В дверь, отрывая меня от раздумий, деликатно постучали. Я быстро убрал ноги со стола и громко сказал:
— Да, солнышко!
Обращение универсальное, подходило как Софье, так и супруге, хотя по деликатности стука я уже понял, что это Варя. Открыв дверь, она поинтересовалась:
— Не помешала?
— Ты? Да никогда в жизни! Тем более я как раз закончил и собирался спускаться. Слушай, как же обалденно пахнет мой любимый борщ со свиными хрящиками!
— Я и пришла сказать, что он уже готов.
— Чем Сонька занимается?
— Как обычно, с Кармелой во дворе играют. Сейчас позову их, пусть поедят.
— А у них что на обед? — спросил я, памятуя, что Соня из русской кухни обожает пельмени в сметане, а вот щи-борщи не слишком жалует, не говоря уже о Кармеле, привычной к совсем другим блюдам.
— Суп-пюре и пицца.
— Э-э, я бы от пиццы тоже не отказался.
— На тебя тоже хватит, — рассмеялась жена, спускаясь на первый этаж. Она открыла дверь во двор и крикнула на английском, так как гостья не знала русский: — Девочки, бегом обедать!
Два раза звать не пришлось. Не прошло и пары минут, как я, Соня и Кармела сидели за столом, а Варя суетилась с блюдами. Наконец тарелки были расставлены, и она тоже присоединилась к трапезе.
Ух, до чего же хорош наваристый борщ с хрустящими сочными хрящиками и ложкой растворённой в нём сметаны! Неудивительно, что я попросил добавки. К тому времени, как я разобрался с борщом, девчонки, уже выхлебав свой суп и умяв по большому куску пиццы под кружку молока, с разрешения матери снова умчались во двор.
— Через некоторое время я хочу запустить их в бассейн, — сказала Варя, неторопливо доедая свой борщ. — Наша-то уже хорошо плавает, а Кармела пока только научилась держаться на воде, буду с лежака за ними приглядывать.
Научилась, кстати, благодаря тому, что купается в нашем бассейне, а то бы где ещё она освоила плавание? Но вслух я этого озвучивать не стал.
— Пожалуй, сегодня я тоже поплаваю. Вон, в моей газете пишут, что после обеда ожидается жара чуть ли не под тридцать градусов, как раз и охладимся всем кагалом. Надеюсь, ты с нами, или предпочтёшь лежак?
— Посмотрим. — Протянув руку, она потрепала меня по короткой шевелюре. — Только вот ещё нужно выбрать купальник…
— Они все тебе идут. К тому же здесь все свои, завидовать тебе будет некому, равно как и бросать со стороны похотливые взгляды. Разве что мне.
— Тьфу, развратник! — шутливо замахнулась она на меня полотенцем и тут же посерьёзнела. — Фима, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Та-ак, ну-ка, давай выкладывай, что случилось? Что-то серьёзное?
— Можно и так сказать, — опустила она глаза и совсем уж тихо произнесла: — В общем, я беременна.
Ничего себе! А я-то был уверен, что мы отделались одним ребёнком, хотя, признаться, особо контрацепцией не злоупотребляли. Да и каких-либо сверхусилий к появлению ещё одного беби не прикладывали. Просто занимались сексом в своё удовольствие, когда приспичит, за исключением «красных дней», и я уже подумывал, что мои сперматозоиды не столь подвижны, чтобы оплодотворить яйцеклетку возлюбленной. А вот хрена лысого! Оказалось, есть ещё порох в пороховницах!
— Варька, как же я рад! Какая ты у меня молодец!
— Ну, ты тоже… постарался.
Моя комсомолка смущённо зарделась, а я вскочил и, несмотря на плескавшиеся во мне две порции борща, подхватил её на руки и закружил по зале.
— Всё-всё, хватит, уже голова кружится, — со смехом запротестовала Варюха.
— Когда узнала? Какой срок? — вернувшись за стол, засыпал я жену вопросами.
— Вчера была у гинеколога по поводу отсутствия месячных, он сказал, что уже три недели.
— В нашей больнице?
— Конечно! — Варя даже обиделась, или сделала вид, что обиделась.
В общем-то, возведённая три года назад на мои средства больница получила профессионалов хорошего уровня, включая специалиста по женским проблемам. Хорошая зарплата и бесплатное жильё способны сделать счастливым в Лас-Вегасе даже того, кто азартные игры обходит третьей дорогой. Так что мнению мистера… Э-э-э, как же его… Не суть важно, главное, что мнению местного гинеколога вполне можно доверять.
