В эту игру они не раз играли и раньше.

Несмотря на то что физиономии Ночных Ястребов ни­чего не выражали, Роран знал, что сейчас они мысленно прикидывают, каким наиболее быстрым и эффективным способом его прикончить. Он знал об этом потому, что и сам прикидывал то же самое по отношению к ним, и это тоже было одним из условий привычной игры.

«Надо было бы немного вернуться назад, по своим сле­дам… пусть бы они немного рассредоточились, — думал он. — Первыми на меня накинулись бы, конечно, люди; они дей­ствуют быстрее гномов, и тем более ургалов… А потом надо отнять у них алебарды. Это трудно, но я, наверное, смог бы… по крайней мере, одну-то уж точно отнял бы. Может быть, придется и молот в них метнуть. Как только я заполучу але­барду, то смогу остальных держать на расстоянии. Тогда у гномов надежды останется совсем мало, зато с ургалами придется повозиться. Мерзкие уроды… Но если использо­вать вон ту колонну в качестве прикрытия, то можно…»

Обитая железом дверь, по обе стороны от которой вы­строились стражники, со скрипом отворилась. Оттуда вы­шел ярко одетый паж лет десяти — двенадцати и провозгла­сил несколько громче, чем было нужно:

— Госпожа Насуада ждет вас!

Некоторые из стражников сразу как-то вздрогнули, и взгляд их стал еще более рассеянным. Роран улыбнулся, метнувшись мимо них и понимая, что их мгновенная и не такая уж грубая ошибка вполне могла позволить ему при­кончить по крайней мере двоих, прежде чем они успели бы снова прийти в себя. «Ну что ж, до следующего раза», — подумал он.

Комната, в которой он оказался, была просторной, почти квадратной и обставленной довольно убого: на полу какой-то совсем маленький коврик, на стене слева траченный молью гобелен, а стену справа украшает узкое, как щель, окно. В углу стоял плотно придвинутый к стене длинный деревянный стол, заваленный книгами, свитка­ми и просто листками бумаги. Возле в беспорядке стояло несколько массивных кресел, обитых кожей и украшен­ных рядами бронзовых гвоздиков, однако ни Насуада, ни добрый десяток других людей, толпившихся возле нее, и не думали на эти кресла садиться. Джормундура, впро­чем, там не было, но кое-кого из этих воинов Роран знал: под началом некоторых ему приходилось воевать, других он просто видел во время боевых действий или же слышал о них от своих приятелей.

— И мне совершенно безразлично, если из-за этого у него, видите ли, «горлышко болит»! — воскликнула Насу­ада, громко хлопнув по столу ладонью. — Если мы не полу­чим этих подков и еще кое-чего, то с тем же успехом можем просто съесть своих лошадей, проку от них все равно ника­кого не будет. Я достаточно понятно объясняю?

Собравшиеся вокруг нее воины дружно закивали в знак того, что им все ясно. Они выглядели смущенными, даже растерянными. Рорану это показалось немного странным, однако на него произвело сильное впечатление то, как На­суада — женщина! — командует своими офицерами, и то, ка­кое уважение она у них вызывает; впрочем, это уважение к ней он и сам полностью разделял. Он мало видел таких решительных и умных людей, как Насуада, и был совер­шенно убежден, что, где бы она ни родилась, она в любом случае добилась бы в жизни успеха.

А теперь идите, сказала Насуада, и все покорно направились к дверям, а она жестом велела Рорану подойти ближе. Он терпеливо ждал, глядя, как Насуада, обмакнув перо в чернильницу, что-то пишет на листке бумаги, затем сворачивает листок в трубку и подает одному из своих па­жей со словами: — Передашь гному Нархайму. И на этот раз обязательно дождись ответа, прежде чем бежать назад, иначе я пошлю тебя убирать те помещения, где размести­лись ургалы.

— Да, госпожа моя, — сказал мальчик и помчался прочь, явно перепуганный этим обещанием насмерть.

А Насуада принялась рыться в груде документов, ле­жавших на столе. Потом, не глядя на Рорана, спросила:

— Хорошо ли ты отдохнул?

Он удивился тому, что ее это интересует, но ответил:

— Нет, не особенно.

— Жаль. Ты что же, всю ночь спать не ложился?

— Не всю. Илейн, жена нашего кузнеца, вчера рожала, вот я и…

— Да, мне уже сообщили. И я так понимаю, что ты бодр­ствовал, пока Эрагон не исцелил этого ребенка?

