Лица рабочих были полны недоумения.

— Представьте, что вы выливаете воду на крышу. Если крыша скатная, вода стекает. А если плоская — скапливается. Так же и с дорогой: если сделать небольшой наклон, вода уйдет в сторону, и дорога останется сухой.

Вода всегда течет вниз.

Вообще-то то, что я сейчас делала, было ужасно неправильно — мне нужно было рассчитать площадь водосбора на основе высот местности, узнать уровень осадков за последние сто и десять лет, вычислить примерный объём воды и разработать целую дренажную систему, определив ширину ливневых канав и скорость движения воды, а также направление потока на каждом участке дороги. Вдобавок, нужно было предусмотреть, что произойдёт, если объём воды превысит «запланированный».

Но для этого мне нужны были… Те самые… геодезисты и инженеры. А ещё геотекстиль. Всего этого у меня, конечно же, не было и не будет, так что приходилось работать с тем, что есть, полагаясь на примерные и усреднённые данные.

Да и сомневалась я, что с первого раза у нас все получится, как надо.

Моя цель была не в том, чтобы построить постоянную дорогу, а в том, чтобы осушить ту, что уже существовала, и хотя бы временно обеспечить проезд телег в Тиховодье и Синюю Трясину. Когда у нас появится жильё и стабильность, тогда и займусь нормальной дорогой и другими производствами, для которых мне нужны вложения.

— На работу отвожу три дня. Каждый из вас будет ответственен за свой участок дороги, — сказала я мужчинам. — Когда закончите, найдите меня, я проверю ваш участок. Если работа будет выполнена хорошо, доплачу. Сейчас выплачиваю по два серебряных.

Я не хотела тратить на них слишком много времени, но сначала показала, как именно нужно копать дренажные канавы.

Женщин я попросила помочь с пошивом одежды — не только для меня и Яры. Я заказала несколько рабочих нарядов синего цвета — плотные рубахи, для всех работников солеварни. Возможно, это было легкомысленно, с учётом наших условий, но труд здесь был настолько дешёвым, что я решила не пренебрегать возможностью задействовать две лишние пары рук.

Первым свою работу закончил Кири — он явно старался изо всех сил, возможно, даже работал по ночам. Прибежав ко мне, он ждал моего вердикта, напряжённо и взволнованно ловя каждый мой взгляд и движение, пытаясь угадать, довольна ли я. После строительства солеварни его отношение ко мне полностью изменилось.

Его дренажные каналы были выкопаны хорошо — ровно так, как я и показала. Дорога в этом месте уже почти просохла, а новые дренажные каналы были полны мутной, бурой воды. Похоже, он усвоил, что я строга в вопросах качества, и знал, что если меня что-то не устроит, придётся переделывать.

— Молодец, Кири, — похвалила я его, и он засиял от радости, словно солнышко. — Отведи дренажные каналы к болотам и проследи, чтобы уровень воды там был ниже, чем уровень дороги, и чтобы вода не стекала назад, на другие участки.

Кири серьёзно кивнул, не отводя от меня глаз.

— За этот участок получишь две с половиной серебряных монеты, — громко объявила я. Остальные мужчины, что стояли неподалёку и подслушивали, тут же принялись работать активнее. — Пойдёшь работать на участок у соляного источника? Там будет совсем другой подход, я объясню.

— Куда угодно, — с пылом ответил Кири, и я даже немного растерялась, услышав такой энтузиазм.

— Миледи Талира, — добавил он чуть смущённо. — Ваш голос… он изменился.

— Изменился?

— Да… Стал ниже, может, вы простудились?

Я покачала головой, отходя от него, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Его поведение очень изменилось, вероятно, отец отругал его после тех капризов, что он выказал во время строительства солеварни?

Все закончили работу на день раньше — видимо, очень хотели получить заработок, особенно когда увидели довольного Кири. Юрл, как и Кири, постарался на славу, и я заплатила ему больше, после чего отправила помочь кузену. Остальные справились неплохо, за исключением одного мужчины, и я заставила остальных частично переделать его работу, вычитая из двух серебряных пятнадцать медяков и отдавая их тем, кто переделывал.

