И кстати, в отличие от первой реальности, никакого бойкота Олимпийских игр капиталисты не устраивали. Наверное, потому, что в Афганистан наши войска не вводили, тогда как в моём прошлом именно этот факт якобы и стал основной причиной бойкота.

Уже после первого показа клипа на «Утренней почте» позвонил Ованес и посетовал, что Чарской я сделал клип, а у группы «Aurora» выходит третий альбом, но до сих пор ни одного даже захудалого видеоролика, если не считать документального фильма, снятого венгерскими кинематографистами. Понятно, что народная любовь и без всяких видео нам обеспечена, но всё-таки…

А действительно, как это я не додумался порадовать своих ребят и их поклонников качественным клипом? Правда, для этого придётся вложиться, спонсора сейчас днём с огнём не сыщешь. Хотя… Не подключить ли нам какое-нибудь ведомство? Напрячь того же Метёлкина… Блин, этих чекистов напрягать замучаешься. Легче самому договориться. Тогда с кем? Попросить какой-нибудь завод или фабрику выступить спонсорами, мол, мы вашу марку в клипе покажем, сделаем скрытую рекламу? А они мне: брат, у нас каждая копейка подотчётна, не заложена в бюджет предприятия статья на съёмку клипа для каких-то рокеров, которые нашим работягам по барабану. А ведь так и скажут, к гадалке не ходи.

Так-так-так… Грядёт же Олимпиада! Событие мирового масштаба! Там бабла выделяют немеряно. Может, и нам под шумок примазаться? Скажем, снять клип на фоне олимпийских колец. Идея!

Какая песня из нашего репертуара под это подойдёт? Ну конечно же «Wind of Change», где о ветре перемен, о Москве поётся, о столице XXII Олимпийских игр. Завтра же звоним в Спорткомитет СССР, договариваемся с его руководителем о встрече и выбиваем средства. Кто у нас там рулит? Хреново без Интернета, сейчас бы за пару минут уже имел все расклады. А это нужно звонить в справочную, узнавать телефон ведомства и там уже спрашивать, ху из ху.

Оказалось, что контора правильно называется Государственный комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР, а руководит ею некто Сергей Павлович Павлов. В приёмной заявили, что ввиду приближающейся Олимпиады Сергей Павлович загружен по самое не хочу, а следовательно, время на личную встречу у него вряд ли найдётся. Даже для такой известной личности, как Сергей Губернский. Впрочем, предложили перезвонить через пару часов, когда босс вернётся с какого-то совещания.

Ровно через два часа я перезвонил, и немолодой женский голос, с которым я общался и в первый раз, радостно сообщил, что Сергей Павлович может выкроить буквально пятнадцать минут уже завтра. Но не в кабинете, а на объекте, а если точнее, на Центральном стадионе имени Ленина в Лужниках. И чтобы быть у главного входа ровно в девять утра.

Назавтра я как штык без четверти девять торчал там, где мне было назначено. Ровно в девять у главного входа остановился кортеж из трёх машин, из одной очень неторопливо выбрался солидно одетый товарищ лет пятидесяти, вокруг которого тут же началась суета. Похоже, это и есть Павлов. Я метнулся к потенциальному спонсору и, не без труда пробившись через окружение, представился.

– А-а, тот самый Губернский! Очень приятно! – протянул тот руку. – Так что же у вас случилось, Сергей Андреевич? Решили ещё и в спорт податься, поучаствовать в Олимпийских играх?

Камарилья дружно захихикала, но я был готов к любому повороту событий и потому все смешки проигнорировал, принявшись по пунктам излагать своё предложение. По мере моего рассказа Павлов становился всё более серьёзным, когда же я закончил, уложившись минут в пять, председатель Государственного комитета по физической культуре и спорту СССР поинтересовался:

– Звучит заманчиво, такой… как вы говорите, клип? Такой клип мог бы привлечь дополнительное внимание к Москве и играм. Но сколько на это нужно денег? Вы сами должны понимать, что все средства брошены на строительство олимпийских объектов и инфраструктуру, и еще многое предстоит сделать за оставшиеся полгода. Вот стадион имени Ленина вроде готов хоть завтра принять спортсменов, но на самом деле здесь ещё масса недоделок. А это всё дополнительные расходы, самому приходится бегать с протянутой рукой. Так что ничего не могу обещать.

