— Я, баронесса Талира д'Арлейн, владелица Синей Трясины, благословляю ваши земли и будущие поколения. Пусть свет Первородной освещает ваш путь, приносит плодородие и мир, а потомки ваши следуют её заветам, - произнесла Талира церемониальное благословение, под одобрябщим взглядом представителя ордена в богатой зелёной робе.

Талира преподнесла в дар сложные пояса из чистого серебра, что вызвало всеобщее удивление — её подарок резко контрастировал с её жалким нарядом.

— Кайрос! — слишком громко произнесла Ариадна, и герцог невольно усмехнулся. Семья барона не могла скрыть свои проблемы, даже на таком событии, но это было не его дело. Зато интерес присутствующих к происходящему рос с каждой минутой.

Особенно заинтересованной оказалась леди Лилеана Муради, которая выглядела так, будто появление Талиры оскорбило её лично. Она попыталась подойти ближе к семье барона, но её проигнорировали, а сам Кайрос, как только нашёл возможность, поспешно вышел вслед за своей женой, желая нагнать ее.

Талира д’Арлейн

Я быстро вышла из храма, надеясь отсидеться в своей комнате, появиться только в самом начале пира, а потом тихо покинуть поместье — такой же незамеченной, какой я приехала.

Получив приглашение от Ордена, я сразу поняла, что отказать не смогу. Я жила рядом с проклятой землёй, продавала высокотехнологичные серебряные пластины и строила дома, используя знания древних — я не рискну оказаться в немилости у Ордена. Времени на подготовку к свадьбе у меня не было, я даже не могла прочесть письмо полностью — только отдельные слова и буквы. Похоже, меня добавили в список в последний момент, вспомнив о моих пожертвованиях.

Чтобы выяснить детали приглашения и полностью прочитать письмо, мне пришлось ехать в Арлайн к знакомому архивариусу. Там же я подготовила подарок, отдав кузнецу две серебряные пластины, ненавидя тот факт, что вынуждена так рисковать ради поддержания репутации. На наряд времени и вовсе не оставалось, но Яра очень старалась, добавляя ручную вышивку на край моего лучшего платья.

И в итоге...

За спиной раздались тяжёлые шаги. Я знала, что это был Кайрос. Когда я вошла в храм, я не обернулась, но выходя, я не могла не заметить его — суженные глаза и очень привлекательное лицо, полное гнева. Я физически чувствовала его напряжение.

Он молча догнал меня, схватил за локоть так сильно, что я была уверена — останутся синяки, и повел в сторону хозяйственных построек, где мне и отвели комнату.

А затем прижал к стене, не убирая рук с моих плеч, пристально вглядываясь в мое лицо, словно изучая каждую эмоцию. Мое сердце бешено колотилось, но я выдержала его взгляд, нагло уставившись в ответ. Он был моим мужем, но я не видела его более полугода и теперь мое мнение о нем сильно изменилось.

— Как ты могла явиться сюда без приглашения? — его голос был полон гнева.

Ни приветствия, ни вопроса о том, как я жила последние полгода без него, после того как он уехал, ни сказав мне ни слова.

— Меня пригласил Орден Первородной, — ответила я, слегка наклонив голову.

Услышав это Кайрос отошёл на шаг, но одна его рука все ещё оставалась на моем плече. Он собирался что-то сказать, его ноздри раздувались от злости, но он неожиданно замолчал, долго разглядывая меня. Взгляд мужа скользил с моей макушки на лицо, задержался на губах, а потом опустился на одежду.

— Ты не могла известить нас об этом заранее? — наконец спросил он, медленно, словно пытаясь успокоить себя.

— И как бы я это сделала? Письмо пришло всего пять дней назад, — хмыкнула я.

— Синяя Трясина в полутора сутках пути до поместья. Если бы захотела, ты бы нашла способ, но тебе наплевать на репутацию рода, так ведь? Рад, что ты хотя бы научилась читать — возможно, ты не настолько необучаемая, как говорила матушка.

Что?

— Что ещё говорила ваша матушка? Может, что меня пытались чему-то научить, наняли преподавателей? Никто ничему меня не учил, я жила в вашем доме хуже слуг, — я попыталась отстраниться, но его хватка лишь усилилась. — Отпустите!

