Залесский подошёл к ней осторожно, ступая, как кот. Нащупал в кармане наручники.

— Извините, не подскажете, который час? — спросил он, обходя её справа.

Она подняла руку — машинальный жест: сейчас посмотрит на часы, а если их нет, вытащит сотовый. Адвокат качнулся к ней, железное кольцо легко замкнулось на её запястье. Быстро потянув её руку вниз, он защелкнул второе вокруг одного из металлических штырей, державших спинку стула. Всё просто и элегантно.

— Не шумите. Это в ваших интересах, — сказал Залесский, предупреждая её возмущенный возглас. Кузьменко тут же пересел на соседний стул, подвинулся так, чтобы закрыть её руку от любопытных глаз. Алёна прерывисто вздохнула, на тонкой шее часто-часто забилась жилка. Серые глаза наполнились страхом, казалось — ещё чуть-чуть, и он прольётся слезами.

— Вы от Макса? Или вы те, кто его ищет? — пролепетала она. — Не надо, я отдам деньги.

— Отдадите, конечно, — усевшись напротив, согласился Залесский. Он сохранил непроницаемый вид, но втайне обрадовался — если это те деньги, что украл Демидов, задача упрощалась в разы.

— И вы меня отпустите? — нервно сглотнула Алёна.

— Как только вы расскажете нам, где Максим, — кивнул Залесский.

— Или покажете, — добавил Кузьма.

Алёна мелко закивала. Залесский наклонился, сказал, улыбаясь, словно разговаривал со старой знакомой — так должно было казаться со стороны:

— Сейчас мой напарник отстегнёт ваш браслет и наденет его себе на руку. Мы встанем и пройдём в вашу машину, поговорим там. И прошу вас быть благоразумной, у меня под пиджаком пистолет.

Леднёва скользнула взглядом по его груди, и он чуть приподнял полу пиджака, чтобы она увидела кобуру. Вскинув на него взгляд, она подавленно кивнула.

Кузьменко пристегнул её к себе быстро, как фокусник. Взял её ладонь, чтобы казалось, будто они идут, держась за руки. И они покинули кафе. Подойдя к машине, Залесский спросил, где ключи. Вытащив их из кармана её джинсов, он сел за руль, а Кузьменко с пленницей поместились сзади.

— Ну что, Алёна Николаевна, рассказывайте, — велел Залесский, отъехав в дальний конец стоянки.

— Я ничего не знала, — быстро заговорила она. — Максим нашел меня в соцсети пару месяцев назад, сказал, что хочет вернуться. Что денег привезёт, мы дом купим, будем жить, как раньше. Мы же расстались четырнадцать лет назад! И если бы я знала, что он опять куда-то вляпался, ни за что бы не согласилась! Пожалуйста, поверьте. Я не знала о том, что он украл деньги! Он мне совсем недавно признался!

— Не волнуйтесь, — сказал Залесский. — Я понимаю, переживательно всё это очень. Не стоит оно того. И если будете нам помогать, ничего страшного с вами не случится. Так деньги где?

Она мотнула головой в сторону объемистой сумки, лежащей на сидении справа от неё. Залесский вышел из машины, подошел к задней дверце и, открыв её, расстегнул молнию сумки. Металлический угол чемоданчика выглядывал из-под одежды. Отодвинув её, Юрий открыл блестящую крышку — и удовлетворённо сказал:

— Я вижу, почти всё цело.

— Какая вы богатая невеста, — подначил Кузьменко. — А жених где прячется? Я так понимаю, бывший.

— Он в отеле «Прибрежный», — она назвала адрес, — номер триста четыре. Остановился под именем Синицына, Александра Викторовича.

— Хорошо, — кивнул Залесский. — Я сейчас поеду туда, проверю. А вы, уж будьте любезны, поднимитесь в номер вместе с моим напарником. Он просто составит вам компанию до тех пор, пока я не сообщу, что нашел Демидова.

— Но потом-то вы меня отпустите?

— Если он там — да. Если нет — уж не обессудьте, вам придётся проехать с нами в полицию.

…До «Прибрежного» он добрался быстро. Притормозил у шлагбаума, сообщил, к кому приехал. Покурил у машины, дожидаясь, пока охранник запишет его паспортные данные, и двинулся дальше. Миновав аллею, обсаженную аккуратно подстриженными кустами, Юрий заглушил мотор и несколько секунд любовался на высокие голубые ели, росшие у входа. И направился в гостиницу.

