Встреча с Алфёровым состоялась около трёх часов дня в здании физического факультета МГУ, где Жорес Иванович выступал с лекцией. Уединившись после выступления в одной из любезно предоставленных нам комнатушек, я передал профессору электронную книгу, поинтересовавшись, как успехи на ниве освоения технологий XXI века.

– Не хватает меня одного для полноценных исследований, а задействовать других сотрудников как-то опасаюсь. Кто-то ведь наверняка с Комитетом связан, в нашей сфере без этого никак. Я уж думаю, не попросить ли помощи у Машерова. Есть мысль привлечь к работе сотрудников Института прикладной физики академии наук БССР. Тем более что руководит институтом мой старый знакомый Николай Николаевич Зацепин. Там, мне почему-то так кажется, наши исследования можно будет проводить в более спокойной обстановке. А в целом очень, очень перспективное направление. Действительно, есть отличный шанс вырваться вперёд планеты всей, если удастся задействовать серьёзный административный ресурс. Потому и приходится поближе держаться к Петру Мироновичу, а в Белоруссии у меня и вовсе будут развязаны руки.

При прощании Алфёров пообещал хранить «ридер» как зеницу ока.

Усаживаясь в «Волгу», я снова принялся напевать, но теперь: «Я не ангел, я не бес, я усталый странник…» К чему бы это?

Оказалось, не напрасно я её вспомнил. Когда я вернулся домой, мне позвонил Слободкин, поинтересовался, как дела, похвалился, что «Весёлые ребята» собираются весной в гастрольный тур по Венгрии и Болгарии.

– А ты, нехороший человек, совсем нас забыл, ничего нового не предлагаешь, – как бы в шутку пожурил меня Паша.

– Извини, закрутился и песни-то сочинять некогда… Хотя есть одна, на мужской голос. У тебя там Барыкин может попробовать её исполнить. Давай завтра к тебе на студию подъеду. Ближе к обеду нормально? Всё, до встречи.

«Странник» всем понравился, тем более что за остаток вечера и утро я переложил песню на ноты, так что сыграли её без проблем. В исполнении Барыкина вещь звучала несколько иначе, чем в будущем у Преснякова-младшего, но не менее душевно. Слободкин довольно потирал руки, заверив, что к гастролям песня как раз впишется в их репертуар.

И теперь я засел за сценарий к «Крейсерам». Не знаю, что за человек Алексей Герман, в будущем почитывал, что характер у него не такой и лёгкий. Но профессионал высшей пробы, тут не поспоришь. Надеюсь, что сработаемся.

За пару дней до трагической даты я набрал Машерова с напоминанием о пожаре в гостинице «Россия». Мол, вы не забыли мою запись по поводу 25 февраля? Соединяли несколько минут, но в итоге всё же удалось пообщаться с главой Белоруссии. Оказалось, тот всё прекрасно помнил, и также в завуалированной форме ответил, что его московский товарищ позаботится о том, чтобы никаких неприятных сюрпризов не произошло. Заодно спросил, как у меня продвигаются дела в творческом плане. Я рассказал Петру Мироновичу о звонке директора «Ленфильма». Тот вспомнил о своём обещании экранизировать «Знак беды» и заверил, что сегодня же свяжется с директором «Беларусьфильма».

Созвонившись с Чарским, из его восторженных объяснений я узнал, что у Инги в первых числах марта грядут два сольных концерта в Ленинграде, в Большом концертном зале «Октябрьский», вмещающем около четырёх тысяч зрителей, причём почти все билеты уже проданы. А песню «Две звезды» она будет исполнять дуэтом с популярным ленинградским актёром Михаилом Боярским, для чего специально ездила репетировать в город на Неве.

Вспомнилось, как мы с Валей регистрировали песню в ВААП, а после её помурыжили на худсовете, придравшись к строчке «В небесном храме звёзд венчание». Только после задействования Чарским своих связей текст со второго раза прошёл экзамен и песня была допущена к исполнению.

– А что, дуэт с Боярским будет выглядеть красиво, неплохой выбор, – похвалил я. – А мне вот тоже в Ленинград скоро ехать, и тоже где-то в начале марта.

– По делам?

– Да вот сценарий написал по своей книге «Крейсера», на «Ленфильме» снимать собираются. Режиссёр вроде Алексей Герман. Надо будет и сценарий отдать, и познакомиться со съёмочной группой. Разбить, так сказать, на удачу тарелку о штатив.

