– Неизвестно, – пожал плечами Тернер. – Мы задействовали всю нашу агентуру на Тайване, но ничего не нашли. Если это тайваньцы, то они всё предельно засекретили даже от своих, в курсе лишь Цзян Цзинго и несколько самых верных его людей.

Хуа Гофен тоже под большим подозрением, но проверить его мы не можем. Наши возможности в Китае сильно ограничены.

– А как насчёт русского следа? – вновь вступил Бжезинский.

– Исключено, – отрицательно мотнул головой директор ЦРУ. – У русских нет таких возможностей в Китае. Если бы они были, они их использовали бы, чтобы убрать Мао, как только он начал им гадить. Кроме того, русские от этих покушений ничего не выигрывают. Пекин как был враждебен «советским ревизионистам», так и остался.

– Зато с нами отношения испорчены! – воскликнул Бжезинский.

– Это верно, – кивнул Вэнс. – Китайцы, обвинив во всём Тайвань, упёрлись в желании его покарать. Мы, понятно, не можем им позволить напасть на Тайвань. После такого все союзники потеряют веру в нас. Но и китайцы не могут отступить. Азиаты, что вы хотите! Сохранение лица для них превыше всего. Будь жив Чжоу Эньлай, этот великий человек, возможно, нашёл бы выход. А так наши отношения с Китаем зашли в тупик, и выхода я не вижу.

– Вот в Москве радуются, – проворчал Бжезинский.

– Думаю, радующиеся есть и в Пекине, – откликнулся Вэнс. – Хуа у власти всего три года, он не может дать слабину. Свои сожрут. Его позиции и так были не очень прочны, группа Дэна им всерьёз угрожала. Зато теперь он, используя форс-мажор, избавился от всех сторонников Дэна и Е Цзяньина, да и остальных соперников крепко прищемил. И к тому же получил возможность сплотить нацию против внешнего врага – Тайваня и нас. Так что ещё вопрос, где рады больше – в Кремле или в Чжуннаньхае.

– А нам остаётся только ждать, пока китайцы не отвлекутся на что-то другое.

– Легко сказать! – вмешался Мейер. – Китайцы собрали два миллиона солдат на берегу Тайваньского пролива!

– Ничего, пролив широкий, китайцам его не перешагнуть, – заметил Уоткинс. – А Седьмой флот всегда наготове!

– Завидую я вам, военным, – улыбнулся Вэнс, – как всё у вас ясно, чётко и просто!

– Возврат в 1958-й? – прищурился Мондейл. – Двадцать лет нашей дальневосточной политики можно спустить в сортир.

– Предложите выход, мистер вице-президент, – отозвался Вэнс.

– Джентльмены, полагаю, мы достаточно подробно обсудили наши проблемы в Азии, – подытожил президент. – Я решил принять прозвучавшие здесь предложения по Ирану, Афганистану, Пакистану, Саудовской Аравии, Северному и Южному Йемену, Камбодже, Китаю, а также Коморам. Исполнение я возлагаю на вас и ваши ведомства в соответствии с их компетенцией… А теперь перейдём к делам Европы…

Разговор о европейских событиях занял на порядок меньше времени, но вызвал не меньше эмоций.

– То, что случилось в Италии, это эпический провал, джентльмены! – Президент обвёл собравшихся тяжёлым взглядом. – Такого не было со времён Пёрл-Харбора и Батаана! Коммунисты в правительстве! Италия вышла из военной организации НАТО! Мы лишились наших баз! Макаронники заключают многомиллиардные контракты с Советами! Мы разом потеряли все позиции, завоёванные с 1943 года! Да ещё и опозорились на весь мир! И я желаю знать, джентльмены, кто или что тому виной?

– По-моему, виновник очевиден, мистер президент, – отозвался Бжезинский. – Кто, кроме русских, мог устроить это побоище в Риме? И я не сомневаюсь, что именно с их помощью Моро нашёл концы заговора.

– Согласен, – поддержал Тернер, – хотя на русских это не похоже. Ещё никогда они не действовали так решительно, нагло и оперативно, играя на опережение.

– Меня интересует другое, – остановил их Картер. – Откуда они вообще узнали о покушении, да ещё с такими подробностями? Они же заранее устроили засаду на месте будущего похищения! На самих похитителей! То есть они знали всё!