Пусть сразу учатся нести ответственность за свою работу.

Дорога была «закончена», но выглядела всё так же скверно — вода скапливалась в углублениях и не стекала в канавы. Я начала новую фазу работ: отправила Сирила и извозчика из Тиховодья за толстыми необработанными брёвнами из ольхи и распорядилась укладывать и закапывать их прямо в дорогу, перпендикулярно, с небольшим наклоном, и с интервалом в один шаг. Из-за перемещения и уплотнения глины между брёвнами мы получили плотный слой, и я настояла, чтобы поверхность тщательно утоптали, образовав наклон к новым канавам.

Получив твердую, незатопленную поверхность местные были в восторге, и вскоре телеги начали медленно проезжать по обновлённой дороге. Позднее я планировала укрепить её намного серьёзнее.

— Миледи д’Арлейн, — ко мне подошёл староста Тиховодья, Олешан. — Благодарю вас… за то, что починили дорогу через деревню. И… до деревни тоже.

Он не сказал остального, но я поняла — он благодарил меня и за то, что я давала работу тем, кто всё ещё жил в деревне.

Деревне, которая, как я теперь осознавала, постепенно умирала.

Здесь не было работы, дороги проходили в стороне от Тиховодья, и хотя деревню затапливало не так сильно, как Синюю Трясину, болота расползались и сюда.

— Пожалуйста, — коротко ответила я. — Вашим людям нужна работа.

Это прозвучало как упрёк, и староста поморщился.

— Это и ваша земля тоже. Вы баронесса д’Арлейн, — сказал он, смущённо глядя в землю.

На самом деле, я не винила его. В этой ситуации сложно что-то сделать, и я бы тоже не справилась, без знаний древних, которых у местных не было.

— Олешан, меня никогда не представляли людям как хозяйку, меня не провезли в ритуальном параде, и вы прекрасно это знаете. Мой муж ясно дал всем понять, что эта земля мне не принадлежит, — твёрдо сказала я. — Поэтому, я думаю только о Синей Трясине.

Мужья редко представляли жён в таком параде хозяйки, если это происходило, жена могла принимать решения наравне с мужем. Но если муж умирал, земля всё равно переходила сыну, а не жене. О том, чтобы Кайрос провез меня в ритуальном параде, я даже не думала — это казалось безумием.

Он даже не представил меня слугам, как хозяйку поместья, хотя это как раз было традицией, которую соблюдали все мужья.

— Да… я как раз хотел поговорить с вами о милорде д’Арлейн. Я обязан отчитываться ему о вашем состоянии, каждую неделю. Но хочу, чтобы вы знали об этом. Если хотите, я могу не рассказывать о чём-то… Если пожелаете.

Я вскинула голову, поражённая его словами. Олешан… выдал мне приказ мужа.

Я завоевала его доверие? Только тем что не сбежала сразу после затопления?

— Нет, — прямо ответила я. Я не собираюсь скрываться от собственного мужа, но если он приедет и попытается забрать меня в поместье, я буду яростно сопротивляться. — Пишите правду. Более того, я хотела бы передать ему кое-что, через ваше письмо, если вы не возражаете.

В королевском дворце царила суматоха — весть о скором прибытии делегации из Терезии обрушилась на придворных как гром среди ясного неба, ошеломив всех. Теперь Его Величество король Эделгард требовал, чтобы все приготовления были завершены в кратчайшие сроки.

Терезия была одним из самых, если не самым богатым государством. Именно там герцог Дрейгорн провел большую часть своей долгой поездки на восток. Он даже привез в Ксин'теру терезианских мастеров, которые произвели на короля такое сильное впечатление, что тот незамедлительно отправил в восточное королевство несколько приглашений.

Герцог Дрейгорн был крайне недоволен.

Он собирался самостоятельно вернуться в Терезию, но вместо этого был вызван королем в столицу, для сопровождения делегации. Кайрос не знал, что именно пообещал Его Величество герцогу Теодену Дрейгорну за участие в дипломатической миссии, но был уверен, что это нечто очень значимое.