— А этим самым нам можно заниматься или уже всё, запрет до родов? В прошлый раз вроде бы на третьем месяце закончили?
— Мистер Козецки разрешил придерживаться обычного течения интимной жизни в первый-второй триместр, но с определёнными предосторожностями.
— А что это за предосторожности?
— Нельзя создавать давление на живот, особенно когда он уже станет заметен. Так что придётся тебе что-нибудь придумать, а я буду каждую неделю проверяться у мистера Козецки… Как думаешь, мальчик родится или снова девочка?
— А ты бы кого хотела?
— Не знаю… Можно и мальчика, — улыбнулась она. — Но и девочка неплохо, лишь бы ребёнок родился здоровеньким…
В Лос-Анджелес я вылетел на следующий день, накануне судебного заседания. Остановился в том же отеле и в том же всё ещё забронированном на моё имя номере. Стетсона не взял, у него хватало дел и в Лас-Вегасе, а вскоре маячила командировка в Нью-Йорк и переговоры с компанией-подрядчиком относительно возведения в Вегасе университета из трёх корпусов и кампуса из двух. Малый корпус кампуса будет предназначен для руководящего и преподавательского состава, большой — для студентов. Предварительная договорённость с компанией уже имелась, оставалось утрясти кое-какие детали, но для этого требовалась личная встреча, и этот вопрос я вполне мог доверить своему помощнику. Тем более зачем он мне нужен на суде? В качестве моральной поддержки?
А вечером в моём номере раздался телефонный звонок.
— Мистер Бёрд?
— Да, с кем имею честь?
— Не важно, — хмыкнул на том конце провода хрипловатый голос. — Главное, мы знаем вас и можем проследить каждый ваш шаг. Поэтому в ваших же интересах сделать то, о чём я вас сейчас попрошу.
Ого, интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд!.. Похоже, это наезд, только от кого? Надеюсь, это сейчас выяснится.
— И что же вам нужно?
— Чтобы вы на завтрашнем заседании сказали, что ошиблись при опознании и Пако Гарсия не участвовал в драке. Запомнили? Пако Гарсия.
Вот оно что! За того самого подонка переживают, что начал эту заварушку, а в финале продырявил мне ладонь. Стараясь сохранить в голосе хладнокровие, спрашиваю:
— Но в этом деле есть и второй пострадавший, мистер Толсон. И он в случае чего опровергнет мои показания.
— Ваше слово против его, а тут ещё ничего не ясно, хоть он и большая шишка. Если же это случится, то лишь после решения суда, к тому времени наш парень будет уже далеко.
— Ясно… И сколько вы готовы мне заплатить?
Понятно, ни на какие компромиссы я идти не собирался, так что завёл речь о деньгах лишь из чувства стёба. Мой невидимый собеседник хмыкнул:
— Да вы шутник, мистер Бёрд. Ваша жизнь и жизнь ваших близких, думаю, станет неплохой компенсацией за правильные слова.
Тут-то меня и прорвало. Не то чтобы я принялся орать, брызгая в мембрану слюной, но мой тон не оставлял никаких сомнений, что всё, что я говорю, сказано не ради красного словца.
— А теперь ты слушай сюда, чако, и запоминай. — Я почему-то был абсолютно уверен, что общаюсь с мексиканцем. — Ты не первый, кто мне угрожает, мне угрожали такие люди, по сравнению с которыми ты и твои дружки — не более чем куча вонючего навоза. И многие из моих врагов уже беседуют с архангелами. Твоё счастье, что у меня нет сейчас возможности дотянуться до тебя и вколотить в твою мерзкую смуглую рожу понятие о справедливости, чести и достоинстве. Твой дружок совершил преступление, тяжкое преступление, и ответит за содеянное по полной программе.
И я с чувством выполненного долга бросил трубку, вытирая рукавом выступившую на лбу испарину. Затем интуитивно подошёл к окну и, не сильно высовываясь, обозрел окрестности. Не знаю уж, что я там ожидал увидеть, но ничего такого, что могло бы вызвать подозрения, я не обнаружил. Тем не менее на всякий случай задвинул портьеру. Мало ли, вдруг эти уроды сподобятся на снайпера.
