что Яра и Сирил в порядке.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, иначе мы отказываемся вас защищать. Вы подвергаете опасности остальных! — не выдерживает Артур, и лорд Тугрим раздражённо кивает, явно поддерживая его слова.

Близкими друзьями мы с ним явно не станем.

— Многие пострадали, миледи д’Арлейн. И многие погибли. В основном стража герцога, Его Величества и сами северяне, — ответил лорд Тугрим с оттенком недовольства.

Я не отвожу взгляда. Я имею право спрашивать об этом — именно я вывела людей сюда, и моё беспокойство за тех, кто остался в убежище, вполне естественно. Хотя им, конечно, плевать. Они «своих» вывели с первой группой.

Идиллия окружающего почти бесила. Этот безупречно солнечный день, журчание реки, шелест листвы — всё это абсурдно контрастировало с мрачной реальностью, в которой мы находились. С тем, что десятки людей пострадали и, возможно, погибли.

— Тали! — знакомый голос вывел меня из тревожного оцепенения, в котором я застыла, находясь под охраной стражи Его Величества и людей герцога Юстариона.

Я вскочила, вырвалась из круга стражников и кинулась к Яре, обняв её так крепко, что, наверное, причинила ей боль. Рядом стоял Сирил — бледный, растерянный. Он успокаивающе провёл рукой по моему плечу в редком для него жесте поддержки.

— Всё хорошо, миледи. Мирное население почти не пострадало.

Почти…

— Всё хорошо, Тали. Как вы здесь? Что случилось? Мы слышали только дикий грохот, ничего не поняли, а потом всех одной толпой начали выводить!

Яра говорила быстро, взволнованно, явно стараясь выдать как можно больше информации за короткое время. Обнимая подругу, я чувствовала её быстрое сердцебиение, её страх.

За её спиной я видела д’Арлейнов, Марлоу, ан Дорнов. Ленороса Бэя и лорда Пэпина. И все они казались мне другими. Многие впервые поняли, что жизнь — это не бесконечный праздник. Многие впервые увидели кровь и смерть. Впервые осознали, что мы можем потерять близких в любой момент.