— М-м-м-м! — мычали они и таращили глаза, пока мы всей делегацией проходили мимо. — М-м-м-м!

Просторный, залитый светом холл. Справа гардероб и уборная, справа застеклённая курительная комната с удобными креслами, а прямо — двустворчатые двери. Вход в основной зал, стало быть. А за дверями почему-то тишина.

Не тревожная, а… хочется сказать «бархатная». Эдакий еле слышный белый шум. Как будто мощные колонки выкрутили на максимум, но музыку пока что не включили.

Да-да, кажется, что вот-вот жахнет Марш Мендельсона.

— Кажется, успели, — на ходу бросил я Лизе и тут же:

— Закрыто на спецобслуживание⁈ — послышалось позади.

И на сей раз с сильным акцентом. Обернувшись, я увидел ту самую парочку в кепках, что засветилась на камерах в ювелирном. Разом, все мы остановились.

— Я направляюсь на свадьбу к дочери, — невозмутимо сказала княгиня.

— Нельзя, — просто ответил один из «козырьков» и пожал плечами.

— Простите? — усмехнулась Елизавета Григорьевна. — Что значит «нельзя»?

— То и значит, — повторил урод.

— А как же моё благословение?

— Ваше благословение не требуется.

Пока говорящий просто стоял, взявшись обеими руками за ремень и излучая наглость, его напарник начал прохрустывать пальцы. Угрожает типа, ага. Серьёзный весь из себя.

— Плевать, — отмахнулась от «козырьков» Фонвизина. — Я иду к дочери.

Я уже хотел было перейти от слов к действиям, но тут… О-хо-хо! Как же это, оказывается, волнительно! Тут я почувствовал, как моя зазнобушка выпустила ауру. Ты ж моя хорошая. Сильна! Очень сильна! Однако:

— Приберегите силы, Ваше Сиятельство, — сказал я и шагнул в сторону «козырьков»…

— Ты же всё здесь сожжёшь!

— Не беспокойтесь, Елизавета Григорьевна! — крикнула в ответ Дольче. — Всё под контролем! — и вновь наполнила добрую половину холла пламенем.

Княгиня про таланты альтушек не знала и знать не могла — не положено ей — и потому так сильно переживала насчёт огня Чертановой. А огонь-то добрый, без надобности не кусается. Какой ещё пожар? Вон! Пламя налетело на полупрозрачную тюль, которая должна было мгновенно вспыхнуть, погладило её, поласкало, и всё на этом.

А вот этих грёбаных уродов в кепках-восьмиклинках Дольче достать никак не может!

И я пока что тоже не могу!

И никто!

Слишком, сука, быстрые. Что за техника такая, до сих пор не понимаю, остаётся лишь предполагать. Абсолютно точно имеет место быть физическое усиление. Плюс что-то от дара теневика — когда ребята перестают метаться по холлу, то пропадают из поля зрения. Ну и как вишенка на торте — диковинное воздействие на время.

Не исключаю, что последнее как-то связано с их часами.

Перед тем как схлестнуться, оба отстегнули цепочку от костюма, намотали её на кулак, начали вращать на манер пращи, и… понеслась. Господа англосаксы двигались так быстро, что за ними глаз не успевал. Так что мы сейчас буквально сражались с двумя смазанными силуэтами.

«Козырьки» оказались столь резкими, что перед ними даже сам понос снимал шляпу.

Как мне кажется, без артефакторики не обошлось. Хорошо бы затрофеить эти часики и Ирке отнести на изучение, ноо-о-о… сначала их нужно поймать.

— Здесь, Василий Иванович! — закричала Шама и давай кастетами махать прямо перед собой. — Он тут! — и всё, конечно же, впустую.

Один из козырьков налетел на Шестакову и начал осыпать её градом ударов. Так быстро, что казалось будто бы со всех сторон сразу. Медлительный Заинька ей сейчас не помощник. Зато я — помощник.

Каждую из альтушек, себя и Елизавету Григорьевну я запер в персональный энергетический барьер. Плюс такой тактики — мы в безопасности. Минус — поддержание этих барьеров чуть ли не полностью съедало всю мою концентрацию.

Н-да…

К хорошему быстро привыкаешь. Фонвизина-младшая с её даром дистанционного лечения и «Алым Спасением» в придачу была моим правом на ошибку. А матушка её пускай и сильнее в плане магии, но по функционалу явно проигрывает дочери.

