Стоило проехаться на север и юг по дорогам, вдоль которых, насколько хватало глаз, белели кости, чтобы раз и навсегда разувериться в гуманистических началах человеческой цивилизации. Ни одна война, ни одна катастрофа, ни одна эпидемия за всю историю разумных гоминид не приносила разом на алтарь богу смерти столько жертв, сколько принёс этот исход. А что творилось все эти годы в масштабах всей планеты – об этом вообще лучше было не думать.
Джонас и не думал. Его всегда беспокоили не мёртвые, но живые.
Каждый раз, когда его глайдер оказывался в тени покосившихся башен Ин-Салаха, первое, что он делал, – это запускал в воздух пару дронов. В режиме разведки они тут же разлетались по окрестностям в поисках посторонней активности, и вопрос был не в том, встретится ли Джонасу кто-нибудь – редкими погожими деньками спешила воспользоваться всякая местная шушера – но будет ли эта встреча достаточно безопасной, чтобы не закончиться в итоге перестрелкой.
А вот и посторонний дрон – шелестит роторами в отдалении. Джонас бросил в его сторону короткий взгляд, но волноваться на его счёт не стал. Кто не маскирует свою технику, тот наверняка не доставит хлопот, а вот если заметишь скрытое наблюдение – тогда можно начинать беспокоиться.
Но сегодня небо уверенно давало добро, минимум три спутника сейчас наблюдало за происходящим в Ин-Салахе, и ни один из них не заметил вокруг Джонаса ничего подозрительного.
Что ж. Славно.
Глайдер по широкой дуге развернулся, ускоряясь в глубины частокола.
Сразу резко стемнело, так что Джонас послушно выкрутил аугментацию. Почерневшие от вездесущей плесени башни хорошо поглощали свет, делая это место дополнительно мрачным, как будто мало было царящей здесь общей атмосферы безжизненности и саморазрушения.
Визор шлема только и успевал отмечать на пути опасные участки – вероятность обрушения, торчащие из-под воды конструкции, ну и да, удобные сектора обстрела.
А всё потому, что сколько ни разрушай Ин-Салах водная стихия, сколько ни старайся корпорации вывезти отсюда всё ценное, а всё равно – это огромная агломерация, растаскивать которую будут ещё поколения, даже если по расписанию вывозить добро суборбитальными грузовиками.
Вопрос только, что, кто и в каком порядке это сделает, прежде чем очередная башня обрушится в воду.
А вот и недавняя потеря. «Халиф» своей без малого двухкилометровой тушей погрёб под собой ещё три башни, а ведь сколько на него было планов. Джонас ходил туда три десятка раз, причём успел обследовать всего полдюжины уровней, оставив самое интересное напоследок, когда можно будет подогнать на место тяжёлую грузовую платформу. Теперь поздно, обрушившаяся башня мало того что оказалась под водой, при падении её несущие конструкции накрепко заклинило, так что если там и оставались воздушные мешки, проникнуть туда стало практически невозможно.
Джонас вздохнул и повёл глайдер в обход торчащего из-под воды искорёженного остова, не хотелось бы на скорости зацепиться днищем. Видали мы, что в таком случае бывает – платформа, вертясь бешеным волчком вдоль поверхности моря, разбрасывала вокруг остатки груза и останки незадачливой своей команды, разрываемой на куски даже при удачном ударе о воду. Спасибо, но проделывать такое мы не станем.
Перемещаться здесь на малом ходу тоже было небезопасно – помимо вящего интереса коллег по собирательству можно было привлечь в себе местных представителей архозавроморф. Откуда гребнистому крокодилу взяться посреди моря Тетис, не спрашивайте, но твари эти в местном климате плодились стадами, питаясь также непонятно как сюда заплывшим зеркальным карпом, атлантическим угрём и прочей мелководной живностью. Впрочем, отчего-то именно экипажи глайдеров морского крокодила интересовали особо, потому, сбрасывая ход, Джонас как правило тут же от греха опускал за борт эхолот. Легенды о том, что прибор вещал на особо чувствительной для гребнистых тварей частоте, были лишь легендами, но по крайней мере о приближении одной из них лучше было знать заранее.
