Пристально глядя друг другу в глаза, Эрагон и Муртаг медленно кружили по залу, и каждый пытался зара­нее предвидеть любое движение противника. Муртаг был таким же ловким и собранным, как всегда, но под глазами у него были черные круги, лицо осунулось, и Эрагон чувствовал, в каком душевном напряжении он пребывает. На нем были примерно такие же доспехи, что и на Эрагоне: металлическая кольчуга, наручи, по­ножи, но щит был более продолговатым и тонким, чем у Эрагона. Что же касается мечей, то Брисингр с его ру­коятью в полторы ладони несколько выигрывал в длине, тогда как Заррок, имевший более широкое лезвие, выи­грывал в весе.

Они начали сходиться, и, когда между ними осталась пара шагов, Муртаг, стоявший спиной к Гальбаториксу, сказал сердитым шепотом:

— Ну, что ты делаешь?!

— Время тяну, — буркнул Эрагон, стараясь не шевелить губами.

Муртаг нахмурился:

— Дурак ты! Он же с удовольствием будет любоваться тем, как мы друг друга на куски режем! И что от этого из­менится? Ничего!

Эрагон, не отвечая, сделал бросок и так крутанул ме­чом, что Муртагу пришлось должным образом отвечать.

— Да черт тебя побери! — прорычал Муртаг. — Если б ты еще хоть день подождал, я бы сумел освободить Насуаду.

Эрагон удивился:

— С какой стати мне верить твоим словам?

Этот вопрос еще сильней разозлил Муртага. Его губы изогнулись в злой усмешке, и он ускорил движения, застав­ляя Эрагона делать то же самое. Потом, чуть громче, Мур­таг заметил:

— Значит, тебе все-таки удалось отыскать для себя до­стойный меч? Это ведь эльфы тебе его выковали?

— Ты прекрасно знаешь, что эльфы…

Муртаг сделал резкий выпад и чуть не проткнул Эраго­на насквозь. Тот едва успел, увернувшись, парировать удар, а потом и сам ответил хитрым крученым ударом, описав мечом петлю над головой. Эрагон позволял руке как бы скользить по рукояти Брисингра, чтобы волшебный меч имел больше свободы для действий. Муртаг, точно танцуя, грациозно отскочил в сторону.

И снова оба помедлили, выжидая, кто первым ринется в атаку. Но поскольку ни тот ни другой этого не сделали, кружение возобновилось, и Эрагон на этот раз вел себя го­раздо осторожней, чем прежде.

Судя по первому схождению, Муртаг по-прежнему был столь же быстр и силен, как Эрагон. А может, даже, и как эльф. Запрет Гальбаторикса на использование магии явно не распространялся на те заклинания, что так укрепили руки и ноги Муртага. Эрагону этот эдикт очень не нравил­ся, хотя он понимал, что в нем есть разумное зерно, ина­че вряд ли их схватку можно было бы назвать честной. Но Эрагон не хотел честной схватки. Он хотел держать в сво­их руках ход поединка, сам определять, когда и как его следует завершить. К сожалению, подобная возможность не могла быть ему предоставлена, Муртаг ведь мастерски владел мечом. Да и если бы это произошло, Эрагон не был уверен, как именно следовало поступить с Муртагом — ведь, по сути дела, он воевал не с ним, а с Гальбаторик­сом. Но времени на размышления не было, хотя он очень надеялся, что Сапфира, Арья и драконы попытаются при­думать какой-нибудь выход.

Муртаг попытался нанести ему удар в левое плечо, и Эрагон присел, прикрываясь щитом. Но мгновением поз­же понял, что это была всего лишь уловка, ибо Муртаг тут же обошел его справа, надеясь застать врасплох.

Эрагон резко изогнулся, увидев красное острие Заррока, нацеленное ему в шею, и отбил удар, хотя и довольно неуклюже, гардой Брисингра, а затем попытался ответить, полоснув лезвием меча по руке Муртага. И испытал мрач­новатое удовлетворение, увидев, что ему это удалось. Прав­да, Брисингр не смог прорезать перчатку Муртага и рукав его кольчуги. Но удар оказался достаточно силен. Он явно причинил Муртагу боль и заставил его отбросить руку в сторону, открыв грудь. Эрагон тут же нанес ему в грудь колющий удар, но Муртаг успел прикрыться щитом.

