У нашей семьи хватает рычагов давления на отца. Но, вероятно, большинство из них даже не придётся использовать. Связываться с нами сейчас рискнёт разве что безумец. Слишком велико наше экономическое влияние, слишком важен наш союз с Терезией.

— Хорошо. Следуйте за мной, — говорит отец, ведя нас в свой личный кабинет. То самое место, куда, насколько я помню, никто не имел доступа. Даже моя мачеха. — Это всё, что у меня осталось. Но я не знаю, что внутри.

Едва он произносит эти слова, внутри меня зарождается тревожное предчувствие. Я прекрасно понимаю, почему он не знает, что находится внутри.

Граф протягивает нам небольшой ящик из грубого дерева, и я сразу забираю его, прижимая к себе, словно величайшую драгоценность. Поднимаюсь, собираясь уйти.

— Её могила находится на землях барона де Фэрн. Я буду признателен, если после этого вы оставите меня в покое, — обращается он почему-то к Тео, считая, видимо, что все решения принимает именно муж.

Ну и пусть.

— Талира, — я оборачиваюсь у самого выхода. Отец пристально смотрит на меня, словно ищет что-то свое, что-то знакомое, в моем лице. — Я любил твою мать, как никого и никогда. Просто так сложилось.

— Не лгите. С детьми любимых так не поступают, — мой голос звучит холодно, отстранённо.

— Я ненавижу тебя, в этом ты права. Вернее, ненавидел до недавнего момента. Ты была слабым, никчёмным существом, отнявшим у меня Айгис.

Я ничего не отвечаю. Мы выходим, не попрощавшись, чувствуя, что покидаем логово врага. А впрочем, разве это не так?

— Яра? Ярочка! — как только мы оказываемся во дворе, к подруге подходят пожилые мужчина и женщина, но она буквально отшатывается от них. — Ты что же, забыла, что мы для тебя сделали? Мы вырастили тебя, дали крышу над головой!

— Чего вам надо? — усмехаюсь я, принимая помощь Тео, чтобы взобраться на Корицу.

Тётя Яры, та самая, что перестала её кормить в возрасте десяти лет, отправив маленькую девочку искать себе работу, неожиданно доброжелательно мне улыбается.

— Ну что вы, герцогинюшка. Мы люди простые, не нужно вам думать о наших заботах. Мы просто хотим вновь воссоединиться с Ярой. Мы вырастили её, дали крышу над головой. Мне сказали, что она живёт почти как принцесса, в отдельных покоях. А в Синей Трясине, говорят, даже можно отстроить себе дом…

— Я не хочу видеть вас в Синей Трясине, — жёстко отвечаю я. — И Яру не доставайте, если она не хочет с вами общаться. Я прекрасно помню, как вы с ней обращались.

Тётя Яры отшатывается, но за моей спиной подруга облегчённо вздыхает, явно не желая разговаривать с родственниками сама.

«Герцогинюшка»… надо же, как они заговорили. И ведь они прекрасно помнят меня. Неужели надеялись, что я куплюсь на лесть?

На землях барона де Фэрн действительно находится могила моей матери. Заброшенная, неухоженная, в том месте, где хоронят мелких преступников, тех, у кого нет семьи, или просто неопознанных личностей.

Если бы отец действительно любил мою мать, она никогда бы не была захоронена в таком месте.

Нет.

Отец любил себя, любил ощущение собственной значимости рядом с Айгис — такой необычной, красивой, будоражащей его сознание и воображение всех, кто её видел.

«Айгис Силварис» — гласила надпись на старой, покосившейся деревянной доске, стоявшей в качестве поминального камня у изголовья её могилы. Я осторожно поправляю деревяшку и вдруг чувствую лёгкое прикосновение к своему плечу.

Тео стоит рядом, пытаясь поддержать меня. Слова вообще даются ему нелегко, особенно когда речь идёт об эмоциях. Но он старается. Как и я. А ещё… мы прекрасно понимаем друг друга без слов — в делах, в постели, в мести. Умение действовать быстро вытесняет у нас любую хандру.

— Мы можем нанять кого-нибудь, ухаживать за этой могилой. Поставим новое изголовье, красивое, из белого камня. Как тебе такая мысль?