– Герман, это который снял «Двадцать дней без войны»? Хороший режиссёр, такой ерунду не снимет. Так, Сергей Андреевич, может, свою поездку подгадаете к концертам? Они четвёртого и пятого марта будут, в пятницу и субботу.

– Серьёзно?! Так и у нас первый сбор четвёртого числа.

– Тут уж сам Бог велел нам ехать вместе. Я на машине Ингу везу в Ленинград, могу и вас захватить. Или вы поездом предпочитаете?

– В принципе могу составить компанию. Вы с утра выезжаете?

– В четверг вечером, утром будем на месте. Так как, согласны?

– Ладно, уболтали вы меня, придётся соглашаться, – хмыкнул я в трубку, и Чарский на том конце провода довольно булькнул, что, вероятно, выражало удовлетворение.

Даты 25 февраля я ждал с особым нетерпением, даже с утра поехал к гостинице и, припарковавшись напротив, до самого вечера наблюдал за зданием, не появится ли где-нибудь огонь или дым. То и дело приходилось прогревать машину, включая двигатель на холостом ходу. К счастью, никаких ЧП не произошло, и я с лёгким сердцем отправился домой.

А вечером 3 марта я удобно устроился на переднем сиденье «мерседеса», который направлялся в Ленинград. Умеют же проклятые капиталисты делать комфортные машины! Почему наш автопром делает такое убожество, за которым всё равно выстраиваются многолетние очереди?

За рулём – Чарский, его дочь с парой зачехлённых концертных платьев, которые она наотрез отказалась класть в багажник, расположилась сзади. Рядом с ней уселся Лёва Шмель, о существовании которого я успел даже подзабыть. Сейчас он исполнял обязанности телохранителя, был прилично одет, побрит и пострижен. Хотя и в день нашего знакомства он не смотрелся забулдыгой, но в данный момент выглядел почти как джентльмен из высшего общества. Спрашивать, почему не взяли ещё и Митю, я не стал. Значит, Чарский посчитал, что и одного Лёвы хватит.

На рассвете мы въехали в город-герой Ленинград. Гляди-ка, на каждой афишной тумбе ярко пестреет баннер с анонсом концертов Инги Чарской. Оказывается, Анатолий Авдеевич договорился за солидное вознаграждение с администратором Дворца спорта о рекламе. Также предусмотрительный антиквар до утра воскресенья забронировал три люксовых номера в гостинице «Советская» и ещё один, попроще, для Лёвы, при этом наотрез отказавшись брать с меня деньги. Ну да я не очень-то и настаивал.

Бросив вещи в гостинице, я к 10 часам поехал на «Ленфильм», где меня по договорённости ждали сам директор киностудии, Алексей Герман и ещё несколько участников съёмочной группы, имена которых пока почему-то держались в секрете. Полную информацию я узнал уже на месте, когда отдал несколько экземпляров сценария Герману. Кресло главного оператора застолбили за Константином Григорьевичем Арутюновым, снявшим когда-то фильм «Баллада о Беринге и его друзьях». Музыку к ленте должен был сочинять ленинградский композитор Вениамин Ефимович Баснер, отнюдь не новичок в кинематографе. Мужик показался мне серьёзным, крепко пожал руку, изучающе глядя на меня из-под кустистых бровей.

Дошла очередь знакомиться и с актёрами. Выяснилось, что приглашённые на главные роли согласились играть, даже ещё не прочитав сценарий. Кто-то читал книгу, а кто-то доверился таланту режиссёра. Роль главного героя Панафидина досталась Сергею Шакурову. Будущий Брежнев российского кино по примеру Баснера крепко стиснул мою ладонь в своей пригоршне и пробуравил меня внимательным взглядом. Но затем широко и открыто улыбнулся, тут же превратившись в на редкость обаятельного человека, чем-то напомнив своего героя из фильма «Свой среди чужих…». Кстати, сходство с кавалеристом Забелиным дополняли усы, которые сейчас носил Шакуров.

А вот его соперника, трусливого карьериста Житецкого, предстояло сыграть Олегу Далю. По сюжету книги, в финале на дуэли Житецкий убивает Панафидина, и тут, мне казалось, как раз не Шакуров, а Даль подошёл бы на столь трагическую роль, в реальности всю недолгую жизнь страдавший от одиночества и непонимания и заливавший свои страдания горькой. Вот и в этот раз Даль, появившийся с небольшим опозданием, судя по отнюдь не презентабельному виду, накануне вечером пил явно не чай с сушками.