И ещё одну интересную вещь удалось выяснить нашим людям. В своё время Губернский познакомился с известным русским артистом, любимцем советских граждан Владимиром Высоцким. Нашему человеку удалось войти в доверие артисту, и вот что он узнал. На одной из вечеринок объект представился Высоцкому ясновидящим, предсказав несколько событий, которые впоследствии имели место быть в реальности. В частности, Губернский предсказал точную дату прихода к власти в Эфиопии Менгисту Хайле Мариама, а также когда Ливия будет провозглашена Джамахирией. Особенно заинтересовало нас его предсказание об авиа катастрофе на Тенерифе, когда при столкновении двух самолётов погибли более 500 человек. Причём в последнем случае Губернский заявил, что столкнутся именно ДВА самолёта и погибнут более 500 человек…»

Стэнсфилд Тернер сидел над отчётом полтора часа, подчёркивая карандашом важные, по его мнению, места в тексте. Заканчивался документ предложением выманить объект на территорию нейтральной или дружественной Соединенным Штатам страны, а лучше в сами США, чтобы появилась возможность поработать с ним вплотную.

Взяв трубку телефона, директор ЦРУ набрал домашний номер Маккуэйна и только после того, как пошли гудки, посмотрел на часы. Половина первого ночи, дьявол, как-то он и не подумал, что его заместитель может уже спать. Но бросать трубку было поздно, на том конце защищённой от любой прослушки линии её уже подняли и прозвучал хриплый (наверное, спросонья) голос Маккуэйна:

– Я слушаю!

– Извините, Джеффри, что так поздно звоню… Я только что закончил читать ваш отчёт по этому… Губернскому. Он меня заинтересовал. Я имею в виду и отчёт, и самого русского. Крайне любопытный тип. Вам нужно с ним плотно поработать, выяснить, что он собой представляет.

– Я рад, сэр, что моё предложение нашло отклик в вашем сердце. Я могу надеяться, что получил карт-бланш?

– Именно так, Джеффри! Действуйте и не забывайте меня информировать о происходящем. А теперь спокойной ночи, надеюсь, вам удастся уснуть, а вот за себя я не ручаюсь.

Тернер опустил трубку и устало потёр глаза. Чувствовал он себя как после пары чашек крепкого кофе. Бывало, что, засиживаясь допоздна, он оставался ночевать на работе, благо к его кабинету примыкала комната отдыха. Нэнси уже привыкла к такому его графику и не докучала лишними звонками. Всё-таки жёны военных уже сами по себе – люди полувоенные. Утешив себя этими мыслями, он набрал домашний номер и, когда в трубке послышался голос супруги, сказал:

– Милая, ложись сегодня без меня, я задержусь на работе. Всё, целую, спокойной ночи, дорогая!

15 ноября Высоцкого не стало. Как раз на третий день после того, как закончился показ по телевидению сериала «Место встречи изменить нельзя». Не скажу точно, когда состоялась премьера в той реальности, но помнил, что тоже примерно осенью 79-го.

Кстати, что касается сериала, то он не сильно, но всё же отличался от виденного мной в прошлой жизни. Но в целом впечатление отличное, и актёрский состав подобран тот же, какой я помнил.

Высоцкого пырнули ножом в подворотне его дома на Малой Грузинской, когда он поздно вечером вместе с Влади возвращался со спектакля. Марина и стала объектом приставаний двух, как оказалось, наркоманов, которым якобы не хватало денег на очередную дозу. Хотя позже выяснилась весьма любопытная вещь. Но в тот момент эта версия стала для следствия основной. Короче, нарики решили грабануть поздних прохожих, догнав их уже возле дома и пригрозив холодным оружием. Оказывается, даже в это время уже имелись наркоманы, хотя я считал, что это было прерогативой творческих людей, как, например, употребление опиума в Англии людьми высшего света в конце XIX века. Хотя, если память мне не изменяет, в опиумных курильнях Лондона хватало всякого сброда и помимо аристократической знати.

Как бы там ни было, Высоцкий кинулся в драку и тут же получил удар ножом в печень. Обильное внутренне кровотечение дало кумиру миллионов всего около получаса жизни. Вызванная Влади «скорая» подъехать успела, но в больницу они привезли уже труп.

