Я сидел в его кабинете и ждал разбора полётов. Приём было сорван окончательно и безповоротно. Но я должен был с самого начала заявить о себе, чтобы впредь меня на такие мероприятия не приглашали.

Кроме меня в комнате находился мой секретарь, Кумар Нума, но он либо перестал дышать, либо боялся обозначить своё присутствие. Во всяком случае, он не подавал никаких признаков жизни. Но это нормально, он ещё привыкает ко мне.

Мне принесли пакет со льдом, и я приложил его к своему многострадальному носу, чтобы снять опухоль.

— У парня ожоги средней тяжести, и есть шанс, что он не сможет иметь детей, — обратился ко мне мой отец.

— Я стараюсь делать этот мир чуточку лучше, — пожал я плечами, поворачивая пакет со льдом другой стороной.

— Я не понимаю твоего веселья. Ты умудрился в первый же день устроить грандиозный скандал, отправив сына министра финансов в больницу и спровоцировав драку с помощником посла.

Я отнял пакет со льдом от своего лица и внимательно посмотрел на лорда. «Он что, настолько туп, что не понимает, что произошло?»

— Во-первых, этот поц оскорбил меня, мою мать и поинтересовался, зачал ли меня ваша светлость в свинарнике? А во-вторых, если бы я действовал как положено и вызвал бы его на дуэль, то скандал был бы ещё более громким.

— Ты можешь это доказать? — нахмурился лорд.

— Джоан всё слышала, да и вы можете поднять записи с камер. Думаю, у вас найдутся специалисты, умеющие читать по губам. Так что я выбрал оптимальный вариант в сложившейся ситуации.

— Оптимальный вариант? — закатил глаза лорд.

— А что, надо было бежать к вам и просить защитить меня? Эти придурки уже совсем ополоумели от безнаказанности. А так как я уже официально считаюсь членом прославленного рода Веллингтон, то поставил наглецов на место. Имею право.

— Допустим, а что тогда произошло с помощником дипломата? — он кивнул на мой нос и язвительно добавил: — Он тоже пытался оскорбить тебя?

— Он обознался, — пожал я плечами.

И действительно, как только выяснилось, кто я такой, Александер Морозов был вынужден извиниться, хотя и смотрел на меня с подозрением. Но кто же ему поверит, что сын, пусть и внебрачный, лорда Веллингтона и матрос-контрабандист — одно и тоже лицо.

— Патрик, я тебе уже говорил, повторюсь ещё раз: ты стал членом древнего рода со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому ты не можешь вести себя так, как тебе хочется. Есть определённые правила поведения. Ты обязан соответствовать своему статусу и положению в обществе.

— Да? — удивился я. — По-моему, кто-то другой тут ошибается насчёт меня. Даже если я и бастард, то уже полноправный член рода, а про источник я вообще молчу.

— Какой источник? У тебя даже уровень силы не определён! — воскликнул лорд.

— Мой уровень силы — это то, что я могу победить Разрушителя один на один.

— Тебе просто повезло, — отмахнулся он.

«Какие же они все тугие?» — подумал я. — «Всё, что не вписывается в их картину мира, не должно считаться. Вот источник не определён, значит, как будто его и не существует». Но вслух ничего не сказал. Хочет считать себя умнее всех — пусть считает. Не получив от меня никакой реакции, он продолжил:

— Именно поэтому я и отдал тебе Кумара. Он лучше всех разбирается в щекотливых ситуациях.

Мне уже порядком надоело выслушивать эти нотации, и в эту минуту я был занят тем, что успокаивал свой источник.

«А ну угомонись!» — про себя прикрикнул я на него. — «Слышал же, ты вообще без уровня! Вот и не возмущайся тут. Подрастёшь, тогда и поговорим.»

Видя, что его нотации слабо влияют на меня, мой папаня тоже решил закругляться:

— Ладно, я проверю твои слова, и если всё, что ты сказал, — правда, то я разрешу эту ситуацию, но извиняться тебе перед ним придётся.

— Вы действительно хотите этого? — я удивлённо поднял правую бровь.

Он посмотрел на меня, вздохнул и махнул рукой:

— Не лично, отошлём письмо с извинениями.

— Отсылайте, — милостливо разрешил я.

