– Не может быть…

– Таким образом она хотела проучить Никки за все те выходки, о которых вы упомянули ранее.

Сколько ненависти Диана испытала к человеку, что утопил бы на ее глазах котенка, столько гнева и презрения она испытывала к самой себе за свой мерзкий поступок.

– Диана, я бы поверила вам сразу же, если бы Никки не была вашей близкой подругой.

– Вы можете спросить кого угодно, – уверенно сказала Диана, ведь она не сомневалась в том, что ее слова подтвердят все, за исключением некоторых персон. Но она надеялась, что выбор Голди не падет на них.

Миссис Маркс знала, какое мощное влияние Брандт оказывает на всех, все одноклассницы будут на ее стороне. Поэтому Голди решила пригласить в свой кабинет человека, что был абсолютно не заинтересован в спасении Дилэйн и не попадал под чары Дианы.

В кабинет вошла Элеттра. Маркс было известно о том, что Диана и Элеттра, мягко говоря, не ладят. Увидев Кинг, Диана занервничала. Повод для гибели сотен нервных клеток был очевиден – Эл с превеликим удовольствием расскажет директрисе всю правду, подставив Диану и Никки.

– Элеттра, скажите, пожалуйста, правда ли, что Никки Дилэйн стало плохо на уроке и она попросила мисс Торн отпустить ее в медкабинет, но та ей не разрешила?

– …Да, миссис Маркс. К сожалению, это правда.

Сказать, что Диана была поражена, – это ничего не сказать. Вскоре она поняла, почему Элетт-ра так поступила. Кинг наконец убедилась в своем плачевном положении, она была как никогда уязвима, и, разумеется, ей теперь ни в коем случае нельзя было идти против Дианы, ведь та раздавит ее как клопа.

На самом же деле Элеттра поддалась не Диане, а Никки, перед которой все еще чувствовала свою вину. Она помнила их тяжелый разговор, признание Дилэйн, ее болезненные откровения, и надеялась, что хотя бы таким образом ей удастся реабилитироваться. Во всяком случае, душе ее стало гораздо легче.

– Алесса, что ты наделала?! – возмутился Джераб.

– Ты… ты не веришь мне? Ты считаешь, что я на такое способна? Брандт оклеветала меня, чтобы Никки не исключили!

– …Что сказала Голди?

– Что у меня большие проблемы. Если Кармэл Дилэйн пожелает, чтобы меня уволили, то меня сию-секундно вышвырнут. Эта подлая девка разрушила мою карьеру! Ненавижу ее! Господи, Джераб, как же я ее ненавижу!

– Диана, солнышко мое, как же я тебя люблю! Я так благодарна тебе! – радовалась Никки.

– Это за то, что ты помогла мне на выборах, – угрюмо произнесла Диана.

– И только?..

– Никки, мне пришлось подставить невинного человека! Алессу теперь уволят из-за меня!

– Да никто ее не уволит. Завтра же я проявлю великодушие и прощу ее. Голди этот жест наверняка оценит и наконец-то изменит свое мнение обо мне. Диана, ты гениальна! Ты не только спасла меня, но и возвысила в глазах директрисы. А ведь это за гранью фантастики! – не удержавшись от смеха, сказала довольная Никки.

– Не знаю… Мне все равно как-то не по себе.

Диану можно понять. Да, мисс Торн не уволили, но жизнь Алессы все-таки изменилась из-за клеветы Брандт. Преподаватели, узнав о ее поступке, провели с ней немало бесед, в которых было столько желчи, столько незаслуженных обвинений. Были и те, кто ее просто игнорировал. К последней категории относился Джераб. Он не поверил ни единому слову своей давней подруги, потому что был глубоко убежден, что Диана не могла солгать. Ему было легче прервать общение с Алессой, нежели в очередной раз услышать, как та обвиняет и проклинает Диану. Он бы сорвался и начал защищать ее – страстно и самоотверженно, – чем выдал бы тайные, запретные чувства к своей ученице.

– Джераб… – окликнула его Алесса, до сих пор не смирившаяся с их внезапным разрывом. – Прошу, перестань избегать меня.

– Нам не о чем говорить, Алесса, – сказал Джераб, даже не взглянув на нее.

