Итак…

А что же, на самом-то деле, рассказал нам барон Стеклов?

Начал с самого начала. Ну а точнее, с покушения. Как оказалось, взрыв теплохода был инсценирован задним числом. Дескать, так и так, начался пожар в машинном отделении, перекинулся дальше, дальше, дальше. А на самом-то деле императрицу отравили прямо в собственной каюте.

С помощью магии, разумеется. Императрица была сильным магом-природником, как и дочь, и банальная химия её бы не взяла.

Один петрозаводский аристократик из тех, что доедают последний без соли и к аристократии имеют отношение лишь чисто формальное, во время небольшой стоянки умудрился впарить Её Величеству запакованный подарок для маленькой дочери. Небольшую такую цветастую коробку с бантом.

Некоторые моменты Стеклов опускал, но по факту… во-первых, охрана проверяла, но ничего подозрительного не нашла. Во-вторых, при открытии коробки сработал тот самый артефакт, и смерть Её Величества была чуть ли не мгновенной. В-третьих, наследница спаслась лишь чудом. В-четвёртых, судя по всему, «подарок» предназначался именно ей.

Петрозаводскую гадину нашли уже мёртвой, и следы заказчика на этом потерялись. Всё было спланировано и исполнено так хорошо, что у Величества не оставалось сомнений, если уж сволочи один раз сумели добраться до наследницы, то смогут добраться и повторно.

Правду о том, что девочка выжила, знали двое. Император и сам барон Стеклов.

Тогда же в злополучной каюте теплохода было принято решение. Татьяну Петровну объявили погибшей. Иронично, но сугубо для того, чтобы её защитить.

Дальше: на барона Стеклова показательно и очень-очень публично спустили всех собак. Не предотвративший покушение генерал-адъютант был отправлен в отставку, а на самом-то деле взял на попечение малолетнюю принцессу.

Время шло.

Таинственный негодяй не находился.

У Петра Петровича как раз наступало совершеннолетие, а Таня вот-вот разменяла третий десяток. По сути, настала пора срывать гриф «секретно» и вводить настоящую наследницу в курс дел, но именно тут… именно тут Величество и понял, что его начали травить.

И яд он узнал. Был он иным, но почерк отравителя Императору был известен.

Недолго думая, Пётр Николаевич отсрочил признание дочери на неопределённый срок и отправил группу «Альта» ко мне. В самое надежное место в Империи, как он сам выразился.

А сам разрешил себя травить. Риск, конечно, и знай я об этом, то, разумеется, высказался бы против. Но Величество решил всё сам.

Была у меня мысль даже, что слухи о его беспомощности преувеличены и он просто притворяется. Но я её отбросил, слишком рискованно. Скорее, Николаич переоценил свои возможности, и ситуация вышла из-под контроля.

Часть его плана уже сработала. Вся гниль и вся мерзость попёрла наружу. Все враги престола показали личико, и теперь их гораздо проще опознать.

Но при этом, уже сегодня эта самая мерзость станет законной властью.

— Ну что, поехали, Твоё Высочество, — встал я.

— Куда поехали? — на секунду потерялась Стеклова.

Вот только, какая она теперь Стеклова? Романова — она. Эх, какой шикарный позывной стал теперь неактуальным. Хотя зачем будущей Императрице позывной.

— Как куда? — удивился я. — На престол тебя сажать, конечно.

— Герман Григорьевич, вы хоть понимаете, чем мне это грозит?

— Наташенька, ну ты чего? Вспомни, я хоть раз тебе врал?

— Герман Григорьевич!

— Ой, да брось! Ты посмотри, какие там дядьки в машине сидят? — Морозов подошёл к окну и отодвинул занавеску.

На подъездной дорожке стоял джип с боевиками Германа. Боевики выдавили из себя улыбку и помахали Натулёнышу рукой.

— Глянь какие, а⁈ Орлы! С такими можешь вообще ничего не бояться!

Вот ведь…

Чертяка обаятельный. Предложить блогеру всея Руси рискнуть собственной карьерой, свободой, а может быть, даже и жизнью, при этом оперировать какими-то откровенно детскими разводами. Продавить чуть ли не на слабо.

