– А для чего же?

Маттаку айцу. Но капитан отступать не собирался:

– Мы считаем, что у нашей миссии есть иная, помимо официально декларируемых, цель, и нам её не афишируют, если не сказать, что от нас её скрывают.

– Чайник Рассела. Я буквально две смены назад суперинтенданту Муру про эту концепцию рассказывал.

– Что, простите?

Но Соратника уже было не остановить.

– Математик Бертран Рассел в 1952 году опубликовал статью под интригующим названием «Существует ли бог?», в которой рассуждал, мол, утверждение, что между орбитами Марса и Юпитера вращается фарфоровый чайник, невидимый для телескопов, невозможно опровергнуть. Вы только что сказали, что у нашей миссии есть иная цель, но она столь секретна, что о ней не знает ровным счётом никто на корабле, кроме, может быть меня, Ромула и остальных Соратников. Всё верно?

Капитан смущённо кивнул.

– Это и есть чайник Рассела. Своими сомнениями вы как бы просите меня прямо сейчас убедить вас, что чайника не существует. Но если он и правда не существует, я даже при всём желании не смогу вам опровергнуть его существование, если же наша истинная миссия столь секретна, что я не могу вам её сообщить даже при условии установки поверх неё церебрального блока, то как же я вам её могу сообщить, подумайте.

Капитан насупился и не стал отвечать.

– Ещё интереснее. Представьте на секундочку, что вы мне уже задавали этот вопрос на этом самом месте, и я вам честно ответил, рассказал всё, от «а» до «я», разложил, так сказать, по полочкам, а потом, с вашего же согласия, навёл вам этот самый церебральный блок до момента возвращения из экспедиции.

Внутри у капитана Симидзу отчаянно похолодело. Нани ситэру но.

– Так и было?

Соратник пожал плечами.

– Вы в любом случае не в состоянии этого узнать. В подобной гипотетической ситуации, если даже я вам снова расскажу, вы тут же всё забудете. Даже собственно наличие следов церебрального блока в ваших мозгах ничего не доказывает – как и у всякого, кто работает с Корпорацией, у вас в голове их наверняка найдётся сразу несколько. Так что, увы, это тупик.

Повисла тягостная тишина.

– Значит, не существует способа мне всё-таки узнать, что же такого необыкновенного в этой звёздной системе, и чего мы тут ждём.

– И тем не менее, в каком-то смысле правильный ответ вам прекрасно известен, зря вы так огорчаетесь.

Капитан молча ждал подробностей.

– Эта система действительно не представляет собой никакого интереса. В ближайшем звёздном окружении Сол-системы вообще нет ничего занимательного. Да, пара планет в зоне обитаемости, совершенно, впрочем, безжизненных. Сами звёзды тоже не выдающиеся – если бы не это обстоятельство, какая-нибудь залётная звезда Вольфа – Райе уже миллиарды лет назад сожгла бы наших одноклеточных предков во вспышке сверхновой. По сути, нам нечего тут исследовать, во всяком случае такого, что бы нельзя было разглядеть в орбитальные телескопы.

– Так чего же мы здесь ждём? – не выдержал паузы капитан Симидзу.

Соратник в ответ улыбнулся какой-то неожиданно мягкой усталой улыбкой, которую ни за что не ожидаешь от человека его могущества.

– Очень верный вопрос. И главное – верный выбран глагол. Мы здесь именно ждём. Сначала мы ждали результатов тестирования систем корабля, потом мы ждали, когда автоматические станции соберут все необходимые сведения об этой системе, за это время мы дважды давали шок на разрядники, уходя на следующий виток. Однако всё это время мы ждали иного события, и поверьте мне, ожидание это для нас с Ромулом было куда тягостней вашего, поскольку мы в точности знали, чего ждём. Скажу лишь, что теперь наше ожидание окончено.

Капитан от неожиданности чуть не потерял лицо. Маттаку айцу.

– Соратник Улисс, вы смеётесь надо мной?

– Нисколько, сегодня было принято решение, что дальше ждать нельзя.

– В… в каком смысле? – опешил капитан.

– В начале следующей вахты будет объявлена команда экипажу начинать подготовку к разгону и выходу на прыжок.

