— Ну, если мне всегда будут предлагать такие взятки, то я не против.
Мы рассмеялись, а я в этот момент думал, достаточно ли высыпал в сырный торт рицина или что там я намолол, чтобы свалить с ног молодого здорового человека. Лишь бы он других угощать не вздумал. Торт-то нарезан, мало ли, сунет в самолёте кусочек какому-нибудь малышу — и его смерть будет на моей совести.
Я лично отвёз гостя в аэропорт на своём «корде» и посадил его в самолёт. На прощание посоветовал не тянуть с уничтожением чизкейка, съесть, пока он свежий. И, проводив взглядом растворившуюся в закатном небе крылатую машину, поехал в отель, про себя моля Господа простить мне этот грех и уберечь невинных.
А через пять дней на мой стол лёг свежий номер принадлежавшей мне газеты, освещавшей события не только нашего округа, но и более глобального масштаба, хотя в этом случае уже и без участия собственных корреспондентов на местах, получая информацию зачастую с помощью радиостанции. Публиковались такие новости обычно на второй полосе. И вот как раз с неё-то на меня сейчас смотрел портрет Генри Мартина Джексона, демократичного конгрессмена и сенатора от штата Вашингтон. Правда, теперь уже бывшего, так как ниже был напечатан некролог от лица конгресса, в котором говорилось, что сегодня скорбит не только Вашингтон, но и вся Америка. Что не стало верного борца за права американских граждан и прочая и прочая… Дальше приводилось заключение медиков и патологоанатома. Профессор Харриган рассказывал, что к ним в госпиталь университета Джорджа Вашингтона пациент поступил с симптомами, похожими на грипп. Но вскоре у него одна за другой отказали почки, Джексон впал в уремическую кому. Гемодиализ лишь продлил агонию больного, который спустя сутки после поступления в госпиталь скончался, не приходя в сознание. Судебно-медицинский эксперт добавил, что поражёнными оказались не только почки, но и другие органы, не исключено воздействие какого-то токсичного препарата. Представитель полиции отговорился общими фразами. Мол, идёт расследование, пока рано что-то говорить, предполагать можно всё, что угодно, и нет повода связывать смерть конгрессмена с его позавчерашним эфиром в одной из популярных программ.
Читая всё это, я испытывал неоднозначные эмоции. Какая-то часть моего сердца сожалела о содеянном, всё-таки лично мне этот парень ничего плохого не сделал, да и не было уверенности, что это тот самый Джексон. Может, зря я его уделал? Хотя, конечно, политические убеждения конгрессмена навевали на грустные выводы, и вряд ли он перековался бы в будущем, поэтому сильно горевать не стоит.
Хотелось верить, что Генри съел свой кусок полностью ещё в самолёте, и дома у него не найдут остатков отравленного чизкейка. Иначе следы выведут прямиком в мой ресторан, только и останется, что свалить всё на шеф-повара. Или я на такую подлость не способен? Говорят — чужая душа потёмки, а тут по большому счёту и в своей-то ещё не всё изведано. Но всё же предел своей низости, хотелось верить, я знаю. Может, и не стал бы орать, что это я, а не шеф-повар отравил конгрессмена, а вот лучшего адвоката для своего кухмейстера нанял бы однозначно.
Следующие пару недель я провёл в тревожном ожидании. Ждал, что в любой момент в Лас-Вегас прибудет группа захвата с ордером на мой арест, а может, и сам Гувер, злобно щуря глаза, как свояк Хэнк щурился на мистера Уайта, узнав о делишках последнего[25]. Но вроде бы миновало, никто меня в связи с этим делом не потревожил, и я понемногу успокоился.
А вскоре и вовсе забыл о своей проделке, так как нашлись более насущные дела. В частности, я решился наконец реализовать планы по расширению медиасети на Канаду и отправился в Торонто, где заключил договор с канадской телерадиовещательной корпорацией. В рамках этого договора строительство вышек для передачи сигнала берёт на себя местная компания, ну да я и не настаивал на другом варианте. Конечно, в Штатах я мог бы найти вариант и подешевле, чем за полмиллиона долларов, но выгода, которую я имел с данного гешефта, покрывала потенциальные расходы.
Опять же, канадские рекламодатели, заранее пронюхавшие о нашем появлении на медиарынке их страны, уже выстраивались в очередь. Но снимать телевизионные ролики для них станут местные студии. Благодаря этому себестоимость продукта станет ниже, что не будет отпугивать потенциальных клиентов.