— Нет, я слишком устал.

— Ну что ж, хоть на это у тебя ума хватило. — Насуада отыскала на дальнем конце стола какой-то листок, вни­мательно его просмотрела и присоединила к аккуратной стопке других таких же листков. Потом как бы между про­чим заметила: — А ведь у меня есть для тебя поручение, Молотобоец. Наши войска столкнулись в Ароузе с ожесто­ченным сопротивлением противника — куда более ожесто­ченным, чем мы рассчитывали. Капитан Бригман не смог самостоятельно разрешить эту ситуацию, и теперь нам нужно вернуть эти войска. А потому я посылаю тебя в Ароуз Бригмену на замену. Возле южных ворот тебя ждет осед­ланный конь. Поскачешь во весь опор — сперва до Финстера, а оттуда в Ароуз. Через каждые десять миль на всем пути отсюда до Финстера тебя будут ждать свежие лоша­ди. А уж потом придется тебе самому искать возможность сменить коня. Я рассчитываю, что ты доберешься до Ароуза дня за четыре. Как только немного передохнешь, у тебя будет еще примерно… трое суток, чтобы положить этой осаде конец. — Она быстро глянула на Рорана. .Я хочу, чтобы через неделю, начиная с сегодняшнего дня, над Ароузом развевалось наше знамя. Мне все равно, как ты этого добьешься, Молотобоец; я просто очень хочу, чтобы это было сделано. Если ты не сможешь, тогда у меня вы­бора не будет: придется послать туда Эрагона и Сапфиру, а это оставит нас практически без поддержки; самостоя­тельно мы вряд ли сможем противостоять атаке Муртага или Гальбаторикса.

«И Катрина тогда тоже окажется в опасности», — по­думал Роран, испытывая неприятный холодок под ложеч­кой и понимая, что одна только скачка в Ароуз в течение четырех дней будет для него достаточно жестоким испы­танием — ведь он весь избит и изранен после недавнего сражения. А то, что ему приказывают в такой короткий срок еще и взятьэтот город — это, похоже, и вовсе сочета­ние жестокости с безумием. В целом поручение Насуады казалось ему столь же невыполнимым, как если бы она предложила ему бороться с медведем, при этом связав ему руки за спиной.

Он поскреб бородатую щеку.

— У меня насчет всяких осад опыта никакого, — сказал он. — И уж во всяком случае, насчет таких серьезных осад. Неужели среди варденов нет никого, кто лучше меня в та­ких делах разбирается? Как насчет Мартланда Рыжеборо­дого? Он лучше меня выполнил бы твое поручение.

Насуада только отмахнулась.

— Он не способен скакать достаточно быстро — у него ведь только одна рука. А тебе стоит быть более уверенным в себе, Молотобоец. Ты прав, конечно, среди варденов есть люди, которые гораздо лучше тебя разбираются в искус­стве войны — они куда больше времени провели на полях сражений, они учились и набирались опыта у самых луч­ших воинов, современников своих отцов, — но когда клин­ки вынуты из ножен и начат бой, более всего оказываются важны даже не знания и не опыт, а воля к победе.А в таких де­лах ты у нас настоящий мастер. Но еще важнее то, что тебе везет. — Насуада положила в стопку еще несколько листков и села, подперев голову руками. — Свое умение сражаться ты доказал. И доказал, что способен в точности следовать приказу… ну, правда, когда этот приказ тебя устраивает. — Роран едва удержался, чтобы невольно не опустить плечи, как во время того обжигающего удара хлыстом, который обрушился ему на спину, когда капитан Эдрик решил про­учить за то, что он не подчинился его требованиям. — Кро­ме того, ты, безусловно, доказал, что вполне можешь вести за собой людей. В общем, Роран Молотобоец, давай посмо­трим, не способен ли ты на что-либо большее. Ну что?

Роран судорожно сглотнул и ответил:

— Хорошо, госпожа моя, посмотрим.

— Вот и отлично. А пока я повышаю твое звание до ка­питана. И если ты успешно выполнишь свою задачу, то мо­жешь считать это звание постоянным — по крайней мере до тех пор, пока не покажешь всем, что достоин либо куда более высокого звания, либо куда более низкого. — Насу­ада снова уставилась в стол, потом принялась перебирать свитки, явно пытаясь обнаружить нечто важное.