С другой стороны, за ней ведь реально должок. Кабы не мы с альтушками, молодой Кочетков мог бы сделать с девушкой всякое. Непоправимое в том числе.

— Ладно, — вздохнула Натулёныш. — Я согласна, — и начала собираться.

Текст мы уже набросали, с неё лишь говорящая голова.

Ну вот и отлично!

Незаконному самодержцу на заметку — имей альтернативу сети на кризисный момент. Потому что отрубить её совсем во время волнений народных масс никак нельзя — оно сыграет против тебя — но и взять её под полный контроль по щелчку пальцев ты тоже не можешь, потому как в штатном режиме таких ресурсов не имеешь.

Вот…

К чему это я всё начал?

Примерно в полдень колонна сопротивления свернула на шоссе и уже через полчаса растворилась, рассредоточившись по объездным трассам и просёлочным дорогам. Переть напролом мы пока что не собирались.

Рано.

Сперва мы открыли второй фронт. Цифровой то бишь.

И кстати! Внезапно выяснилось, что мы действуем в рамках закона. При всём уважении к Петру Петровичу — на секундочку представим, что оно у меня действительно есть — в данный момент он был именно что узурпатором.

После выстрела Царь-Пушки и вплоть до коронации страна вроде как находится в «подвешенном состоянии». Поэтому военное положение должно вступать в силу автоматом.

А во время военного положения кто у нас в стране исполняющий обязанности Главного? Правильно! Молчанов. Владим-Саныч, собственной персоной. А то, что он арестован… так кем он арестован-то? Парнишкой, который пока ещё не взошёл на престол.

С одной стороны.

С другой, Петя действительно наследник и автоматически вступает в должность Императора после смерти отца. Насколько «недееспособность» приравнивается к смерти юридически — большой-большой вопрос. Ещё один вопрос: кто вообще принял решение диагностировать Николаичу эту самую недееспособность? И имел ли он на это право?

Короче!

Вот именно сейчас, во время смуты, ситуацию можно было трактовать как душе угодно. Жонглируй громкими словесами, главное не роняй. На вид прочные социальные конструкты, по которым договорилась жить популяция бесхвостых приматов от Калининграда и до Петропавловска-Камчатского, внезапно рассыпались в труху и перестали что-то значить.

Историю потом напишет победитель, а сейчас главное быть убедительными.

И мы-таки были убедительными!

Тамерлан пускай и внештатный, а связи в Минобороны имел. Именно там, среди военных, мы и начали посевную сомнений.

То есть… ситуация: хрен пойми кто запер Владим-Саныча в императорском дворце.

Вы давали присягу хрен-пойми-кому?

А Владим-Санычу?

Вот то-то же!

Пункт второй — пустить слухи о том, что акобы погибшая в младенчестве Татьяна Петровна Романова жива и скоро-скоро будет в Кремле. Пункт третий — запрудить сеть мемами, которые выставляют Петю не в лучшем свете. В конце концов, парень ведь реально вырос в Англии, в советниках у него принц Кэмбриджский, который метит на кресло канцлера, и это претит практически всем.

Больное место на виду, вот в него и надо бить.

Причём что слухи, что мемы — это такая штука, которая работает по принципу домино. Надо дать лишь небольшой импульс, а дальше люди сами подхватят.

Студенческие фото принца Кембдрижского в шотландском килте оказались очень кстати.

Понятное дело, что вот так запросто взять и обрести себе сторонников в виде армии и простых граждан нельзя. Но ввести их в ступор — почему бы и нет? Усиление нам не нужно — у самих дури хватает — лишь бы нам никто не мешал.

Пускай сомневаются.

Пускай колеблются.

Пускай бездействуют.

В императорском дворце, кстати, так оно всё и вышло. Вызволять министров мы нагрянули примерно в два часа дня.

Не сбавляя скорости, я верхом на Харламе Давыдове проехал сквозь все баррикады, редуты и заставы, что только попадались на пути. Будущая императрица сидела сзади, придерживая меня за плечи.