Завидев варденов, стражники и солдаты, слонявшиеся по двору — их было, должно быть, несколько десятков, — с воинственными криками бросились на них.

— Главное — не разбредаться! — приказал своим людям Роран.

Минуту или две во дворе слышался только звон мечей.Гуси и лебеди с тревожными криками били по воде кры­льями, но никто из них так и не решился покинуть своенадежное убежище.

Варденам не понадобилось много времени, чтобы от­теснить охрану замка и ворваться во дворец. Его стены оказались богато украшены живописью. Причем расписа­ны были не только стены, но и потолок, и даже на полу был выложен прихотливый узор. Комнаты были обставлены роскошной резной мебелью, а карнизы и плинтусы позоло­чены. Рорана это богатство просто ошеломило — он такого и представить раньше себе не мог. Вся их с отцом ферма, на которой он вырос, стоила меньше, чем какой-нибудь по­золоченный стул в этом великолепном доме!

В открытую дверь он заметил трех служанок, которые, подобрав пышные юбки, со всех ног бежали по длинному коридору.

— Эй, не дайте им удрать! — крикнул он варденам, и че­ловек пять, бросившись вдогонку за женщинами, успели перехватить их, прежде чем те добрались до конца коридо­ра. Женщины пронзительно вопили и яростно сопротив­лялись, царапая своих пленителей.

— Хватит! — рявкнул Роран, и женщины, оказавшись перед ним, мгновенно перестали драться и царапаться, но все еще продолжали жалобно хныкать. Самая старшая из них, дородная матрона с зачесанными назад и собранными в довольно неопрятный узел седыми волосами и связкой ключей на поясе, показалась Рорану вполне разумной, он сразу к ней и обратился: — Где лорд Холстед?

Матрона вздрогнула и заявила, гордо задрав подбо­родок:

— Делайте со мной что хотите, а хозяина своего я ни за что не предам!

Роран подошел к ней почти вплотную.

— Значит, так, слушай меня очень внимательно! — про­рычал он. — Ароуз пал, и все вы, в том числе и ты, в наших руках. Во всяком случае, тебе случившегося уже не изме­нить, так что лучше сразу говори, где Холстед, и мы тебя отпустим, а заодно и этих девиц. Его тебе все равно не спа­сти, а вот себя ты спасти можешь. — Порванные губы у него так распухли, что ему трудно было внятно произносить слова; на подбородок то и дело стекал ручеек крови.

— Мне моя жизнь не дорога, господин хороший, — ска­зала женщина с такой решительностью, что ей мог бы по­завидовать любой воин.

Роран выругался и так ударил мечом по щиту, что пустой зал тут же откликнулся резким эхом. Женщина вздрогнула, но голову не опустила.

— Ты что, совсем разум утратила? — заорал Роран. — Не­ужели Холстед тебе дороже собственной жизни? Или, мо­жет, ты Империей или Гальбаториксом так дорожишь?

— Ничего не знаю насчет Империи или Гальбаторикса, а вот лорд Холстед всегда был очень даже добр к нам, слу­гам. И я не желаю, чтобы такие, как ты, его придушили. Грязное, неблагодарное отродье — вот кто вы такие!

— Вон как ты заговорила? — Роран свирепо посмотрел на нее. — А как ты думаешь, долго ли тебе удастся держать язык за зубами, если я позволю моим ребятам вытащить из тебя правду?

— Никто меня говорить не заставит! — заявила она, и Роран почему-то ей поверил.

— А их? — Он мотнул головой в сторону двух других слу­жанок, самой младшей из которых едва ли исполнилось семнадцать. — Неужели ты позволишь, чтобы их на куски резали, желая лишь своего хозяина спасти?

Женщина с отвращением фыркнула и сказала:

— Лорд Холстед находится в восточном крыле двор­ца. Идите по коридору вон туда, потом пройдете через Желтую Комнату и через цветник леди Галианы, там его и найдете. Это так же определенно, как то, что я стою тут перед вами.

Роран слушал ее с подозрением. Слишком уж быстро она сдалась! Слишком легко перестала сопротивляться! И потом, он заметил, как две другие женщины удивленно переглянулись, и на лицах у них появилось какое-то странное выражение, разобраться в котором он не сумел. «Смущены они, что ли?» — думал он. В любом случае про­реагировали они совсем не так, как можно было бы ожи­дать, если бы эта седоволосая женщина просто выдала сво­его хозяина врагам. Слишком уж они тихо и покорно вели себя, словно что-то скрывали.

