Агент Корпорации, безымянный участник корневой ноды «Танго-Кило-ноль-два-ноль» не интересовался ничем, кроме любого рода закрытой аналитической информации на персоналии, стратегические проекты, промышленные производства, причём не только «Янгуан», но вообще любых корпораций Земли.
Советник был степенным, не страдающим от чрезмерного любопытства мужчиной чуть старше средних лет, слепым, говорящим мало, но говорящим веско, знающим себе цену, но и знающим своё место.
Агент был лишь функцией, но функцией, до фанатизма преданной идее разрушения корпоративного болота, в котором захлёбывалось человечество. Он был зряч, но фактически нем, по жизни общаясь лишь с Тенью, опасаясь каждого шороха и ни на секунду не давая себе расслабиться.
В такой двойственности он прожил почти всю свою сознательную жизнь, с тех пор как покинул родной уездный городок на севере провинции Цинхай. Но с тех пор, как вернулись Соратники, всё изменилось.
Он уже не мог отделять одно от другого. Работу аналитика «Янгуан» и шпиона Корпорации. Отныне каждое его действие становилось предметом острого внутреннего конфликта. Чувство самосохранения, инстинкты карьерного менеджера, гнев фанатика, недобрые предчувствия солдата – всё смешивалось в единую кашу, в которой приходилось искать ключевые моменты, и каждый раз делать нелёгкий выбор.
Ма Шэньбин уже начинал ловить себя на мысли, что у него больше сил уходит на выбор между уже просчитанными стратегиями, нежели на само построение этих стратегий.
По этой причине советник весь издёргался, спал плохо, точнее, почти не спал последние несколько месяцев, просаживая себе организм сначала стимуляторами, потом успокоительным.
Это была своеобразная мини-война, наподобие той, которую, по сути, стремился развязать Ромул, только эта война разворачивалась внутри одной-единственной головы.
И уж её она не покидала ни на секунду.
Ма Шэньбин устало потёр лицо. Не получается. Иногда выбор был не просто трудным, он был мучительным.
Так, попробуем это отложить, может, он просто упускает что-то во всей этой стопке документов, что-то важное.
Проектор послушно свернул файл, задвинул его в дальнюю папку и тут же выкатил три ещё таких же, из числа самых приоритетных. Нет, с этим на сегодня всё. Только началась стража Собаки по местному и до приличествующего времени проследовать в личные апартаменты оставалось ещё не меньше часа. Корпоративная этика проста – чем на большее ты претендуешь, тем больше должен изображать усердие. Советник, метящий в директорат, должен работать в неделю никак не меньше низового аналитика своего отдела, однако если ты на самом деле никаких шансов на повышение не имеешь, назойливое торчание на рабочем месте могут расценить наоборот, как неумение планировать своё время или, цао ни ма, просто неспособность справиться со своими элементарными задачами, а тут уже вставал вопрос о понижении – главном ночном кошмаре корпоративной крысы.
В общем, как и везде, тут были свои тонкости. Ма Шэньбин знал, чем на самом деле следует заняться – давно назревшим вопросом форменного исчезновения Ван Ланьцзюя. Его не было на достопамятном собрании директоратов трёх корпораций, он не надоедал своими бесконечными посланиями, даже в приёмной у директора Цуя директор Ван не появлялся уже месяц, что для интеля-выскочки, получившего к тому же звание директора скорее большим авансом, за представительный вид и умение подлизаться к начальству, нежели за реальные заслуги, было очень необычно.
Впрочем, директор Ван тут недавно сам напомнил о себе, прислав зачем-то Ма Шэньбину трогательное розовое факсимиле с приглашением «вскоре отпраздновать значимое для всей корпорации событие». Чем же ты там, цао, занят?
Этот вопрос вполне в духе последнего времени беспокоил разом обе половины Ма Шэньбина. Советник видел в этом угрозу, что его может обойти главный конкурент, а агент чувствовал в этом всём опасность для Корпорации.