Впрочем, сегодня можно было обойтись и без этих сложностей. Заход на Ин-Салах в этот раз был заказной – в обычной обстановке откуда у Джонаса «небо» – а значит, можно было позволить себе идти тупо по приборам, не обращая внимания на хищную биоту, если повезёт, ему даже ноги замочить сегодня не придётся.
«Даю разрешение на подход».
А основательно у них. Джонас нечасто работал под заказ. Пусть деньги и неплохие, но хлопотно это. Одной отчётности потом пиши на сотню страниц мелким петитом. Так мол и так, произведён осмотр помещения. Сдал-принял, подпись-протокол. И главное, если чего лишнего найдёшь – положь обратно, по контракту все обнаруженные артефакты принадлежат заказчику. Джонас хлопнул себя по лбу, вспоминая. Дрон-рекордер тут же оторвался от плеча, пожужжал и примостился обратно, не обнаружив вокруг ничего интересного.
Смысл в приборчике как раз в том и состоял, чтобы всё было чётко зафиксировано и не вызывало потом никаких вопросов, что пропало, куда пропало.
Джонас только хмыкнул про себя, ну да, ну да, будет надо, никакие дроны ему не помешают взять своё, но углубляться в эту мысль не стал, нужно сперва добраться до места.
А вот и оно. В случае коммерческих заказов геотэг до последнего хранился в секрете, а оно и правильно, чтобы у Джонаса с коллегами было меньше соблазна заглянуть туда, скажем, заранее, на разведку. Ин-Салах был слишком велик, чтобы излазить его весь, и обычным порядком наступать друг другу на пятки тут не приходилось, но в случае какой наводочки, желающие опередить других тут же сыскивались. Иногда доходило и до поножовщины. Так что Джонаса вся эта секретность вполне устраивала, опять же, меньше поводов напрягать и без того изношенные центры в мозгу, отвечающие за соблюдение какой-никакой этики.
Джонасу снова стало смешно. Уж где он, а где этика ночевала.
Разворачивая глайдер напрямую к цели, он продолжал размышлять, что бы это такое на этот раз было.
Явно что-то не слишком громоздкое – на такое дело одного человечка на легкомоторном глайдере бы не отправили. Техника под бесконечным дождём моря Тетис давно вся развалилась, так что за информацией в Ин-Салах соваться было бесполезно, но в громадинах жилых башен остались запертыми сотни тысяч сейфов со всякими побрякушками и прочими семейными реликвиями, может, кто из выживших беженцев озаботился своим былым наследием, а может, какая старушка проговорилась на смертном одре, в любом случае, за такие бешеные кредиты, что авансом отсыпали Джонасу наниматели, можно было неплохо отовариться и не покидая уцелевших после Бомбардировки агломераций, тем более – не суясь со своими дронами в несчастный Ин-Салах.
Главное, как говорится, чтобы не оказалось, что сейф давно утащили коллеги Джонаса, а башня погрузилась на дно. Впрочем, с неба последний пункт наверняка заранее отследили.
Да вот же она, искомая башня, торчит прямо по курсу обломанным зубом.
Хм, никогда бы не подумал, что тут есть что-нибудь стоящее.
Джонас на всякий ещё раз удостоверился, что это не сбой позиционирования, и только тогда пошёл на сближение. Действительно, неплохой козырёк для парковки, удачно укрыт в тени, с виду вполне надёжный, а вот и он, целеуказатель возможной точки проникновения. Одна проблема. Башня была не совсем башней. Так, древний огрызок уровней полста, нечто, оставшееся с первого этапа застройки Ин-Салаха сразу после Войны за воду, когда здесь был сформирован первый логистический центр помощи беженцам.
Да уж, по собственной воле Джонас в подобную башню никогда бы не полез. Она была сделана из примитивного железобетона, такие обычно падали в воду первыми, без шанса погребая под собой всякого, кому не хватило ума избежать этой ловушки. Если из лёгких металлполимерных башен ещё был шанс выбраться, то тут случись что – поминай, как звали.
Да уж, Джонас задумчиво поскрёб в затылке. Старые башни обыкновенно отводились под муниципальные нужды. Там работали серые клерки, недостаточно компетентные, чтобы трудиться хотя бы младшим подавальщиком джуниор-полотёра в корпорации средней руки. Это было место, где ничего не решалось, нижний уровень общепланетной иерархии принятия решений и распределения ресурсов.