Он покачал головой и продолжил:

— Теперь насчёт твоих прав на алмазы, — начал он издалека.

А вот теперь я напрягся, чую сейчас начнут разводить. Видимо эта прелюдия, а теперь мы переходим к главному.

— А что с ними? — невинно поинтересовался я. — Дайте мне мои 15% и делайте с ними что хотите.

— Всё так, только права теперь принадлежат роду, а не частному лицу, и всё, что мы заработаем, пойдёт на усиление рода.

«Это вот так, походя, он решил забрать у меня мою долю. И ведь даже не краснеет. Он, по-своему, уверен, что поступает правильно.»

— А решение о том, как усилить род, принимает его глава? Я правильно понимаю?

— Не совсем, решает совет рода. То есть он уже решил, что такие деньги давать подростку слишком опрометчиво. Мы найдём им лучшее применение.

— Понятно, — процедил я. — Что ещё решил совет рода? А то, знаете, хотелось бы увидеть всю картину целиком.

— Совет рода признал твои заслуги и решил выделить тебе миллион фунтов в год как пожизненную ренту, — с гордостью ответил лорд Веллингтон.

— Понятно. Я проверю правомерность ваших действий, и если сочту нужным, то подам на вас в суд, — ледяным тоном ответил я.

От удивления мой папаня забыл закрыть рот и уставился на меня с совершенно идиотским видом.

— И передайте совету рода, что мне подачки не нужны, — продолжил я.

Встав, я молча вышел из комнаты. «Чёртов мир. Каждый норовит присвоить себе чужое и делает это с таким видом, как будто оказывает мне услугу». Мой чёрный список сегодня пополнился родом Веллингтон, родом, в котором я состою. Театр абсурда какой-то.

— Босс, вы в самом деле собираетесь подать в суд на свой род? — это Кумар догнал меня в коридоре.

Я остановился, оглядел его с ног до головы и сказал:

— А что, нужно было ему набить морду? Эффектно, но малоэффективно. Это не вернёт мне моих денег.

Сказав это, я достал телефон и отправил сообщение своему юристу Лизе: «Род отобрал все мои активы. Проверь, насколько это правомерно. Завтра вечером у меня». Написав, я двинулся к выходу, решив, что больше в этот дом ни на ногой.

— А ну стой! — прозвучал за спиной властный голос.

«Тааак, спокойно... Вдох, выдох. Я расслаблен, лежу на песочке на Ямайке, слушаю Боба Марли и смотрю на звёзды».

Успокоившись и приведя свои нервы в порядок, я медленно повернулся. Принцесса Элизабет стояла передо мной, и рядом с ней — Джоан, которая, почему-то, выглядела смущенно.

— Как ты это проделал? — ткнув меня пальцем в грудь, строго спросила принцесса.

— Проделал что, Ваше Высочество? — как можно учтивее поинтересовался я.

— Ты сам знаешь что! — не утруждая себя пояснениями, сказала она.

— Ваше Высочество, у меня сегодня был такой насыщенный вечер, что я теряюсь в догадках, что вы имеете в виду, — пожал я плечами.

— Генри, у него ожоги в паху, и вызваны они были ложкой, которая оказалась в его штанах.

Я изобразил на своём лице искреннее удивление.

— Ваше Высочество, честно говоря, я не знаю, как ответить на это.

Она задумалась, потом поняла, что сказала несусветную глупость, затем осознала, что я над ней издеваюсь. Нахмурив брови, она выдала:

— Я знаю, это был ты.

— Ваше Высочество, возможно, этот бедняга — клептоман, и он решил украсть чайный сервиз рода Веллингтон. Вы знаете, эти ложки — антиквариат, и их можно выгодно продать.

— Издеваешься? — ещё чуть-чуть, и она взорвётся. — Как он получил ожоги?

— Возможно, сила трения? — предположил я. — Ложка тёрлась об ткань и накалилась.

Она стояла и практически искрилась. «Если полить на неё водой из кувшина, она, наверное, зашипит и начнёт подниматься пар», — подумалось мне.

— Я хочу реванша, — принцесса неожиданно сменила тему.

— Реванша, Ваше Высочество? — переспросил я.

— Спаринг. Один на один в зале. Посмотрим, насколько ты действительно хорош.

— А искусственное дыхание входит в культурную программу? — невинно поинтересовался я.