— Не отпущу! Ты моя жена и должна подчиняться заветам Первородной, — в его взгляде читалось презрение. — И не ври мне, я только что из поместья. Ты жила там как ургова принцесса. Мать вложила в тебя столько усилий, а ты не можешь проявить даже малейшей благодарности за то, что я вытащил тебя из той дыры, в которой ты жила всю свою жизнь.

От несправедливости его слов жгло в груди.

— Так что ещё сказала ваша маменька? Упомянула ли, как меня выселили из покоев баронессы в день вашего отъезда? Что за всё время мне почти ни разу не выделили ни клочка ткани для одежды, ни даже дров для обогрева или горячей воды? — я старалась не сорваться на ругательства, хотя и поняла, что Фирруза д'Арлейн настраивала Кайроса против меня, долгое время.

— Матушка предупреждала, что ты начнёшь кляузничать на неё. Ты даже угрожала жаловаться соседям. Я расспросил слуг, ты вела себя отвратительно. Тебя и в самом деле нельзя выпускать в свет — ты настоящая дикарка, стоит тебе заговорить, и изо рта лезут гадости. Если бы я знал заранее... Хотя нет, я всё равно бы женился на тебе, ради твоей спящей магии. Это твоё единственное достоинство: ни воспитания, ни доброты, ни красоты, — с гадливостью выплюнул он, потащив меня вперёд.

Почему-то последние его слова ранили особенно сильно. То, что он не слышал меня и верил только своей семье, я предвидела. Но я верила, что хотя бы привлекаю его, судя по тому, как он вел себя в первую брачную ночь. А теперь я поняла, что Базил был прав. Я была лишь сосудом для будущего наследника с магией, они не видели во мне живого человека.

— Куда вы меня ведёте? Отпустите! — я впервые начала по настоящему сопротивляться, даже пнула его по голени.

Кайрос вздохнул, сдерживая злость, обернулся и крепко схватил меня за плечи.

— Ты моя жена, перед Орденом и всей Ксин'терой. Первородной ради, веди себя прилично и молчи — не позорь себя и наш род. Неужели ты не понимаешь, что, если хочешь улучшить свою ситуацию, тебе нужно быть ласковой со мной? Такой, какой ты была...

— А что я получила за свою покорность? Вы обокрали меня, а ваше ургово семейство обращалось со мной хуже, чем со служанкой.

— Следи за своим языком, Тали, — жестко отрезал он. — Это не обсуждается. Если не хочешь быть опозоренной на всю жизнь, молчи. Думай о будущем. Может, я выслушаю тебя дома, но думаю, что будем заняты другим. Ты и сама понимаешь… у тебя нет выбора.

Понимала… Я была его женой, и выбора у меня действительно не было. Все будут на стороне Кайроса. Даже если я расскажу правду о том, как со мной обращались, большинство мне не поверит. Фирруза д'Арлейн наверняка уже заранее распространила свою версию событий. А те, кто всё же поверят, ничего не смогут сделать — развод возможен только в случае, если у нас не получится зачать ребёнка.

— Я не могу поехать с вами. У меня люди в Синей Трясине, со мной служанка.

Называть Яру служанкой было почти физически больно. Какая она служанка? Правая рука, лучший друг, человек, которому я доверяю больше всех. Любое отсутствие навыков она компенсирует энтузиазмом.

— Заберёшь служанку с собой. В болота отправим посыльного, — холодно отозвался муж, сжав мои плечи и не отводя хмурого взгляда. — Его Величество дал мне неделю. Если ты не забеременеешь, вернёшься в свои болота, раз уж так их любишь и не ценишь нормальное отношение.

Сердито выдохнула, но промолчала. Мысли хаотично метались в голове: он прибыл всего на неделю, несколько дней уже прошли в дороге. Значит, скоро он уедет. Нужно лишь не допустить беременности. А ещё лучше — избежать близости с ним.

Я отчаянно, ужасно не хотела оказаться с ним в постели. От одной мысли об этом меня трясло, но, скорее всего, избежать выполнения супружеских обязанностей мне не удастся.

Теперь для меня нашлось место за столом — рядом с мужем. Напротив сидел барон Марлоу со своей семьёй, и они с удивлением разглядывали мой наряд. Я так гордилась им перед отъездом — это было моё лучшее платье. Но я недооценила, сколько усилий все остальные вложили в свои платья. На Ариадне был потрясающий черно-золотой ансамбль, а Фирруза д'Арлейн сияла в жёлтых тонах.