Наименее опытной из них была, конечно, та молодень­кая девушка. Она явно не очень-то хорошо умела скрывать свои чувства, и Роран решил надавить именно на нее. Он с чрезвычайно свирепым видом набросился на девицу и не­приятным тоном спросил:

— А вот ты, к примеру, не хочешь признаться, что эта тетка только что солгала мне? Где Холстед? Ну, говори!

Девушка открыла рот, потрясла головой, но так и не произнесла ни звука, лишь попыталась чуточку отстра­ниться от разъяренного Рорана, но один из варденов дер­жал ее крепко.

А Роран, подойдя к ней еще ближе, прижал ее щитом к стене с такой силой, что она невольно выдохнула и пере­стала дышать, а он еще и всем телом навалился на щит, под­нял молот и коснулся им щеки девушки.

— Ты довольно хорошенькая, но сейчас тебе туго при­дется: я тебе мордочку-то изрядно поуродую. Вряд ли по­сле этого ты найдешь себе приличного женишка, разве что какой-нибудь завалящий старикашка на тебя польстит­ся, когда я тебе все передние зубы выбью. Между прочим, я и сам сегодня зуб потерял, но мне удалось его обратно вставить. Видишь? — И он раздвинул губы, полагая, что изображает на своем лице некое подобие жуткой улыб­ки. — Впрочем, твои-то зубы я себе оставлю, чтобы у тебя никакой возможности вставить их обратно не было. Вот уж отличный трофей получится! — И Роран с угрожающим видом слегка взмахнул молотом.

Девушка съежилась и закричала:

— Нет! Прошу вас, господин мой, не бейте меня, я ниче­го не знаю! Прошу вас! Лорд Холстед был у себя, встречал­ся со своими командирами, а потом они с леди Галианой собирались отправиться по туннелю к причалам и…

— Тхара! Ты что, совсем уж дура? — вскричала седовла­сая матрона.

— Их там корабль должен был ждать. Но только теперь я не знаю, где мой хозяин. Пожалуйста, не троньте меня, не бейте! Я и правда ничего больше не знаю, господин мой, и потом…

— В покои лорда! — рявкнул Роран. — Где они?

Девушка, рыдая, рассказала, где находятся господские покои.

— Отпустите их, — сказал Роран, когда она умолкла, и три женщины метнулись к выходу, стуча грубыми башма­ками по полированному полу.

Роран повел своих людей в ту часть замка, куда указала ему девушка. В коридорах и залах им то и дело попадались толпы полуодетых мужчин и женщин, но никто и не по­думал вступить с варденами в сражение. Дворец звенел от криков и женского визга, так что Рорану порой хотелось попросту уши заткнуть.

Вскоре они вышли в некий атриум, в центре которого высилась статуя огромного черного дракона. «Интересно, — подумал Роран, — уж не Шрюкн ли это, уж не дракон ли са­мого Гальбаторикса?» Когда он поравнялся с этой статуей, что-то просвистело в воздухе и с силой ударило его в спину.

Он упал, ударившись о ближайшую каменную скамью, и от страшной боли вцепился в ее край.

Такой жуткой боли Роран еще никогда не испытывал. Она была настолько сильна, что он, наверное, сам отсек бы себе руку, лишь бы эту боль приглушить. Казалось, буд­то в спине у него кто-то поворачивает раскаленную докрас­на кочергу.

Он не мог пошевелиться…

Он не мог дышать…

Даже малейшее движение причиняло ему невыноси­мые страдания.

На лицо Рорана упали какие-то тени. Он услышал, как Балдор и Дельвин что-то кричат, затем, как ни странно, послышался голос Бригмана, только Роран никак не мог разобрать, что он такое говорит.

Боль внезапно стала раз в десять сильнее, и Роран не выдержал. Он взревел во весь голос, но от этого стало только хуже, и тогда невероятным усилием воли он заста­вил себя замереть и не шевелиться. Слезы ручьем текли из его зажмуренных глаз.

Потом он снова услышал голос Бригмана; тот гово­рил ему:

— Роран, тебе в спину стрела угодила. Роран, ты меня слышишь? Мы попытались схватить того, кто стрелял, но он убежал.