— Да я это всё… — покаянно вздохнула соседка. — Жалко её было. Сиротка же… Поклялась, что подниму, воспитаю, ни в чем нуждаться не будет. И сперва-то да, не нуждалась. А как подросла — аппетит волчий стал! То джинсы импортные, то цепочку золотую, то телефон дорогой. У других-то детей — были! Так у них и кормильцы были, могли позволить. Ох, она обижалась на меня! Ох, обижа-а-алась! А после училища в Москву уехала, там счастья искать. Вернулась вон, не нашла…

— Никто бы не нашел с таким мировоззрением, — сказала Татьяна. — Понимаете, когда ребенок выходит из семьи, он поневоле несёт с собой семейные привычки и представления о жизни. Так и Наташа подсознательно считала, что о ней позаботится кто-то другой — как это было в семье. И теперь не может смириться, что большой мир отказался исполнять её желания. Сергей не захотел на ней жениться, остаться в столице она не смогла… Вернулась в семью — и снова хочет от вас жертв: мама, продай дом, займись моим ребенком, выброси свои вещи на свалку…

— Правильно ты всё говоришь, Танюша. Мне б тебя лет двадцать назад послушать… Как бы тогда мне, молодой неопытной мамаше, узнать, к чему моё воспитание приведет? Ведь как лучше хотела!

Татьяна задумалась. И правда, как узнать будущее своего ребенка — погадать по собственным тараканам? Но для этого нужно видеть свои ошибки, беспристрастно и чётко. А это мало кому дано. Однако доказано, что поведение родителей накладывает отпечаток на детскую психику, и просто так от этого факта не отмахнёшься. Через маму и папу малыш познает мир, они и есть его мир изначально. И какой он — добрый, враждебный? Всё позволяющий, чересчур строгий — или сбалансированный, учитывающий интересы детей и взрослых? Кому как повезёт.

Не зря говорят: рука, качающая колыбель, правит миром. Наверное, нужно помнить об этом, заучив, как Отче наш. Просто вдолбить себе в голову. И принимать в расчет каждый раз, когда собираешься наказать или поощрить своего ребенка. Сначала оцени себя — как ты, взрослый, собираешься поступить? Действительно ли это пойдёт малышу на пользу? И только потом выбери меру поощрения или наказания.

Перед глазами встала мать, её рука в размахе, твёрдые костяшки, бьющие по губам дочери со смачным, тяжелым шлепком. Вспомнилась обида, вспыхивающая вместе с болью и страхом. И своё: «Да, мама. Как скажешь, мама…» А ведь Максу она потом отвечала так же. Только к тридцати пяти нашла в себе силы отстаивать своё.

Если бы родители — в разных странах и городах — думали перед тем, как дать ребенку по губам, запереть его в тёмной комнате, лишить ужина, силком отдать в секцию, опозорить перед сверстниками!… Если бы представляли, к чему это может привести! Потому что если ты раз за разом даёшь ребенку по губам, не позволяя высказать свое мнение — не удивляйся, что потом его начнут травить в классе, как травят всех, кто не может отвечать на оскорбления. Учителя станут считать его мямлей за неумение отстаивать свою позицию. Девушка, в которую он влюбится, даже не посмотрит в сторону этой тряпки, которая всё время ищет одобрения у других и не имеет собственного мнения. А потом он, не прекословя — ведь за это дают по губам, и маленький ребенок, живущий в каждом, помнит этот страх перед родительской ладонью! — поступит в институт, который приглянулся маме или папе. Пойдет работать по специальности, потому что недостаточно смел, чтобы увидеть себя в чем-то ещё… И снова получит звание мямли: сперва в новом коллективе, потом в новой семье. В глубине души он всегда будет знать, что проблем бы не было, умей он вовремя открывать рот и находить слова. И потратит сотни ночей, тысячи часов, изобретая варианты фраз, которые сказал бы обидчикам. Только лет в сорок, с помощью книжек, форумов и психотерапевтов, он поймёт, кто и чем заткнул его рот. Но половина жизни уже будет позади. И нет никакой гарантии, что вторая половина пройдет иначе.

— Знаете, тётя Аля, уж лучше баловать, чем казнить, — сказала Татьяна. — Вы, конечно, неправильно поступали с дочерью, когда она была маленькой. Но, понимаете, ведь вы не виноваты в том, что она и сейчас такая. Потому что Наташа уже не ребенок. Сама должна понять, что она не пуп земли. Воспитывать себя, становиться самостоятельной. А она этого не делает. Требует чего-то от, по сути, чужого мужчины. Пытается повесить на вас дочь, вам тяжело — она няню найти решила. Лишь бы не самой! Ну что ж, это её выбор. Но вы-то ей уже ничего не должны!