Вот это новости.

– И вы вот так спокойно мне это сообщаете, никаких церебральных блоков?

– Ничего, я думаю, вы-то, капитан, слухи раньше времени распространять не станете.

– Но погодите, что же изменилось? Почему мы ждали три витка, ничего не происходило…

– …а потом время ожидания истекло.

– И что же, мы теперь снова, двадцать семь лет домой?

– Ни в коем случае, нас ждут, и нам придётся поторопиться.

– Но схема прыжков…

Тут лицо Соратника вновь стало каменным, будто разом потеряв всякую былую эмпатию. Коно кичигай, можно было и самому догадаться.

– Уже рассчитана. Мы пойдём по прямой, два прыжка на максимальном заряде.

Капитан Симидзу в приступе недоумения даже головой принялся трясти.

– Но по прямой даже на максимальной тяге нам не хватит порядка ста килотиков до гелиопаузы. К тому же, если я правильно помню карту ближайшего скопления, ни одной полноценной звёздной системы на нашем пути не будет.

– Всё верно, там будет небольшой бурый карлик, но этого достаточно, чтобы замкнуть на него излучатель. К сожалению, у нас нет иного выхода. По сути, мы прыгаем в свободную зону, на максимальном ходу продолжаем движение в течение года, прыгаем снова, по выходу из прыжка ещё два года по инерции движемся до границ Сол-системы.

Ясно.

Свободный ход вне защитных пузырей звёздного ветра, где никакой внешней брони не хватит, чтобы спасти экипаж от радиационного поражения. Пространство, заполненное исключительно высокоэнергетическими частицами из ядра Галактики и ещё более мощным излучением из-за её пределов, они тщательно избегали его по дороге сюда, но теперь окончательно становилось понятно, зачем кораблю такой избыток экипажа. Нани ситэру но.

– Принято, Соратник, разрешите приступить к отбою?

Капитан показушно вытянулся во фрунт.

– Вольно, капитан. Но напоследок послушайте ещё одну мысль. Я обещаю вам, что вы обязательно, в точности узнаете, чего мы ждали все эти годы. Более того, об этом непременно узнает всё человечество.

– Но время ещё не настало.

– Не настало. И будьте уверены, в тот миг, когда вы поймёте, что именно от вас все эти годы скрывали, вам захочется вернуться в этот день и спросить себя, так ли сильно вы хотели знать правду. И я бы не взялся сейчас угадать, какая точка зрения в итоге перевесит.

На этом они расстались.

Капитан Симидзу брёл по пустым галереям корабля и размышлял над последними словами Соратника Улисса. В них не было никакого смысла, как можно не хотеть что-то знать, да ещё и столь, надо думать, важное. Какой смысл в подобном слепом неведении?

Ответа, впрочем, у него не находилось.

Стэнли старался не поднимать лица. Стоило ему на секунду забыться и бросить взгляд в это зияющее ничто, как в голове словно что-то сжималось, а картинка перед глазами начинала отплясывать предательские кренделя.

Что он вообще тут забыл?

Интервеб после ухода «Сайриуса» не сразу стал таким. Одно время тут ещё продолжали спокойно резвиться на аренах вольные песняры, а Папа Док долгими ночами вещал с кафедры свои завиральные вирши про «Лолиту как зеркало киберпанковской революции». Те времена давно минули, и разве что Стэнли помнил, как это было. Ярко, азартно, смело. Однако без грозной силы Корпорации её детище было обречено на упадок и небрежение. Как только Ромул с Соратниками покинули Сол-систему, случилось то, что должно было случиться. «Красножетонники» всех мастей принялись слаженно и методично прессовать каждого, кто посмел хотя бы иносказательно упомянуть интервеб.

Это слово должно быть истёрто из памяти. Его не должно больше существовать.

Стэнли изначально потешался над происходящим. Эдак вы ничего не добьётесь, если полвека попыток элиминировать код интервеба из недр корпоративных датацентров, казалось бы, полностью подконтрольных собственным админам, завершились ничем, то чего вы добьётесь, таская по бессмысленным допросам рандомных анонов из бронзовой лиги?