Убийц поймали той же ночью, они уже давали показания в СИЗО, и я не завидовал их участи. Ведь в криминальной среде поклонников творчества Высоцкого было хоть отбавляй. Но теперь это уже проблемы самих отморозков. Я же жалел, что моё вмешательство в этой реальности отняло у Семёныча почти год жизни. Где-то что-то пошло не так, шестерёнки событий в жизни Высоцкого не без моего участия крутанулись в другом направлении, и вот к чему это привело.

Утром следующего дня мне позвонил Сева Абдулов. Я как стоял с трубкой в руке, так и рухнул на вовремя подставленный женой стул. Позже Валя рассказывала, что в тот момент я выглядел словно мертвец, без кровинки на лице. Ещё бы, ведь я считал одной из своих миссий в этом времени продление жизни барда, а получилось… Чёрт! Твою же мать!!!

Похороны были назначены на воскресенье 18 ноября. Ирония судьбы, день, когда воскрес Христос, и когда страна прощалась с поэтом, актёром и певцом. Прощание проходило в Театре на Таганке, куда тело доставили из дома, с Малой Грузинской. Меня провели через служебный вход, иначе я реально рисковал не попасть внутрь – очередь к театру растянулась на пару километров. Валя не захотела участвовать в панихиде, сказала, что лучше запомнит Володю живым.

У гроба стояли отец Высоцкого, мачеха, мама, Марина в трауре, её сын Пьер, оба сына Высоцкого – Аркадий и Никита… Утирает платком влажные глаза Любимов, играет желваками Филатов, застыл, словно изваяние, Сева Абдулов. Даль – похоже, пьяненький – из последних сил сдерживает слёзы… Сбоку суетится Яблович, которого Высоцкий в последнее время не особо жаловал, опять же по моему наущению. Появляется Говорухин, тихо говорит Марине какие-то слова. Мне тоже нужно ей что-то сказать, но в голову ничего не лезет, кроме банального: «Сочувствую, прими мои соболезнования». Но сказать надо, и я подхожу, говорю: «Крепись, это наше общее горе, раздели его со всеми». Марина кивает, и её ладонь на мгновение касается моей руки. Я кладу цветы в изголовье гроба. Теперь можно отойти в сторону, затесавшись среди известных и не очень лиц.

Только через несколько часов гроб с телом Высоцкого повезли на Новодевичье, хотя в моей реальности его похоронили на Ваганьковском. Когда выходили из дверей театра, милиционеры сумели едва сдвинуть толпу, чтобы появилась возможность нормально пройти. На кладбище поехали только самые близкие друзья Высоцкого и родные. Марина меня попросила тоже поприсутствовать при последнем прощании, я не смог отказать.

Поминать поехали в ресторан, снятый близким другом Высоцкого, золотопромышленником Вадимом Тумановым, которому, если память не изменяет, бард посвятил несколько песен. В тот вечер я нажрался до свинячьего визга, год так не пил, с момента банкета на Кубе с Фиделем. Помню, как орал, что виноват в гибели Володьки, что это я, мудак из будущего, лишил Высоцкого почти года жизни. Потом как рыдал на плече у Говорухина… Дальше провал. Пришёл в себя уже дома. Оказалось, что меня привёз на такси среди ночи какой-то невзрачный тип, так и не представившийся моей жене.

После этого пару дней я приходил в себя, ходил чернее тучи и молчал. На третий день последовал звонок от Мелик-Пашаева.

– Сергей Андреевич, тут такие дела… Даже не знаю, как сказать…

– Да не мнись ты, Ованес, что случилось-то?

– В общем, Ордановский в историю вляпался. После концерта отмечали в ресторане день рождения Кроля, и тут Жора решил пригласить на танец девушку. А она уже сидела с каким-то молодым человеком. Как потом оказалось, первым секретарем Выборгского райкома ВЛКСМ. Он заявляет, что девушка танцевать не хочет. Ну, Жора под градусом, орёт, пусть девушка сама решает, с кем ей танцевать. Полез в драку, сломал комсомольцу нос, сам синяком отделался. А папаша у этого секретаря – шишка в ленинградском горкоме, второе лицо. По слухам, мудак ещё тот, но как бы то ни было, требует впаять Ордановскому срок. И причём менты резво взялись за дело. Я какие мог связи задействовал, но пока всё как в глухую стену. Ментовское начальство Ленинграда уже получило указания свыше, так что, боюсь, теперь Жоре и правда светит реальный срок. А у нас гастроли через месяц по Прибалтике, а после Нового года в Англию собирались, там нам такой промоушен устроили – мама не горюй! И Метёлкин, как назло, с пневмонией в больницу угодил.