— Но я же её не брошу!

— А это уже ваш выбор, и я его понимаю — вы мама. Но вы хотя бы не травмировали её в детстве. Избаловали — да. Однако с этим можно бороться. Вот с психотравмами было бы сложнее.

Из люльки послышалось кряхтение, и над её матерчатым краем поднялась крохотная ножка в салатовой штанине и белой пинетке.

— Тю-у-у, красавица моя проснулась! — тётя Аля расплылась в улыбке, приподнялась, вытянув шею — посмотреть на внучку.

— Наверное, кушать хочет, — предположила Татьяна. — Вы лежите, я сейчас бутылочку принесу.

Она переставила люльку ближе к бабушке и пошла на кухню. Ловко приготовила смесь, остудила, и, наклонив бутылочку, брызнула на тыльную сторону своей ладони — уже не горячо. Вернувшись в комнату, принялась кормить Викульку. Та ела неохотно, то и дело выплёвывая соску и отвлекаясь на всё подряд — то хваталась за Танину футболку, то, как впервые увидев, смотрела на свои ножки, то агукала бабушке. А потом и вовсе сморщилась, готовясь заплакать, упрямо отворачиваясь от бутылочки.

— Надо смесь заменить, — нахмурилась Татьяна. — Я схожу в магазин, куплю несколько разных. Будем с ней пробовать. Нельзя, чтобы ребенок был голодный, очень плохо это в её возрасте.

— Сходи, Танечка, я справлюсь. Вроде полегче мне.

— Давайте-ка ещё раз давление померим, — сказала Татьяна, укладывая девочку в люльку.

Алевтина Витальевна не приукрасила — на этот раз цифры на дисплее тонометра показали сто сорок на сто. Пульс выровнялся, как и цвет лица. Татьяна глянула на часы: до сеанса психоанализа оставалось чуть меньше часа.

— Тёть Аль, я часика через два вернусь уже со смесями, — пообещала Татьяна. — Но вы мне, если что, звоните!

Переобувшись в прихожей, она вернулась в свою квартиру. Оделась наспех, и за полчаса слетала до магазина и обратно. Бросив куртку на диван, включила ноутбук. В скайпе виднелся пропущенный вызов от Аллы Нестеренко.

— Простите, я задержалась, — сказала Татьяна, перезвонив.

— Не стоит извиняться, — улыбнулась Алла. — О чем вы хотите поговорить сегодня?

— О матерях. — Татьяна пересказала разговор с соседкой. И призналась: — Знаете, я поймала себя на мысли, что именно такой матерью и хотела быть. Всегда помогать ребенку, быть с ним ласковой, не применять физических наказаний. И, если нужно, отдавать ему последнее. А теперь вижу результат — Наталью, которая выросла потребителем, и, похоже, не способна никого любить. Даже собственную дочь. Но я всегда обижалась на свою мать за то, что она проявляла ко мне не больше тепла, чем к хомячку: накормила, одела — и ладно. Никакой ласки, никакого стремления поддержать — одни лишь требования, капризы или равнодушие. Я не хотела быть, как она. Понимаю, что и у материнства, как у всего прочего, должна быть золотая середина. Не стоит слишком баловать ребенка — но и ломать его под себя категорически нельзя.

— И в чём ваш запрос? — вздернула бровь Нестеренко.

— Почему матери так по-разному ведут себя с детьми? Ведь даже в одной семье к детям могут относиться по-разному: кого-то любят и жалеют больше, а кому-то будто говорят — выплывай сам, у нас нет желания о тебе заботиться. И вообще — как мать, которой уже в силу инстинкта положено быть доброй, защищать своих детей, любить их, то и дело хватается за ремень, унижает, делает больно?

Алла поправила веб-камеру, чуть наклонилась вперёд, чтобы они с Татьяной лучше видели друг друга. И начала объяснять:

— Был такой психоаналитик — Карл Юнг. Ученик Фрейда, который разошелся во взглядах со своим учителем, и создал свою теорию. Так вот он считал, что людьми управляют так называемые архетипы. Это некие прообразы, которые живут в нашем бессознательном и встречаются в культуре разных народов, в древних мифах, сказках, в живописи, верованиях. Архетип — универсальный символ. К примеру, Старик — он отождествляется с мудростью, жизненным опытом. Архетип Ребёнок — это некая беззащитность, доверчивость. А еще есть архетип Тень, и он, на мой взгляд, будет вам наиболее интересен.