Корпорация всерьёз решила стать не безымянной, но единственной.

Парсонс устало откинулся на спинку своего пыльного кресла, с отвращением уставившись в узкую щель окна, за которым уже рассветало.

Итак, расклад. Группа спецов, предельно хорошо подготовленных и не менее хорошо экипированных, много лет назад внедрённая в узловые точки корпоративного общества, перешла из спящего состояния в активное. И так случилось, что Парсонс оказался чуть не прямым свидетелем превращения первого во второе.

Корпорации, находящиеся на грани паники в высших своих эшелонах, были готовы на всё, лишь бы поскорее купировать стремительно выходящую из-под контроля ситуацию. Если что, они явно намерены смести и Гильдию, и вообще всех, кто будет путаться под ногами. Тот, кто отказывается «всецело содействовать», по умолчанию считается агентом врага, хотя бы в перспективе.

И Парсонс угодил как раз между двух этих махин.

Вырваться уже не получится. Отсидеться, с его плачевными финансами, тоже не получится.

Нужно просто выбирать.

Да, на фоне этой дилеммы даже перспектива невесть из каких средств возвращать заказчику задаток казалась чем-то неважным и легкоразрешимым.

Значит, так.

В голове эту загадку не разгадаешь, слишком мало информации, слишком велика цена вопроса.

А вот пусть сами теперь решают.

Парсонс выбрал фон понейтральней, скрепя сердце сменил пластический грим на стандартный, включил камеру своей «айри» и заговорил:

– За вами сейчас охотятся по всему миру как минимум три корпорации, и я на вашем месте валил бы с Луны, хотя, возможно, у вас хватило ума уже оттуда убраться. Если вы вправду знаете, кто я, скажите такую вещь – зачем я вам понадобился? Тому, кто перешёл тебе дорогу, пишут письма только гринмейлеры-любители, все прочие приходят сразу домой. Так всё-таки, что вам нужно?

Ответ появился почти мгновенно. Ильмари, видать, снова был в своей малахольной ипостаси, говорил по-скандинавски быстро, но вяло, без огонька. Дураком, тем не менее, он не был даже в таком вот варёном виде.

– Мы не вовремя встретились. И мы хотели бы объяснить тебе мотивы нашего к тебе обращения. Ты хороший персекьютор, Парсонс, но скоро такие, как ты, вымрут, уцелеют лишь те, кто устранится, уйдёт на покой, или же примет одну из сторон. Тебе довелось выбирать первому. Ну, так выбирай, ты знаешь, как с нами связаться, когда ты будешь готов.

На этом запись обрывалась.

Значит, вот как. Теперь точно – будет война.

Не ясно, что творится с этим парнем, но он гарантированно не из мелких сошек. Эти никогда не позволяют кому-то что-то решать. А Ильмари, он-то для себя наверняка всё давно решил, но ему не были нужны марионетки, ему были нужны добровольцы.

Парсонс, ты хочешь в добровольцы? Два шага вперёд, как тогда, в Гватемале, на плато Петен. Помнишь сержанта Орчи? Так и полетел домой в запаянном цинке.

Так, ладно, значит, начало положено.

Парсонс покопался в столе, наконец, нашёл старую янгуанскую айди-карточку, записанную на одну из его личин. Интересно, сработает?

Пластик со щелчком вошёл в гнездо и потеплел.

Ну надо же.

Попасть в святая святых на этот раз оказалось ещё проще. Его словно ждали.

Интересно, подумал Парсонс, там, на несостоявшейся встрече с заказчиком, за ним следили и те, и другие? Или там был ещё кто-нибудь третий, например, из «Джи-И»?

А если бы он всё-таки подошёл и начал обмен? Что бы произошло? Налетели бы орлы из «красножетонников», а может, сразу бы вояки прискакали и всех из разрядников – в клочья, в кровавую баню? Или кто-нибудь вежливо подошёл и по-тихому официально арестовал?

А может, ничего бы не было, встретились-разошлись, а потом бы его через две недели нашли где-нибудь в сточном коллекторе с перерезанным горлом?

Кто его знает.

Теперь уже поздно гадать, история, усилиями Парсонса, двинулась дальше.

