– Я опять что-то не то сказала? – спросила Никки, ощущая мерзкое послевкусие своей вины.

– Не парься. Она скоро успокоится и вернется. Это же Калли, – заверила Диана. – Вы лучше скажите мне, эти серьги не слишком броские?

Никки и Джел посмотрели на Диану, что поднес-ла к ушам длинные сережки с огромным, овальным, раскачивающимся, точно маятник, изумрудом в объятиях благородного серебра. Украшение было столь прекрасно, будто его извлекли из королевской сокровищницы.

– Нормальные, – лаконично ответила Джел. – А куда это ты так наряжаешься?

– Известно куда. Диана всегда наряжается, когда в расписании стоит литература, – ответила Никки.

– Ну и что с того? – улыбнулась Брандт.

– Она еще и стрелки нарисовала! – засмеялась Никки. – Ох, Джераб, берегись. Диана в полной бое-готовности.

– Правильно делаешь, Диана. У тебя большая конкуренция, – строгим тоном оповестила Джел.

– У меня?

– А ты не заметила, как Индия красит губы только перед литературой, а Одесса всегда расстегивает первые три пуговицы блузки, когда Джераб появляется в аудитории?

– Точно! А еще Браяр Шаад постоянно остается после урока и закидывает Джераба вопросами, – добавила Никки.

– И опаздывает на следующий урок, потому что никак не может покинуть мистера Эверетта.

Странное чувство испытала Диана. Что-то щекочущее и давящее внутри, такое неприятное и обезоруживающее. Когда Диана оказалась в аудитории, это чувство только укрепилось.

– Прия, что скажешь? – задала вопрос Индия, закончив красить губы алой помадой.

– Немного вышла за контур.

– Ничего. Так губы выглядят пухлее. Мне кажется, ему нравятся пухлые губы.

Индия Колетти сама по себе девушка красивая, яркая, так еще и сочный акцент на ее губах не мог не привлечь внимание. Диана посмотрела на свою бледную кожу, сравнила с кожей Индии, что была цвета кофейных зерен, и вмиг почувствовала себя какой-то блеклой, тотально непривлекательной.

– Приветствую всех, – сказал Джераб, войдя в аудиторию.

Девушки синхронно встали, а одна из них решила лично поздороваться с учителем, тем самым выделившись из толпы.

– Здравствуйте, мистер Эверетт, – это была Одесса Сэндифорд, и стоит отметить, она уже успела расстегнуть первые три пуговицы своей блузки.

Джераб широко улыбнулся Одессе, из-за чего настроение Дианы стало мрачнее грозовой тучи. Ей хотелось выдернуть серьги вместе с мочками, потому что они были бесполезны. Эти «железки» не шли ни в какое сравнение с шикарным бюстом Сэндифорд, который служил главным украшением девушки.

За весь урок Джераб ни разу не посмотрел на Диану, и она поймала себя на мысли, что он и до этого на нее не смотрел, никак не выделял среди других. Это был ее самообман, подпитанный выдумками ее подруг. Влюбленные люди ничем не отличаются от больных шизофренией: живут в своем выдуманном мире, верят в свой особый дар, что пленит их объект воздыхания. На фоне других учениц Диана ощущала себя невзрачной, неинтересной, бестолковой девчонкой. С болью воспринимались каждая улыбка, каждый взгляд, каждое слово Джераба, посланные не в ее сторону.

Когда урок закончился, Браяр Шаад подбежала к Джерабу.

– Мистер Эверетт, не могли бы вы ответить на несколько вопросов? – возможно, в ее голосе не было и намека на кокетство, но Диане же показалось, что Браяр старается флиртовать с учителем, скрывая свои истинные намерения за застенчивой улыбкой.

– Конечно, Браяр. Я весь внимание, – ответил Джераб.

– Я вас, наверное, уже достала?

– Ну что вы. Мне очень нравится, когда ученицы проявляют бурный интерес к моему предмету.

Диана вышла в коридор, но отойти от аудитории так и не смогла. Она скрылась за дверью и стала подслушивать разговор Джераба и ее одноклассницы. Та, казалось, на ходу выдумывала глупые вопросы по пройденной теме, а Эверетт покорно отвечал на них, демонстрируя ангельское терпение.