– Итальянцы, – пожал плечами Мейер. – Макаронники совершенно неспособны хранить секреты. Хуже лягушатников, ей-богу! К тому же в этой Италии полно симпатизирующих красным. Так что искать утечку надо на «сапоге».

– Я не был бы так уверен, – вмешался Мондейл. – Истории с Эллсбергом и Эйджи показали, что утечки могут быть и у нас, и вам, Билл, – вице-президент повернулся к Уэбстеру, – придётся это проверить.

– Уже проверяем, – откликнулся директор ФБР, – пока никаких следов.

– Я хотел бы услышать конкретные предложения, джентльмены, – сказал Картер, – как исправить ситуацию в Италии?

– К сожалению, в политической сфере наши возможности ограничены, – нахмурился Вэнс. – Расследование этого заговора и весь этот скандал стоили карьеры множеству итальянских политиков, дружественных Америке. Многие оказались под судом, другие утратили популярность. Да и ватиканский скандал сильно сказался, расколов консервативную и антикоммунистическую часть католиков, которая могла бы стать основой оппозиции правительству Моро. Я бы предложил работать с лидерами социалистической партии. Хотя она и входит в кабинет Моро, но больше двух десятков лет проводила антикоммунистическую политику, что не могло не наложить свой отпечаток. Плюс политическая ревность и страх оказаться в тени более влиятельных коммунистов.

– Антикоммунистическую политику? Больше двадцати лет? – иронически отозвался Бжезинский. – А до этого больше двадцати лет они проводили вполне прокоммунистическую политику, действуя заодно с ИКП. Да и потом, их антикоммунизм ограничивался Римом, а на местах они вовсе даже сотрудничали с коммунистами.

– И тем не менее это единственная возможность, – возразил Вэнс. – Если удастся отколоть социалистов от правительства Моро, то вместе с отколовшимся правым крылом христианских демократов они смогут стать основой для оппозиционной коалиции, имеющей шансы на победу.

– Призрачные шансы, – хмыкнул Бжезинский.

– Какие есть, – хмуро отозвался Вэнс. – Ничего другого всё равно предложить нельзя.

– Примем за основу, – сказал Картер. – Но Збигнев прав, этого мало. Есть ещё у кого-то предложения?

– Экономическое давление, – предложил Бжезинский. – Санкции.

– Санкции вводить нельзя, – быстро вставил Вэнс, – в ответ макаронники могут окончательно отвернуться и открыто перейти на сторону русских. Вспомните, как нам пришлось отступить в Португалии после аналогичной угрозы.

– Ну, мы же не дети, – усмехнулся Бжезинский, – всё можно делать и не так явно. Давление на предпринимателей в частном порядке, отказ в кредитах, создание трудностей бизнесу с Америкой…

– Не поможет, – помотал головой Вэнс. – От этого пострадают в основном дружественные нам предприниматели, те, кого ещё не посадили. Те, кто поддерживает кабинет Моро, в основном работают с Европой, третьим миром, а теперь ещё и с русскими. Их нашим давлением не напугать. Тем более что для них, в нынешней кризисной обстановке, сделки с русскими действительно выход.

– Иногда, джентльмены, – мрачно произнёс Тернер, – я начинаю думать, что их Ленин был прав, говоря, что капиталисты за хорошую цену продадут верёвку, на которой их повесят. И вообще, джентльмены, всё настолько глупо и неожиданно… Ну кто мог знать, что этот мерзавец Симиони после ареста выложит всё?! Или что Андреотти так легко расколется, да ещё и будет хранить у себя столько компромата! Я уж не говорю об этом идиоте Джелли! Это додуматься надо – держать у себя на вилле документы, которые вообще надо было сжечь с самого начала!

– И что вы предлагаете, Стэн? – спросил Картер.

– Поддерживаю предложение Сайруса, мистер президент. Ничего другого больше не остаётся. Обрабатывать социалистов, правое крыло христианских демократов и кто там ещё найдётся по мелочи. А также дружественных предпринимателей и журналистов, кто не вляпался в этот скандал и остался на свободе и при деле.

– Значит, решено. А что с этими покушениями в Европе?

– Ну, с покушениями всё достаточно ясно. Это местные сепаратисты или левые. Хотя, надо отдать им должное, действовали они с размахом и выдумкой. Впрочем, ирландцы этим занимаются уже лет сто, да и баски лет двадцать, было время научиться.