Портье не остановил его, и Залесский взбежал на третий этаж. Коротко стукнул в дверь номера, прислушался — тишина. И нажал на латунную ручку.

В номере всё было перевёрнуто, словно по нему прошел тайфун. Вспоротый матрас поблескивал пружинами. Ящики комода были вывернуты, шкаф гостеприимно распахнул объятья. Открытая дверца сейфа торчала из стены, как орлиное крыло.

Залесский поддел носком ботинка мужскую рубашку, комом лежащую на полу, и разочарованно вздохнул. Явно не Демидов устроил этот бардак. И Алёна не стала бы пускать их по ложному следу — она себе не враг. Значит, это Василенко учинил обыск. И он же забрал Демидова.

В открытую форточку влетел воробей, приземлился на раме, замер, нахохлено глядя на Залесского.

— Пойду-ка я отсюда, — сказал ему Юрий. — Горничную позову. А то подумают, что это я здесь веселился.

Он спустился на ресепшн. Молодой портье что-то печатал в компьютере — виднелась лишь прилизанная макушка, облепленная редкими пшеничными волосами. Залесский кашлянул в кулак, и портье поднял на него вопросительный взгляд.

— Я поднимался в триста четвертый, искал одного вашего постояльца, — сказал юрист, раскрывая удостоверение частного адвоката. — А его нет, и в номере как будто обыск прошел, всё разрушено. Вы не в курсе, что произошло?

Портье стал белее мела, дернул за воротник рубашки так, что отлетела верхняя пуговица. И ответил:

— Его друзья увели, сказали, в баню поедут, протрезвят… Я думал, он пьяный…

— …а он был без сознания, — закончил вместо него Залесский.

— Висел, как боксёрская груша, — признал портье.

— Ну, хорошо, а как его друзья выглядели?

— Один такой невысокий, рыжий… худой очень.

— И лицо острое? Как у крысы? — Залесский поднял руку к носу и сделал пальцами такое движение, будто вытягивал его вперёд.

— Да-а, что-то есть, — протянул портье. — Он был. И два мужика с ним, здоровых, в кожанках. Мордастые, волосы ёжиком. Они этого Синицына несли. А рыжий впереди шел, и было видно, что сильно злится. Я подумал, из-за того, что их приятель в дрова.

— Я понял, спасибо, — кивнул Залесский. — И запишите время, в которое я к вам подошел. Не хочу, чтобы убытки от разгрома в номере отнесли на мой счет.

Он вышел из отеля и направился к машине. Сев за руль, набрал на смартфоне номер Василенко. Гудки, гудки… Может, перезвонит?

Подождав минут двадцать, Залесский завёл двигатель и мелено покатил по аллее в обратную сторону. Он не знал, что делать дальше. И просто ехал по дороге, пока не увидел приземистое строение с надписью «Кафе» и стоявшие перед ним длинномеры. Желудок жалобно сжался: Залесский сегодня даже не завтракал, не было аппетита. Он остановил машину, вошел в кафе. Обычная придорожная забегаловка: стены, отделанные дешёвыми пластиковыми панелями, засиженные мухами окна, пара дальнобойщиков за столиком у окна. Отодвинув лёгкий пластиковый стул, адвокат уселся и кивнул девушке за стойкой. Когда она подошла, заказал шашлык, жареный картофель, и стан томатного сока.

Дальнобойщики о чем-то спорили, на экране телевизора, висящего под потолком, кривлялся какой-то певец. Залесский достал смартфон и набрал эсэмэску: «Деньги у меня. Готов выкупить Вашего друга». Отправил Василенко. И приготовился ждать.

Василенко пнул бесчувственное тело Макса, лежащее на заднем сидении черного «мерса», и смачно выругался. Сидеть рядом с Демидовым было противно: от него воняло, как от свиньи. Обделался, будто младенец — когда они вошли в номер, в нос сразу шибанул этот запах. Макс лежал на кровати вниз лицом, джинсы и трусы были приспущены, будто собирался снять, да так и заснул. Браткам, которых Василенко нанял для поимки Демидова, пришлось натягивать их обратно и застёгивать, чтобы не свалились по дороге. Надо было уже тогда заставить их вытереть Максу зад и поменять одежду.

Василенко закурил, но табачный дым в сочетании с навозным амбре показался на редкость противным. Он закашлялся и швырнул сигарету в окно.