Еще три раза подряд Эрагон наносил такие удары, но каждый раз Муртаг реагировал вовремя. А когда он в чет­вертый раз занес руку, Муртаг сумел извернуться и попы­тался нанести ему предательский удар под колено, который изувечил бы его, если бы попал в цель. Но Эрагон успел оста­новить свой замах, крутанулся и остановил Заррок в каком-то дюйме от своей ноги. И тут же ответил ударом на удар.

Так они обменивались ударами еще несколько минут, пытаясь сбить друг другу ритм, но безуспешно. Слишком хорошо они знали друг друга. Что бы ни предпринимал Эрагон, Муртаг оказывался способен предотвратить это.

И у Муртага тоже ничего не получалось. Это было похоже на игру, в которой обоим приходилось заранее продумы­вать множество ходов, что создавало во время поединка некую атмосферу интимности, поскольку оба, сосредото­чившись на мыслях противника, старались предвидеть следующие его действия.

С самого начала Эрагон заметил, что Муртаг ведет пое­динок как-то иначе, чем во все предыдущие разы. Он атако­вал с какой-то безжалостностью, которой раньше в нем не ощущалось. Казалось, впервые в жизни он действительно хочет во что бы то ни стало победить Эрагона. Мало того, после первой вспышки гнева он вдруг стал на удивление спокойным, и в нем теперь чувствовалась лишь холодная неколебимая решимость.

Эрагон понимал, что сражается на пределе своих воз­можностей, так что вскоре — хотя он пока что мог удержи­вать Муртага на расстоянии и отражать его атаки — пере­шел в основном к обороне.

Через некоторое время Муртаг опустил свой меч и по­вернулся к трону, на котором восседал Гальбаторикс.

Эрагон продолжал стоять в оборонительной позиции, не зная, достойно ли в такой ситуации нападать.

И Муртаг, явно воспользовавшись его растерянно­стью, вдруг прыгнул на него. Эрагон не отступил и тоже нанес удар. Муртаг отразил его щитом и, вместо того что­бы в свою очередь нанести удар, изо всех сил толкнул этим щитом Эрагона.

Эрагон зарычал и тоже толкнул его. Он вполне мог бы достать Муртага из-за щита и нанести ему режущий удар по спине или по ноге, но противник напирал слишком силь­но. Муртаг был дюйма на два выше Эрагона, так что рост позволял ему налегать на щит как бы сверху и под таким углом, что Эрагону не удавалось удержаться на месте, и он понемногу скользил назад по полированным каменным плитам пола.

Наконец, взревев, Муртаг мощным броском отшвыр­нул Эрагона назад, тот потерял равновесие, и Муртаг успел ударить его в шею, пока он судорожно пытался удержаться на ногах.

— Летта! — произнес Гальбаторикс.

Острие Заррока остановилось в нескольких миллиме­трах от кожи Эрагона. Тот замер, задыхаясь и не понимая, как это с ним случилось.

— Сдерживай себя, Муртаг, или мне придется сдержи­вать тебя, — заметил Гальбаторикс. — Я не люблю без конца повторять одно и то же. Ты не должен убивать Эрагона, как и он тебя. А теперь продолжайте.

Эрагон был потрясен тем, что Муртаг только что дей­ствительно пытался его убить. И убил бы, если бы не вме­шательство Гальбаторикса. Он пытался по лицу Муртага понять, чем объясняется его стремление, но Муртаг явно запер все свои чувства на замок. У него был такой вид, словно Эрагон ровным счетом ничего для него не значил.

Муртаг явно вел игру совсем не так, как был бы должен. Что-то в нем переменилось, но что, Эрагон понять не мог. Его уверенность в себе была поколеблена ощущением того, что он проиграл эту схватку и по всем правилам должен сейчас быть мертв. Он, разумеется, не раз сталкивался со смертью лицом к лицу, но никогда в столь решительной и бескомпромиссной манере, так как совершенно не со­мневался, что спасло его лишь милосердие Гальбаторик­са — если это, конечно, действительно было милосердие.

«Эрагон, не думай об этом, — мысленно услышал он го­лос Арьи. — У тебя нет причин думать, что Муртаг попыта­ется тебя убить. Ведь ты же его убить не пытаешься. Если бы это было иначе, то и весь ваш поединок носил бы иной характер, и тогда Муртаг не получил бы возможности ата­ковать тебя так, как он это сделал».