Кайрос не слишком волновался — его мать и сестра были хорошими людьми. Скорее всего, женщины просто не поделили хозяйство — как это часто бывает. Со временем их характеры притрутся и, может быть, они даже понравятся друг другу.

Барон д’Арлейн не обращал внимания на варварские разговоры о том, что его жену нужно отправить в удалённую обитель Первородной Велирии. Он помнил, как держал её худенькое, но крепкое тело, как она смотрела на него светлыми, влюблёнными глазами, такими редкими в Ксин'тере. Талира была юной и неопытной женщиной, со светлой кожей, покрытой мелкими шрамами, маленькой грудью и плоским животом. Она была женщиной, а не отродьем Тёмного Урго.

Было что-то необычное и острое в том, что он женился на дикарке, девушке, выросшей среди слуг и крестьян. Она не отводила взгляда, не флиртовала, хотя в его присутствии была гораздо тише, чем её описывали граф и графиня Керьи. Талира была невинной, но не боялась — даже когда ей было больно, она смотрела на него с любовью, как будто ждала его всю свою жизнь. Она не плакала и не требовала доктора. Вместо этого она позволила ему овладеть ею ещё четыре раза в ту же ночь — это было совершенно немыслимо для девственницы.

Полная противоположность тому, что случилось с Лилеаной Муради. Юная красавица сразу же расплакалась, удалилась в свою комнату и потребовала служанку, хотя до этого и распаляла его желание горячими взглядами и случайными прикосновениями.

Но, в отличие от Талиры, с Лилеаной было приятно показываться на публике. Как только она появилась на балу, все мужчины обратили на неё внимание — фигуристая, с каштановыми волосами, высокими тонкими и бледной кожей, она была неотразима. Лилеана же не видела никого, кроме нового камергера Его Величества.

Кайрос получил эту должность сразу же после женитьбы на Талире, и уже за это был благодарен ей. Его Величество заметил преданность барона д'Арлейн, его готовность жертвовать собой и состоянием ради интересов короны. И даже если у них с Талирой не будет детей-магов, эта почетная должность останется за Кайросом. Однако наследник с магическим даром возвысил бы их род на небывалую высоту.

— Доброе утро. Почему ты не спустился к завтраку? — В комнату вошла Лилеана в изумрудном домашнем комплекте. Она выглядела прекрасно, но её появление здесь было крайне неуместным. Кайрос уже неоднократно говорил ей, что она не может просто так появляться в его кабинете, и тем более — в городском доме. Слуги, конечно, молчали, но случайные прохожие наверняка замечали невысокую фигуру в плаще.

— Я же просил тебя не заходить в мой кабинет, Лилеана, — произнёс он хмуро, в ответ на это она посмотрела на него так обиженно, будто его слова были несправедливы.

— Я... просто волновалась. Ты так много работаешь, совсем не уделяешь мне внимания. А это... Это о твоей супруге? Она снова создаёт проблемы? Ты собираешься к ней?

Девушка, оказывается, всё это время читала письмо, что было у него в руках, и Кайрос почувствовал, как в груди закипает злость. Читать чужие письма — верх невежества, а что если бы это была секретная информация от самого Его Величества?

— Я же сказал: не заходи в мой кабинет, и тем более не читай мою корреспонденцию, — зарычал он. Увидев выражение его лица, Лилеана отшатнулась.

— Прости, любимый, — её голос дрожал. — Просто я не могу перестать думать, что ты поедешь к ней, что я потеряю тебя. Я так и не смирилась с тем, что ты женился, когда ухаживал за мной. Ты же знаешь, я ради тебя пожертвовала всем. Всем…

Кайрос тяжело вздохнул, но Лилеана была права. До его брака их часто видели вместе, и, хотя он никогда специально не искал встречи с ней. Однажды кто-то даже стал свидетелем их случайных неприличных прикосновений, хотя барон и был чрезвычайно осторожным.

А вскоре после этого он женился на Талире.

На самом деле он никогда бы не женился на Лилеане — она была слишком бедна и не имела связей. Однако он жалел о том, что дал ей ложные надежды. Лилеана была благородной и невинной девушкой, которая, до их знакомства, могла рассчитывать на выгодный брак.

Не все разделяли его точку зрения.

Его друзья по охоте считали, что он попал в ловушку юной кокетки Лилеаны Муради, и что именно она охотилась за ним, а не наоборот. Особенно, учитывая, как прошла их первая ночь.

В тот день Кайрос был приглашён на королевскую охоту. Вместе с другими мужчинами он праздновал до поздней ночи, наслаждаясь мясом и вином. Взяв передышку, он решил прогуляться и дошёл до королевского пруда, где случайно заметил прекрасное видение — длинные ноги Лилеаны Муради. Главная красавица сезона сидела у воды и плела венок из полевых цветов, погружая свои светлые ступни в пруд. Всё, о чём тогда мог думать Кайрос, — это о том, как сильно он хотел бы схватить её белые бёдра и оказаться между ними. Охваченный страстью, он быстро подошёл к девушке, невероятно напугав её, и признался, что сделает всё, чтобы она стала его.

И она… пришла к нему той ночью. Но наутро он признался, что готов на всё, кроме брака — ведь он уже был женат, и она об этом знала. Вина за тот обман преследовала его до сих пор. Лилеана доверилась ему, а он не мог дать ей то, чего она так отчаянно желала.

— Думаю, мне пора, — неловко произнесла Лилеана, опуская взгляд и в Кайросе вспыхнуло раздражение вперемешку с виной. Он снова расстроил её, хотя она просто хотела быть с ним.

— Подожди, — сказал он, открывая ящик дубового стола и доставая браслет с рубинами — часть «пропавшего» приданого Талиры. — Вот. Прости. Я не собираюсь навещать свою жену. Она уже не раз убегала и всегда возвращалась, она настоящая дикарка.

— Я не понимаю, как ты можешь быть женат на такой женщине. Это позор для твоей репутации. Ты можешь быть с любой, самой идеальной женщиной. Ты можешь быть со мной, — прошептала Лилеана дрожащим голосом, принимая браслет и пряча его в рукав длинного платья. Затем она подняла лицо, ожидая поцелуя. — Пожалуйста, скажи мне, если я могу чем-то помочь тебе.

Когда Лилеана ушла, Кайрос с раздражением опустился в кресло.

Она была права, и не права одновременно.

Брак с Талирой не портил его репутацию. Пока.

Наоборот, он возвышал его над остальными. Кайрос был отцом будущего мага. И кроме того...

Женщины высшего света не знали об этом, но среди мужчин давно ходили слухи о матери Талиры — той, с кем граф Икарион Керьи изменил своей знатной жене. Однажды, напившись после охоты, граф рассказал о ней — о женщине, которая умерла родами. Граф утверждал, что никогда не видел столь совершенной красоты ни до, ни после. Мать Талиры была так прекрасна, что это было опасно для неё самой, и она вынужденно прятала лицо под покрывалом.

Друзья барона д'Арлейн никогда не видели Талиру, но они знали, что она была другой. И все равно, истории о её матери будоражили их воображение.

Его Талира была другой — угловатая, невысокая, худая, с лицом и телом, часто покрытыми сыпью. Но хуже всего была её манера говорить, сразу выдававшая в ней крестьянку.

По какой-то причине его совсем не отталкивало то, какой была его жена — напротив, она сильно возбуждала его. Он осознавал, насколько неправильным было это влечение. Его желание к собственной жене казалось ему постыдным и животным, чувство к супруге должно было быть иным — возвышенным, полным уважения. А мысль о том, чтобы показать её другим, ужасала его. Барон верил что Талира опозорит его: невежественная, коротко стриженная, совсем не женственная — особенно на фоне таких идеальных леди, как Лилеана Муради.

Нет, его всё устраивало.

Талира, с её спящей магией и ужасными манерами, будет находиться далеко от столицы. И, судя по письмам матери, её ещё долго нельзя будет выводить в свет.

Его Величество и все остальные ждали от него наследников с магическим даром, но он не навещал Талиру уже пять месяцев. Он был слишком занят своими новыми обязанностями, новыми связями в столице и… Лилеаной. Каждый раз, когда он намекал, что может отправиться к жене, Лилеана невероятно расстраивалась и поездка откладывалась.