Так…

Надо срочно что-то придумывать. Работать на то, чтобы измотать этих джентльменов вообще не вариант. Время работает против нас; в соседнем помещении вот-вот случится непоправимое. Шумим мы знатно, а потому сэр Уильям, наверняка, постарается форсировать церемонию.

Весь персонал ресторана благоразумно свалил подальше от нашей разборки и носа не показывает.

И есть у меня, по правде говоря, одна идея. Рабочая. Выгнать Лизу с альтушками в соседнее помещение, запереть «козырьков» вместе со мной в холле и как дать волной сырцы по площади. Чтобы вот прямо от души. В клочья чтобы. В труху.

Так вот идея эта… да, она рабочая, но всё равно плохая.

Во-первых, разрушения. Нужно всегда помнить про таблоидный заголовок «распоясавшийся Столп Империи».

А, во-вторых, жертвы. При других обстоятельствах, взять и грохнуть англосаксов, которые первыми подняли руку на русского аристократа, да ещё и на русской земле — это не только приятно, но и, блин, почётно. Но только не сейчас. Не тогда, когда эти самые англосаксы работают на товарища, который имеет столь сильное влияние на Великого Князя.

Перекрутят историю задним числом, переврут, драматизируют, раздуют до международного скандала и выставят нас в дурном свете. Да-да, именно нас. Сейчас ведь на кону ещё и честь Её Сиятельства.

Так что думаем дальше.

Итого: Дольче вовсю пыхает огнём, Шама машет кулаками, а Ромашка — когтями. Стеклова на скорую руку вырастила лианы и силится сделать «козырькам» подсечку, а Смертина… притихла чего-то…

— РРАА-ААА!!!

А…

Понятно…

Вон она чего притихла — с новыми силами играется; понравилось девчонке кадавров собирать.

Из соседнего помещения в холл с рёвом влетел жуткий монстр. И думается мне, что где-то там находится кухня, потому что свёрстан монстр был из полуфабрикатов. Кхм-кхм… как бы его так описать?

За основу Смертина взяла две говяжьи полутуши. А полутуша и полутуша — это, как ни крути, туша. Стоять на ногах без дополнительных приспособ такая махина не могла, и потому ниже пояса у неё был фарш. Много-много фарша, по форме как будто муравейник насыпали. Короче говоря, снизу у некромантки получился эдакий мясной слизень.

На вид жутко, но сверху ещё жутче!

Ожидаемо, что копыта убиенной коровы уже давным-давно отчекрыжили, и потому вместо одной руки у кадавра была клешня камчатского краба хрен знает какого калибра, а вместо другой болтался… осётр. Получить таким по харе не столько больно, сколько обидно — самое то для нашей нынешней миссии.

Однако и это ещё не всё.

Из шеи кадавра торчали три лососёвые туши: шевелились, клацали зубами и совсем не по-рыбьи орали. Лосось Горыныч о трёх головах, не иначе.

— Куда⁈ — вслед за монстром в холл выбежал бородатый мужик в белоснежном кителе с надписью «Шеф». — А ну, вернись!

Однако. Коллега Сан Борисыча Алёшина оказался не из робкого десятка, раз уж решил преследовать эту хтонь. Вот что с людьми материальная ответственность за продукты делает.

— А… ой, — сказал повар, приметив нашу компанию. — Извините, — и исчез.

Что ж…

Появление кадавра сказалось на бое примерно никак. Пускай и шустрый для своей нелепой комплекции, а за магически ускоренными англичанами он поспеть всё равно не мог. Удивил разве что.

И тут я наконец-то сообразил, что нужно делать. У «козырьков» был определённый алгоритм действий. Прежде, чем кинуться в бессмысленную атаку на кого-нибудь из нас, они по-пижонски начинали выписывать круги по комнате, да так что аж ветер свистел. Дескать, глянь, какие мы быстрые.

Ну и вот, стало быть. Всё гениальное просто:

Как только «козырьки» пошли на очередной заход, и вокруг нас образовалось смазанное марево, я выставил на пути ублюдков незримую стену из энергии. Слабенькую, мягонькую, чтобы они на такой скорости в лепёшку о неё случайно не разбились.

Результат был, и был мгновенным.