Ма Шэньбин сверился со службой секретариата, но «белые» имели лишь смутное представление о том, что директор Ван сейчас отбыл в филиалы сектора Босваша с текущей инспекцией конструкторско-исследовательских отделов. Что там у нас в Босваше особенного, что там можно так надолго застрять?
Первичный поиск ничего особенного не дал. Да, один из ключевых регионов, разветвлённая филиальная сеть, контроль над порядка десятью процентами территории, действительно много тех самых исследовательских отделов, в основном по ку-технике, но были также медицинские, и биологические, и даже химические, что для агломераций нетипично – опасные лаборатории директорат старался выводить в дальние уединённые промзоны.
Но ничего такого, что по-настоящему цепляло бы глаз. Опять же, зачем из Поднебесной лететь на другой край света, там своих хао чжиюань хватает, поди, и поталантливее Сяо-Вана будут, и опыта побольше. Тоже, нашёлся инспектор.
Ма Шэньбин привычно начал ворчать себе под нос какие-то нелестные пожелания своему давнему противнику, из которых «чтоб ты сдох» было самым нежным, а сам лихорадочно листал ту часть переписки директора Вана, на которую у советника хватало прав доступа. Сяо-Ван, конечно же, всполошится, что Ма Шэньбин тут вынюхивал, но, цао ни ма гэ тоу, ничего, переживёт.
Так, какие-то бесконечные отчёты о закупленном оборудовании, материалах и инструментах. Интересно. «Янгуан Цзитуань», как и всякая старшая корпорация, торговала на открытом рынке только излишками сырья и конечным продуктом, да и то не всяким, к тому же, последнее в первую очередь касалось розницы. А тут снаружи шли чудовищного размера списки каких-то особо прочных титановых плит, монтажных панелей для эм-экранов. Всё это, как несложно было выяснить, закупалось всё там же, в Босваше, причём Ма Шэньбин даже не предполагал, что подобное вообще кто-то станет поставлять конкуренту.
Уже интересно.
Разгадка мелькнула на сто двадцать первом просмотренном документе. Глаз зацепился за знакомое название. Сборка «Розалинда». Где он слышал про такое?
Ма Шэньбину лишь с третьего запроса удалось найти в своих архивах искомый кейс. Неудивительно, что он не смог сразу вспомнить.
2136 год, он только получил статус полного советника. Проект ему прислали на рецензирование, он его просмотрел, удивился, какими глупостями люди занимаются, но написал всё равно благожелательный отзыв, потому что задача, при всей её бессмысленности, была решена не без изящества, достаточно экономично и в итоге эффективно.
Ма Шэньбин даже дал пару экспертных рекомендаций по улучшению конструкции.
Сборка «Розалинда». Берётся обычная башня, в ней монтируется специфическое оборудование, превращающее башню в «крепость наоборот». Задача простая – не дать выйти некоему человеку из здания против воли тех, кто контролирует здание.
И этот человек казался на бумаге каким-то форменным бэтманом из реал-комиксов, он проходил сквозь стены и был практически неуязвим, был способен противостоять в лабиринте переходов целым отрядам «красножетонников» и даже вояк. Когда, смеясь, Ма Шэньбин читал технические характеристики этой башни-ловушки, он почему-то сразу представил себе Тень, чтобы тот в здравом уме вообще полез в такое здание. Да он без предварительной разведки…
И теперь эту штуку Ван Ланьцзюй строит в Босваше. Зачем?
Для кого?
Цао ни ма гэ тоу.
Ма Шэньбин в далёком 2136 не думал о том, что «Сайриус» вернётся. Он вообще тогда не думал о Соратниках, которые уже двадцать лет как исчезли в пустоте внешнего космоса.
Советник взялся за голову двумя руками, пытаясь унять резкий импульс спазматической боли. Босваш. Именно оттуда прилетал Ильмари Олссон. Именно поисками Олссона безуспешно занимался всё это время Ван Ланьцзюй.
И, похоже, поиски увенчались успехом.
Советник апатично скользнул взглядом по циферблату часов. Уже десять минут десятого, нужно уходить к себе, чтобы там показушно поработать ещё полчаса, пока ему накрывают ужин.
И лишь потом он сможет попытаться выбраться.