Диана, к сожалению, не могла похвастаться таким же терпением, поэтому вскоре вернулась в аудиторию, чтобы прервать их беседу.

– Браяр, тебя миссис Маркс ищет.

– Миссис Маркс? А что случилось? – заволновалась Шаад.

– Не знаю. Мне было велено лишь передать тебе, что она ждет тебя в своем кабинете.

– Извините, мистер Эверетт, – сказала Браяр и спешно вылетела из аудитории.

Диана долго думала, как начать разговор с Джерабом, но, на ее счастье, он ее опередил:

– Диана, тебе что-то нужно?

– Да нет… То есть да, – пробормотала Брандт и подошла к его столу, открывая сумку. – Я рылась в домашней библиотеке и кое-что нашла.

«Серьезно? Ты сказала: «Рылась»?! Откуда в твоей голове такие помойные словечки?» – корила себя Диана, одновременно доставая из своей сумки пьесу «Сарданапал», автором которой являлся любимый поэт Джераба.

– Вот это да… Это же очень редкое и ценное издание!

– Эта книга досталась нам от дедушки, а он приобрел ее на аукционе.

– Никогда не думал, что смогу подержать такое сокровище…

– Оно теперь ваше.

– Что?..

– Я дарю его вам.

– Диана, я тебе очень признателен, но…

– Поверьте, эта книга выполняет роль красивой безделушки в нашем доме, никто не заметит ее отсутствия. Я хочу, чтобы она хранилась у того, кто искренне ценит творчество Байрона и будет относиться к ней с должным уважением.

– Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – замешкался Джераб.

– Можете поставить «отлично» за семестр, – засмеялась Диана и тут же пожалела об этом.

– Погоди, так это взятка?

– …Это шутка, Джераб.

– Еще одна такая шутка, и мне диагностируют обширный инфаркт, – с нервным смешком ответил Джераб. – Диана, я не могу принять такой подарок. Это неправильно.

– Ну мы ведь… друзья? – Из-за нарастающего волнения кожа Дианы покрылась красными пятнами.

– Не настолько, – сурово сказал Эверетт. – Я твой учитель, а ты моя ученица. Я не хочу усложнять наши отношения.

– …Я поняла вас. Извините за то, что в очередной раз поставила вас в неловкое положение.

Диана кинула книгу в сумку, резко дернулась к выходу. Одна серьга зацепилась за прядь волос. Диана остановилась, чтобы распутать волосы, но ее усилия не принесли никакого результата, доставили лишь еще больше боли.

– Вот гадство… – прошептала Брандт.

– Диана, что случилось?

– Ничего, все в порядке, – ответила она, продолжив путь.

– Подожди. – Джераб приблизился к ней, обошел, увидел проблему, с которой она столкнулась, и аккуратно, нежно стал высвобождать ее сережку. Щеки Дианы стали такими горячими, как раскаленный дьявольский котел. Ноги тряслись, сердце билось в истерике, пытаясь вырваться из груди и кинуться в объятия Джераба.

– Ну вот. – Джераб отстранился, после того как вернул серьгу Дианы в прежнее положение. – Теперь точно все в порядке.

– …Спасибо.

Оказавшись в коридоре, Диана долго пыталась вспомнить, куда ей идти, какой следующий урок. Все вылетело из головы. Забавными метаморфозами наградила ее влюбленность. Раньше Диана могла не задумываясь пререкаться с Джерабом, язвить и поражать его своей уверенностью и стойкостью. А теперь… Лишь от одного его невинного прикосновения она таяла, теряла разум, вела себя глупо. Вот только она ему безразлична, в этом Диана была убеждена. И испытала она такую боль, какую может испытать только тот, кто столкнулся с невзаимной любовью.

– Арджи, тебя спрашивает какая-то девушка. Она ждет во дворе, – сообщил Квилл Костер, влетев в раздевалку футбольной команды.

Арджи быстро надел футболку и вышел из раздевалки. Весь путь до школьного двора он пытался сообразить, кто его там ждет. Точно не Никки, ведь Квилл знал ее лично и не мог назвать ее «какой-то девушкой». Приятное удивление накрыло Арджи, когда тот увидел Элеттру, скромно стоявшую вдали от всех шумных компашек.

– Элеттра?

– Привет.

– Привет, что ты здесь делаешь?

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал.