Лорд Тиу, которым оказался заурядный мужчина средних лет, стоял в стороне, не вмешиваясь, не высказывая угроз, как это делала Фирруза д’Арлейн.

Выжидал? Оценивал ситуацию?

— Талира! Что ты себе позволяешь?! Мы уже двадцать мин...

— Эта женщина, Марис, не переступит черты моих земель. Никогда. Пошла вон, Марис, — повторила я с холодной решимостью.

Они что, решили сделать вид что не слышали меня в первый раз?

— Как тебе не стыдно так обращаться с собственной свекровью, Тали! — Фирруза д'Арлейн пустилась в притворные страдания. — Я всё расскажу Кайросу!

Конечно, расскажет. Уверена, она писала ему постоянно, рассказывая и частичную правду, и то, чего вовсе никогда не случалось.

— У вас проблемы со слухом? — я наклонила голову, устремив взгляд на свекровь. — Я уже сказала, что вы не имеете и никогда не имели права обращаться ко мне, используя сокращенное имя. Должна ли я понимать это как намерение оскорбить меня?

Холодность моего голоса и прямое обвинение ошеломили её настолько, что она замолчала, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки.

Лица присутствующих выражали разное: равнодушие на лице патрульного, недовольство и враждебность — у мужчин на заставе.

Никто не поддерживал вдовствующую баронессу. Фирруза д’Арлейн находилась на моей земле.

— Как смеете вы так разговаривать с баронессой д'Арлейн? — наконец громко и неожиданно властно произнесла Марис, ее низкий, зычный голос разорвал фоновый гомон. Этот голос пробудил во мне целый поток воспоминаний — как она приказала пороть Яру той дождливой ночью, как говорила что мое слово ничего не значит, как приказывала мне отойти. Она открыто ненавидела свою бледную, тощую немощную «хозяйку».

И была примером остальным слугам.

— Пошла вон, Марис! Юрл, убери эту женщину и передай всем, что ей запрещено даже приближаться к Синей Трястине. Никогда, ни за какие деньги! — Меня почти трясло, но я усилием заставила себя успокоиться: дрожащая хозяйка не внушает уверенности.

Юрл двинулся к Марис, явно намереваясь схватить её за локоть и увести прочь.

— Тали… Талира! Марис со мной. Она моя помощница и… — Фирруза д'Арлейн была явно растеряна.

— Мне всё равно, — перебила я. — Эта женщина — враг мне и враг Синей Трясины. Либо она уходит, либо вы все уходите.

— Да как ты можешь так говорить! Я немедленно напишу Кайросу, — её голос выдал раздражение: ей явно не нравилось, что я осмелилась так с ней обращаться. Скорее всего, ей плевать на Марис, но она пыталась утвердить своё главенство. Вот только… кроме жалоб сыну, у неё не было аргументов.

— Пишите, — мне надоел этот бессмысленный разговор, и даже волнение немного утихло. Ничего не изменилось: они по-прежнему считали, что вправе вытирать об меня ноги. — Если это всё, позвольте откланяться. У меня много дел. Доброго пути, — я разворачивала Корицу, показывая, что разговор закончен.

— Ты не можешь…

— Миледи д'Арлейн! — внезапно раздался голос лорда Тиу, перекрывая протесты Фиррузы д'Арлейн, которая, казалось, не могла смириться с такой реальностью. — Можно вас на минуту?

Интерес и подозрение — всё, что можно было заметить на его лице.

Я не доверяла ему, пожалуй, больше, чем кому-либо, и не понимала, зачем они прибыли сюда, хотя догадывалась, что их визит не сулит мне ничего хорошего. В то же время я не хотела сейчас обострять конфликт с мужем — мне предстояло принять королевского представителя, и я хотела, чтобы всё выглядело идеально.

Спешившись, я направилась к нему, и это позволило им рассмотреть меня как следует.

— Талира?… — голос свекрови сорвался. Даже Марис, которая сначала смотрела на меня с явным превосходством, не смогла скрыть удивления и уставилась на меня, широко раскрыв глаза. — Но как…

Лорд Тиу, по-видимому, ожидал увидеть меня не такой, какой меня описывали муж и свекровь, но и он не был готов к тому, что перед ним предстанет вполне здоровая женщина с отросшими волосами и естественным румянцем.

— Лорд Тиу? Вы хотели поговорить?

Помощник мужа быстро овладел собой и отошёл со мной в сторону, на несколько шагов. Движения мужчины были стремительными, но не лишёнными уверенности; артикуляция — богатой, и что-то в его поведении сильно настораживало меня.

— Ваша Милость, — в отличие от моей свекрови, помощник мужа не позволял себе фамильярных обращений, — для семьи д’Арлейн сейчас наступили нелёгкие времена. Скоро баронессу посетит делегация из Терезии, и у неё множество дел.

— Вы хотели сказать «вдовствующую баронессу», милорд? — я сразу заметила, что он обращается к свекрови так, словно новой баронессы, меня, не существовало. Впрочем, Фирруза д'Арлейн и сама так себя представляла.

Глаза мужчины сузились, наполнившись ещё большей настороженностью и подозрением. Очевидно, моё поведение вновь не совпало с ожиданиями, навеянными словами других. Взгляд бегло скользил по моему лицу, изучая его, пока не остановились на ярко красной ленте, вплетённой в мою косу у правого виска.

— Конечно… вдовствующая баронесса…

— Я не против принять Фиррузу д’Арлейн в своём доме. Но не вместе с Марис. Эта женщина обращалась со мной, и не только со мной, так, словно мы были животными, — я не могла прочесть выражение его лица, но в глазах мужчины что-то мелькнуло. — Я открыто назвала её врагом своим и врагом Синей Трясины.

— И что же, вы выгоните свою свекровь, которая проделала такой путь, лишь бы не видеть служанку, к которой испытываете личную неприязнь?

Он проверял мои границы. Прощупывал, можно ли продавить меня, надавить на нормы приличия, на совесть. Делал вид будто мой конфликт был незначительным и глупым.

— Вы не ребёнок, лорд Тиу. Служанка не осмелилась бы действовать подобным образом без приказа, — холодно ответила я, оставляя ему додумывать, чей именно был приказ. — Мой ответ «да»: я не впущу сюда Фиррузу д’Арлейн, да и вас тоже, если Марис ступит на мою землю.

Мой ответ его не удивил. Мужчина деловито кивнул и отошёл к свекрови; они принялись что-то бурно обсуждать, и до меня доносились лишь обрывки реплик.

«Как она смеет…!»

«Я не давала никаких…»

«Нам следует поддержать вашего сына…»

«Это всего лишь служанка»

«Дайте мне поговорить с Тали»

«Теряет терпение… Его милость просил…»

О да, я действительно теряла терпение. Ещё минута — и я уйду. Только сейчас я заметила, что другие служанки тоже смотрели на меня во все глаза.

Они помнили меня, но я не помнила их имён. Лишь знала, что все они были свидетелями моих унижений в доме мужа.

Гулкие шаги раздались по широкой, мощёной дороге — это были шаги четырёх человек. Марис осталась за заставой, и её взгляд, полный неприкрытой ненависти, прожигал меня насквозь. Ей впервые открыто указали, что в этой иерархии я, бастард, стою выше неё, и сделать это вынуждена была сама Фирруза д’Арлейн.

— Идите за мной, — я никак не прокомментировала это решение, лишь передала Корицу Сирилу, который шёл рядом, и направилась в сторону площади и поместья за ней.

Шла не оборачиваясь, игнорируя бормотания свекрови, которая уже успела несколько раз оскорбить меня, называя сокращённым именем и угрожая. В такой ситуации моё поведение никому не покажется грубым.

Синяя Трясина была чудесна, и прекрасный летний день лишь подчёркивал её красоту: высокие деревья, многие из которых я запретила вырубать, создавали прохладную тень, а журчание воды в дренажных каналах придавало местности романтическое очарование леса у ручья.

Шаги гостей звучали приглушённо — мягкие сапоги бесшумно скользили по чистой мостовой, на которой никогда не скапливалась грязь. Гулять здесь было приятно и удобно. Резкий контраст по сравнению с ярмаркой Арлайна, откуда никто не возвращался с чистым подолом.

Небольшие группы людей, оживлённо переговариваясь, перемещались между торговыми лавками и повозками — пока к нам приезжали не за развлечениями, а за товаром. Хотя пиво и выпечку, конечно, покупали.