«Бластер», — мелькает у меня в сознании незнакомое слово.

На следующем рисунке мужчина падал, сражённый выстрелом из бластера, в то время как женщину уводили прочь фигуры в шлемах. Ребёнок оставался один. Наконец, последний рисунок завершал этот мрачный рассказ: фигура другого мужчины, с короной на голове, вела ребёнка в пещеру, через светящуюся дверь.

Светящуюся так же, как стены пещеры, в которой мы сейчас находились.

— Сколько их было… брошенных, убитых детей, прежде чем коренное население начало отвечать? Прежде чем они отомстили пришельцам?

Я вздрогнула и перевела взгляд на Эмиля Джеро. Он смотрел на меня открыто, словно впервые решаясь признать, что мы… другие. Что мы отличаемся от остальных.

— Вы хотите узнать, что случилось с ними сотни лет назад? — его длинный палец указывал на рисунок пришельца, выходящего из «сферы».

Глава 43. Наследник Севера

—Я всегда хотел узнать, почему конфликт в Ксин'тере завершился намного раньше, чем во всех других королевствах, — задумчиво изрёк Эмиль Джеро.

—А он завершился раньше? — с подозрением спросила я. Похоже, советник короля Терезии знал больше, чем я, хотя я и считала себя в достаточной мере просвещённой, особенно после того, как побеседовала с Целесте.

—Не только завершился раньше, но и был существенно менее кровавым, чем у нас. В Ксин'тере было больше всего магов, и вы до сих пор являетесь её носителями, хотя, конечно, далеки от тех легендарных воинов, что существовали ранее.

В сознании сразу всплыл образ Даниэлы с её пылающими ладонями и рыжими волосами. Рядом с ней наши маги, чьи способности скорее проявлялись на уровне инстинктов — слабо воздействовать на других или чувствовать предметы на расстоянии, — казались ничтожными.

— Простите, мне нужно найти Его Светлость, — попыталась уйти я, осознавая, что должна вновь предостеречь Теодена. Я уже рассказала ему, что северянин, спасший меня, утверждал: нам не справиться с их предводителем. Наследник Севера может обладать магией, которую мы не в состоянии даже представить.

Но мне казалось, что Теоден не воспринял мои слова всерьез. Словно свято верил, что никто, кроме него и Его Величества, не сможет проникнуть сюда.

— Не стоит, миледи д'Арлейн. Его Светлость ушел сразу же, обменявшись с Его Величеством лишь парой фраз.

Закрываю глаза, чувствуя, как во мне вспыхивает искра раздражения. И тут же угасает. Теоден… спустился сюда лишь ради меня, чтобы лично убедиться, что я в безопасности, и ушел, не сказал ни слова. А что, если с ним случится беда? Что если он погибнет там, помогая своим капитанам отбиваться от северян?

Реакция Теодена на то, что я видела двери в ковчеги и ступала на проклятые земли, была… странной. В его глазах бушевала целая буря эмоций, но я не могла их разобрать.

— Ты что же, не скажешь мне, что я треклятое отродье Темного Урго? Что меня следует отдать Ордену и спрятать от людского взгляда до конца жизни?! — взорвалась я.

Несмотря на собственные нервы, я почему-то не верила, что Теоден так поступит. Возможно, потому что тогда, когда он узнал, что я продаю предметы с проклятых земель, он не только не счёл меня преступницей, но и готов был сделать всё, чтобы защитить меня от обвинений Ордена Первородной Велирии.

— Люди в рясах, готовые поддерживать меня только за щедрые подаяния, говорят, что моя женщина — отродье Темного Урго? Потому что так велели некие боги, которых я никогда не видел? В то время как ты — настоящая, живая — здесь, передо мной, в моих руках. И мне кажется будто я знал тебя всю свою жизнь. Всё, чего я хочу, прямо сейчас, это чтобы этот кошмар наконец завершился, и мы оказались в постели. Ты, обнаженная, счастливая, подо мной, — он резко притянул меня к себе, откинул мои волосы и коротко поцеловал меня в шею.