Виртуальная приёмная «Янгуан Цзитуань» была подстать их официозным помещениям по жизни. Такое же сочетание искреннего пафоса и внутреннего убожества. Даже пальмы в кадках по углам стояли. Уж в сети могли бы хоть покрупнее пальму-то сделать.

– Персекьютор Парсонс?

Мэтр Гильдии, экс-персекьютор Фрэнк Уолш выглядел тут даже хуже, чем при непосредственной встрече. Некоторые люди не понимают, что голо-аватары не предназначены для того, чтобы лепить из них куклу-вуду владельца, выглядит нелепо.

– Мэтр Уолш, рад приветствовать. Официальная заявка выставлена?

– Уже несколько часов.

– В таком случае, ведите, я берусь за это дело.

Интересно, Ильмари сказал, что Парсонсу довелось выбирать первому. А скоро ли пойдут вторые и третьи?

Ильмари, нам действительно нужно объясниться.

Что вы там ни думайте, но служанкой Парсонс становиться не намерен.

У порталов было пусто. Все будто попрятались.

Как началась заварушка, все только и твердили, что теперь корпорации снова возьмутся за интервеб и, возможно, всё-таки добьются своего. Малейшее падение каналов в направлении того или иного корпоративного клауда тут же вызывало волну паники и вайна, тут же находился умник, который начинал травить, что у них в лаборатории, дескать, троих поймали на том, что те ходили в интервеб, и выпнули в пять минут без выходного пособия, зато с волчьим билетом. Каждая такая речь завершалась мыслью, что, мол, вот увидите, шифрация интервеба почти взломана, не сегодня-завтра процессы в клаудах будут локализованы, и тогда мы все окажемся перед ними как на блюдечке.

Выступавшего тут же начинали толсто троллить, закидывали виртуальными какашками, а пародиями на эти речуги были увешаны все топы демотиваторов. Заодно выступающего обзывали вебопродавцем, сейлзом и корпоративной шлюхой.

Но надо быть полным идиотом, чтобы не задумываться в сложившейся ситуации о завтрашнем дне.

Стэнли самолично разговаривал с тремя знакомым одминами, они, потрясая матаном, с цифрами в руках доказывали, что квантовые алгоритмы шифрования не имеют даже теоретических изъянов в алгоритмах расчёта коллизий контрольных сумм, так что возьмутся за дело корпоративные технари или лишь будут делать вид под грозными окриками наскипидаренного начальства, максимум, что они могут – начать плотно чистить треды в клаудах, да и то, не раньше полусуток от момента их создания, даже самые свежие конструкции квантовых вычислителей на полностью распараллеленных ку-БВЕ-алгоритмах не позволяют быстрее разбирать паттерны данных.

То есть да, если напрягутся и поставят половину мощностей работать на контроль второй половины, то смогут и существенно снизить пропускную способность каналов, и даже связанность на время нарушить. Но и только. Опасаться нечего.

Однако если бы дело было только в квантоптоэлектронных заморочках, мало кто бы обеспокоился, офисный криль слишком глуп для этого, но стали ходить какие-то мутные истории о том, как по жизни начинали просто принимать на улице с карточками входа, которые у некоторых даже ума не хватало отстрелить. Да и сами карточки, ещё вчера продававшиеся на каждом углу, внезапно оказалось не достать ни за какие деньги, и самые конченные пушеры, всю сознательную жизнь толкавшие по подворотням синтетравку и что похуже, внезапно теряли к разговору всяческий интерес, стоило только заикнуться об интервебе.

Само слово стало вдруг хуже всяческого ругательства.

Впрочем, не сразу. Сперва наоборот, когда Предупреждение разошлось по сетям, все только и обсуждали, еды было так много, что Стэнли не успевал всё документировать.

Общественность сразу разделилась на два непримиримых лагеря – одни считали, что это такой ловкий розыгрыш, толстый троллинг, концептуальная акция прямого действия. Взять и поставить весь мир на уши. Вторые напротив, принялись разводить теорию заговора, что это сами корпорации решили придумать самим себе повод для закручивания гаек в отношении пользователей интервеба, о чём давно мечтали, только достойных поводов не находилось. Теперь, стало быть, нашлось.