Если бы все жители планеты осуждали ее, кидали в нее камни, она смогла бы это пережить при условии, что Джераб был бы рядом, любил и поддерживал ее. Сломанное дерево будет стоять вечно, найдя надежную опору. Но у Алессы больше не было этой опоры, она была совсем одна. И все это из-за одной малолетней, жестокой девицы, которую Алесса возненавидела всей душой.

Йера закатила в своем имении Вестернбёрдс помпезную вечеринку в честь Саши, что подписала контракт с Шанель. Модели, актрисы, звезды эстрады, режиссеры и дизайнеры – все приехали на это торжество, по масштабу напоминавшее церемонию вручения премии «Оскар».

Диана, Калли и Никки тоже были там, но не для того, чтобы выразить свое уважение миссис О’Нилл и Саше. Они приехали поддержать Джел, для которой этот праздник стал очередным доказательством того, как сильно мать обожает ее сестру. Наверное, единственным поводом для того, чтобы Йера организовала что-то подобное в честь Джел, были бы ее похороны.

– Джел, может, ты наконец соизволишь к нам выйти? Мы ведь все-таки только из-за тебя сюда приехали, – негодовала Никки.

– Еще чуть-чуть. Я почти готова, – донесся из динамика телефона тревожный голос Джел.

Собственно, только подруги Джел заметили ее отсутствие. Йера и Саша вовсю наслаждались грандиозным вечером и в глубине души радовались, что Джелвира вне поля зрения, ведь та всегда омрачала их настроение. Джел была сорняком среди благоухающих роз, с коими себя олицетворяли миссис О’Нилл и ее первенец.

– Саша, скажи, каково это – стать новой музой модного Дома Шанель? – задала вопрос корреспондентка популярного телевизионного канала.

– Это очень волнительно и безумно приятно! Если честно, я всегда знала, что во мне есть что-то, что отличает меня от серой массы. Но я и подумать не могла, что когда-нибудь стану вдохновением для такого легендарного бренда.

– Это была Саша О’Нилл – восходящая звезда мира высокой моды!

Разумеется, Саша никак не могла остаться без внимания в тот вечер. Журналисты выстраивались в очередь, чтобы задать ей хотя бы парочку банальных вопросов. Йера смотрела на свою красавицу-дочь со стороны и не переставала восхищаться ею. Материнская любовь грозила перерасти в фанатизм. Я не удивилась бы, если Йера в скором времени начала бы устраивать ритуалы поклонения своей дочери.

Джел спустилась на первый этаж, где проходило светское торжество. Еле-еле нашла своих девчонок в толпе.

– Джел?! Это ты? Глазам своим не верю… – сказала Калли, заметив подругу.

Скромница Джел в тот вечер решила удивить всех, и в первую очередь себя, надев так называемое «голое» платье – прозрачная, издали напоминавшая змеиную шкуру ткань облегала ее отшлифованную от жира фигуру, как вторая кожа; V-образное декольте спускалось до самого пупка, а роскошный асимметричный подол скользил по ее тоненьким ногам вниз, ненавязчиво переливаясь при каждом шаге. Все это великолепие вкупе с максимально короткой челкой и классическим каре придавало Джел дерзости, а ангельская внешность контрастировала с ее образом и вызывала диссонанс, притягивая к себе взгляд, заставляя разглядывать Джел, изучать, как необыкновеннейшее явление.

– Платье ужасное, да? Я могу вернуться и надеть другое, – заволновалась Джел.

– Не вздумай! Ты шикарно выглядишь, Джел. Сама на себя не похожа, – сказала изумленная Диана.

– Просто ходячий синоним охеренности, – кратко выразила свое восхищение Никки.

Джел тут же расслабилась и позволила себе улыбнуться.

– Девочки, спасибо, что пришли, – сказала она и кинулась обнимать свою группу поддержки.

Но их объятия внезапно прервал мужской голос:

– Джел.

Джел обернулась, демонстрируя обнаженную спину с торчащими лопатками и бугорками позвонков, что при ее нынешнем весе еще сильнее выделялись.

– Привет, – ответила Джел.

Перед ней стоял Закари, в не меньшей степени пораженный внешним видом своей девушки, чем ее подруги.

– …Я могу украсть тебя на пару минут? – спросил он, заострив внимание на ее декольте.

– Да, конечно. – Джел виновато посмотрела на Диану, Никки и Калли, но те лишь улыбнулись и одобрительно кивнули.