М-дя, похоже, и тут назревает облом. И здесь меня словно накрыло. Я буквально вцепился в рукав уже собравшегося двигаться дальше Павлова.

– Сергей Павлович, у меня идея!

– Ещё одна? Вы прямо генератор идей, рог изобилия какой-то. Ну говорите, что ещё придумали.

– Я придумал, как реально и клип снять, и заработать на этом. Можно же видео снимать не только в павильонах, но и на стадионах. То есть оборудовать в этих же Лужниках… то есть Центральном стадионе имени Ленина сцену, на заднике сцены повесить пять олимпийских колец, собрать зрителей и устроить грандиозный концерт. И все это снимать сразу с нескольких камер. А потом сделать монтаж нужной нам песни, можно даже наложить студийную запись, и получится такой мощный, драйвовый клип. С реализации билетов у стадиона будет неплохая выручка, с них можно будет что-то заплатить монтажёру, операторам, но это уже куда меньше выйдет. Да и в плюсе всё равно останетесь.

– Виталий Иванович, – повернулся Павлов к стоявшему рядом мужчине в тёмном драповом пальто и такой же тёмной шляпе, – как считаете, дело предлагает товарищ Губернский?

– Почему бы и нет, Сергей Павлович? Только погода, сами видите, не совсем концертная.

– Так можно провести шоу в конце апреля – начале мая, когда и снег сойдёт, и травка на газоне появится, и люди шубы с себя скинут, – вставил я свои пять копеек. – Клип смонтировать можно за неделю, и тут же запустить в ротацию…

– Куда запустить?

– В телеэфир.

– Ну что ж, идея мне нравится, тем более что на этом можно ещё и заработать.

«Да-да, а заодно снять целый фильм, вроде выступления „Queen” на стадионе в Будапеште в 86-м, которое когда-то довелось посмотреть, – подумал я. – И этот фильмец можно опять же ротировать по нашим и зарубежным телеканалам».

– Тогда обменяйтесь телефонами с Виталием Ивановичем – это директор Центрального стадиона имени Ленина. Добро я вам дал, постарайтесь не ударить в грязь лицом. Что касается телевидения, беру это на себя. Лёша, – кивнул он молодому помощнику, – запиши, пожалуйста, чтобы я не забыл, позвонить на Гостелерадио.

В принципе, на Гостелерадио я мог бы и сам позвонить, кое-какими связями успел обзавестись. Но раз Павлов решил взять это на себя, мешать не буду. Тем более что его вес – не только в килограммах, а прежде всего в обществе – был несколько больше моего. Вот пусть и старается. Надеюсь, у него получится договориться.

Жизнь вокруг шла своим чередом, постепенно меняясь явно в лучшую сторону. Во-первых, чаще стали попадаться улыбающиеся люди. То ли весна так действовала, то ли обстановка в стране, в том числе экономическая. Потому что СССР стал наводняться товарами, которые не так давно были доступны лишь избранным либо доставались в результате длинных очередей и порой существенной переплаты.

Например, помимо иранских товаров появились итальянские, причём особенно радовали обувь, одежда и мебель. В магазинах теперь можно было увидеть всё больше торговых автоматов итальянского, финского и австрийского производства, хотя попадались и советские. Кроме того, начали появляться клоны итальянской бытовой техники, разного ширпотреба и даже мотоциклов и прочих двух- и трёхколесных транспортных средств от предприятий, построенных в кооперации с итальянскими фирмами в соответствии с контрактами, подписанными во время достопамятного визита в Москву итальянской делегации во главе с Кракси и Берлингуэром два года назад. Так, идя как-то в магазин со списком продуктов от Валентины, я был радостно удивлён, лицезрев на улице Москвы двух подростков, кативших на одинаковых велосипедах навороченной по нынешним временам модели. Не смог удержаться, окликнул, попросил посмотреть велики. Помесь дорожного и гоночного велосипеда имела эмблему «ZiF-Bianchi». Ого, видно, на знаменитом пензенском велозаводе скооперировались с ещё более знаменитым итальянским производителем двухколёсных аппаратов. Спросил о цене, оказалось, в районе двухсот рублей. А что, вполне по-божески!