— Согласна… — мой голос звучит приглушённо. Я не знаю, что чувствую. Мать для меня остаётся неизвестной женщиной, но что-то звериное внутри подсказывает, что с ней произошла страшная несправедливость, пусть я и не знаю этого наверняка. Мне больно за совсем молоденькую Айгис Силварис, которая явно была не полукровкой, а чистокровной землянкой. Её история закончилась не мирной старостью в окружении любящей семьи, а могилой на краю баронства, с которым она не имела ничего общего. Среди разбойников или тех, кто, как и она, умер в безвестности.

— Я хочу вернуться домой, Тео, — говорю я, прислоняясь к его плечу.

***

«Запись двадцать вторая. Пятое сентября. Сегодня я встретила мужчину… Графа! Хотя мне он кажется прекрасным принцем. Наверное, именно об этом писали в тех книгах, что я читала в ковчеге. Любовь с первого взгляда? Истинная пара? Черт побери, если это не она, то я не знаю, что может быть сильнее».

Приятный женский голос, принадлежащий очень молодой девушке, наверняка даже моложе меня. Внутри ящика, который передал мне отец, лежала металлическая коробка — невидимая для всех, кроме меня.

Я не до конца понимаю, как работают все вещи из этой коробки, но после случайного нажатия на кнопку одного из предметов, всё остальное перестаёт иметь значение.

«Запись двадцать девятая. Двадцатое октября. Икарион хочет, чтобы я уехала с ним. Он хочет, чтобы мы поженились по древнему обряду, оказывается, его род один из самых старых в королевстве. Он хочет, чтобы я жила полноценной жизнью, а не пряталась в колонии со стариками. Но как сказать ему, что они надеются на меня? Имею ли я право их подвести? Даже ради нашего счастья».

- - -

«Зенит говорит, что знает, где находится база данных. Но путь туда будет долгим. Что, если я познакомлю его с Икарионом? Тогда любимый сможет убедить Зенита отпустить меня. Мы поженимся! И я доберусь до базы данных, смогу загрузить знания, найти медицинскую капсулу!».

- - -

«Запись тридцать седьмая. Двенадцатое февраля.

Я беременна. Я никогда бы не позволила своему ребёнку расти бастардом, поэтому до последнего отказывала Икариону. Но теперь, когда я его жена, мне нечего бояться. Наш брак настоящий — по всем законам Ксин'теры.

Зенит недоволен. Он не хочет отпускать меня, но у него нет выбора. Я должна найти медицинскую капсулу, если хочу, чтобы мой ребёнок был здоровым».

- - -

«Запись сорок вторая. Первое марта.

Я покидаю колонию. Зенит просит меня не забывать, почему меня разбудили из криосна. Говорит, что я их единственная надежда. Только я могу получить доступ к базе данных. Только меня признает Целесте.

Он считает, что я влюбилась и совершаю глупости. Но если моим мужем является граф этих земель, разве это не означает, что мы все можем покинуть колонию и жить как нормальные люди? Почему мы должны нести ответственность за то, что сделали первые пробудившиеся земляне?»

- - -

Записи матери оставили новые шрамы на моей душе, но дали ясность. Я не думаю, что отец знал, что на самом деле находится в этой коробке. Иначе он никогда не отдал бы её мне.

Злость на отца, который обманул мою мать и сознательно обрёк меня на ужасное существование, не утихла ни через день, ни через месяц. Чем больше я думала об этом, тем меньше верила, что мать умерла своей смертью.

Меня не отпускает мысль об Исмельде Керьи, её бордовых нарядах королевских цветов. Кто-то ведь пытался отравить меня в Синей Трясине, когда у нас гостила делегация. Что если она причастна и к смерти моей матери?

Никаких правдивых ответов я от них не получу. Но и оставлять это просто так я не стану. Месть нужно подавать холодной, почти незаметной, не подвергая опасности близких. Нужно помнить что сейчас они — родственники монарха.

Впереди меня ждёт поездка в Терезию, как и обещано Эмилю Джеро и восточной делегации. Конечно, ни о каком переносе производства стекла туда речи быть не могло. Вместо этого производство, заметно расширенное, и теперь спонсируемое королём, перенесено в Олдмонд, который я совсем недавно выкупила, для своего крохотного баронства Силварис.