Реализация плана была рассчитана на полгода. Через шесть месяцев компания-подрядчик обещала предоставить моей корпорации телерадиомачты под ключ. По такому поводу нам пришлось создавать отдельную частоту для радио-и телеэфира, поскольку вещать мы собирались также и на франкоговорящие провинции Канады, для чего создавался отдельный телеканал. Закупили дополнительное оборудование, так как прежних мощностей уже не хватало, а заодно приняли на работу нескольких франкоговорящих ведущих.
Гувер как ни в чём не бывало продолжал подбрасывать материалы для моих массмедиа. При том что риторика в них продолжала оставаться антикоммунистической, он не настаивал, чтобы я прекратил агитацию за открытие второго фронта, подключая к съёмкам то одну, то другую звезду Голливуда. Набравшись наглости, я для одного из роликов даже пригласил Кэрол, надеясь, что она мне по старой дружбе не откажет. Звонить не стал, просто подошёл к ней в съёмочном павильоне, где она как раз отработала свою сцену для комедии, в которой её партнёром выступал оскароносный Джими Стюарт.
— О, Фил, привет! — приподняла Кэрол тщательно выщипанные брови и не менее тщательно накрашенные ресницы. — По делам или так, на меня посмотреть?
— Смотреть на тебя можно бесконечно, — польстил я её самолюбию, — но в данный момент у меня к тебе деловое предложение.
— Деловое? Я заинтригована. Что ж, у меня есть немного свободного времени, давай обсудим, что ты хочешь мне предложить. Только в моём вагончике уединяться не будем, а то люди могут всякое подумать.
Я хмыкнул, вспомнив наш бурный вечер в отеле, после которого на свет появился маленький Люк. Звучит, кстати, почти как «маленький Мук».
Мы расположились за столиком в тени большого брезентового зонта, ассистентка режиссёра принесла нам по большой чашке кофе и сэндвичи. Прежде чем приступить к обсуждению перспектив нашего сотрудничества, немного смущаясь, я поинтересовался, как там мой сын.
— Что это ты вдруг о нём вспомнил? — усмехнулась Кэрол. — Хотя что это я, ведь ты же вспоминаешь о сыне раз в год, присылаешь подарки. Ему, кстати, понравился набор солдатиков.
— Я думал, ты их выбросишь… А с сыном виделся бы хоть каждый день, но ты же сама будешь против. Или нет?
— Буду, Фил, ещё как буду.
— Даже украдкой?
— Да, даже украдкой. Не хочу, чтобы и ты мучился, и Кларк что-то заподозрил.
— Ясно… Кстати, с кем ты оставляешь Люка, когда снимаешься? С няней или с мужем?
— Почему это тебя интересует?
— Ну-у… Так, это же всё-таки мой ребёнок.
— Фил, — наклонилась она ко мне, сузив глаза, — запомни раз и навсегда: Люк — наш с Кларком сын, и, что бы ты ни говорил, ты ничего не докажешь. И вообще… Вообще, я пошутила, когда сказала, что забеременела от тебя. Я от Кларка залетела, ясно тебе?!
— Ясно, — кивнул я со вздохом. — Ладно, оставим эти разговоры, в конце концов, я пришёл к тебе по делу. Как ты относишься к идее открытия второго фронта? — И я изложил суть вопроса, предложив Кэрол подписать контракт на 10 тысяч долларов ради одного-двух съёмочных дней для агитационного ролика.
— Знаешь что… — задумчиво протянула она, когда я закончил. — Знаешь что, Фил, я соглашусь.
— Отлично! Контракт можем подписать уже сегодня…
— Да не нужно, я снимусь бесплатно.
— В смысле?
— Что в смысле? По старой дружбе я готова сняться в твоём ролике бесплатно. Ты же сам говорил — это всего день-два.
— Ну да, но…
— Профсоюзы ерепениться не будут, не переживай. А денег мне и так хватает.
— Что ж, немного удивлён, но спасибо тебе.
Она накрыла своей ладонью мою, отчего меня словно пронзил лёгкий разряд электричества, улыбнулась и встала, давая понять, что разговор окончен. Ух, ну и хороша же эта стерва! Неудивительно, что Гейбл запал на неё. Ну ничего, моя Варя по-своему даже ещё лучше. Нам ни к чему Снежные королевы, нас и Варвара-краса устроит. Тем более через связного я получил информацию, что Варя в Москве, жива и здорова, хотя насчёт переброски её в Штаты пока ничего не известно.