— Угу, пока ты снова не передумаешь, — я вывернулась, ударила его локтем в бок и отодвинулась, насколько могла. — Теперь я могу отправиться в замок? Пожалуйста.

— Я никогда не передумаю, Талира, — почти прорычал он. — И нет, ты не отправишься в замок. То, что ты видишь больше, чем остальные, ничего не меняет.

Уговорить его удалось с трудом: я продемонстрировала, как работает браслет. Для этого мы спустились и протестировали его на ветке, которую Теоден тянул у меня за спиной, чтобы браслет мог показать, когда это происходит, и я бы объявила об этом. Но даже после этого герцог настаивал, что мне не место там, в замке. И, возможно, он был прав…

Вот только он не имел права решать за меня. Он не имел права держать меня вдали от моих людей.

— Миледи д'Арлейн? — голос Эмиля Джеро вырвал меня из воспоминаний.

— Простите, — мысли о Теодене мешали мне сосредоточиться и действовать рационально. — Так что случилось в прошлом? — я вновь указала на рисунки.

— Я не знаю всех подробностей. Но, судя по этим изображениям, человек королевской крови укрывал коренное население здесь или в подобных убежищах. Его Величество утверждал, что эти стены не пробьёт ни одно оружие, ни одна магия. Здесь есть доступ к чистой воде и несколько тайных выходов. А коридор, ведущий сюда, — смертельная ловушка, где враги герцога гибли ещё до строительства крепости над убежищем.

Возможно, Теоден и Его Величество правы. Может быть, это убежище действительно станет секретным оружием, способным раз и навсегда разрешить вопрос с Наследником Севера.

— В Терезии конфликт с иными длился гораздо дольше. Мы до сих пор находим их оружие и технологии, но не способны их использовать. Иных отрезали от их собственных убежищ, вынудив строить новые поселения. Пока они просто не вымерли.

Так же, как Астрея и Лунара, которые всё ещё находятся там, на проклятых землях. Последние из землян на территории Ксин'теры. Точнее, последние из потомков землян.

— Почему конфликт вообще начался? — тихо спросила я.

— Они появились ниоткуда. Иные. И были значительно сильнее аборигенов. Никто никогда прежде не видел подобного оружия и такой защиты. Это было за пределами их понимания. У коренного населения не было никаких шансов. Изначально...

— А потом?

— Они не могли питаться местной пищей. Кроме того… им требовались следующие поколения. Сколько потомков они могли бы иметь друг с другом, прежде чем кровосмешение начнёт разрушать их здоровье?

— Что вы хотите сказать? — спросила я севшим голосом, уже понимая, куда он клонит, связывая его слова с изображением на стене.

— Сначала они похищали женщин… — пауза в его речи сказала больше, чем любые слова. — А потом детей. Выращивали их как своих. Когда те подрастали — создавали с ними семьи. Но с каждым десятилетием иных становилось всё меньше. Полукровки не выживали, за исключением редких детей магов, тогда как коренное население всё больше изучало иных, познавало их привычки. Они научились сопротивляться, пусть и ценой колоссальных потерь.

— Как выжили вы? — спустя долгую паузу спросила я, садясь на пол рядом с мужчиной.

В памяти мелькнуло воспоминание о надписи, найденной мною в ковчеге с Целесте:

«Мы заслужили это. За всё, что сделали с ними. Мы никогда не должны были приближаться к этой планете».

— Вы считаете, что я потомок иных, миледи д'Арлейн? — улыбка Эмиля Джеро была неожиданно холодной. В его глазах читалось, что он ни за что не произнесёт подобного вслух.

Ну и ладно. Мы оба понимаем, о чём идёт речь.

И я была благодарна ему за то, что он рассказал мне историю того, о чём запрещено говорить, не только в Ксин'тере. Хотя, скорее всего, это лишь верхушка айсберга — у каждого королевства была своя история, своя версия конфликта с землянами.

— А как выжили вы, миледи д'Арлейн? — его проницательные глаза не отрывались от меня, словно пытаясь прочесть каждую эмоцию.

В ответ я лишь дерзко усмехаюсь.

Если он не хочет ничего признавать, я тоже не стану. Будем и дальше ходить вокруг да около.