– Ну и что? Я – человек с разбитым сердцем, мне ничего другого не остается. Вино – это отличная замена любви. Тоже согревает и опьяняет.

– И делает больно, – улыбнулась Джел.

– Но недолго. Вот как раз таки в этом его жирный плюс.

Джел долго уговаривать не пришлось. На собственном примере она убедилась, что даже если человек относится к той категории людей, что не любят алкоголь, когда-нибудь он все же обратится к нему за помощью. В тот вечер вино отлично справилось с ролью психолога, лекаря и лучшего друга, заставив излить душу и получить от этого удовольствие, обезболив раны ранимого сердца и развеселив до боли в животе.

– Знаешь, мне кажется, в этом мире все проблемы из-за любви, – рассуждала Никки и после сделала очередной глоток из горла бутылки.

– Думаешь, было бы лучше, если бы люди были как роботы?

– Определенно. Никаких чувств, привязанностей, слабости…

– Я считаю иначе, – Джел легла на пол. Тело размякло, стало невесомым, точно лежало на облачке. – Любовь не создает проблемы, она помогает от них избавиться. Ну или по крайней мере забыть о них на некоторое время.

– Джел, ты так наивна! – рассмеялась Никки. – Но за это я тебя и люблю… – Никки улеглась на живот и уставилась на Джел, подперев щеку рукой. – Не понимаю, почему парни обходят тебя стороной? Ты – сокровище. Чистое, наивное, немного смешное.

– Ты тоже ничего, – хихикнула Джел.

– Спасибо за добрые слова! – Никки снова не смогла сдержать смех.

– …Только мне кажется, у тебя слишком завышенные требования.

– Ну а что поделать? Я хочу видеть рядом с собой достойного, – проговорила Никки.

– А ты сама-то соответствуешь своей мерке?

– То есть?

– Никки, ты, бесспорно, очень яркая, красивая, фигура у тебя – просто мечта. Но ведь это всего лишь оболочка. А что внутри?

– Подожди, ты намекаешь на то, что я… пустая? – нахмурившись, спросила Никки.

– Я боюсь, что ты неправильно поймешь меня. Просто я думаю, что тебе нужно снизить планку, перестать бегать от одного парня к другому, надеясь, что следующий обязательно будет «тем самым». Никки, я люблю тебя. Очень люблю твой юмор, оптимизм. – В этот момент Никки усмехнулась, подумав: «Как можно любить чей-то оптимизм? Странно. Это все равно что любить молекулы водорода в воде». Но совсем скоро Никки стало не до смеха, ведь Джел, словно выпила сыворотку правды вместо вина, продолжала делиться своим, как ей казалось, безобидным мнением: – Ты – душа нашей компании, это все подтвердят. Но мы ведь девушки, твои подруги, нас не нужно покорять. А вот парней надо чем-то привлечь. Не только внешними данными, разумеется. А ты мало читаешь, смотришь посредственное кино, ничем не увлекаешься. Даже конный спорт для тебя – не хобби, не страсть, как для Дианы, а лишь средство, чтобы убить скуку. Да, еще раз повторюсь, у тебя потрясающее чувство юмора, но на нем далеко не уедешь. Ты рискуешь из просто забавной девчонки превратиться в шута. Вот почему у тебя ничего не получилось с Арджи. Ты недотягиваешь до его уровня.

Лицо Никки мрачнело с каждой секундой. Что произошло с ее кроткой, тихой подругой? Джел, видимо, сама не понимала, что с ней. Но ей определенно нравилось ее необычное состояние. Алкоголь добавил смелости, дерзости и легкости. То, что ей казалось обычным разговором, попыткой помочь подруге из добрых побуждений, стало для Никки страшнейшим ударом.

– Кажется, я перепила. Давай-ка ложиться спать. Представляю, как завтра будет болеть голова. Ох… – сказала Джел, затем еле-еле встала с пола и шаткой походкой направилась в ванную.

Никки, оставшись в одиночестве, тихо заплакала.

До самого утра Никки не спала. Она смотрела на Джел, умилялась ее посапыванию, поправляла ее одеяло и размышляла: как? как это милое создание умудрилось растоптать ее? Джел напоминала ей девочку-убийцу из типичного ужастика, в котором сердобольная семья забирает из приюта бедняжку-сиротку, а потом из нее «вылупляется» демон и начинает издеваться над несчастной семейкой. В данном случае, демон Джел восстал, почуяв зашкаливающую дозу вина, с помощью которого Никки пыталась утешить подругу, и причинил Дилэйн столько боли, сколько она не испытала за всю свою жизнь.

Полдня Никки старалась не обращать внимания на Джел и вести себя при этом так, будто и не было того разговора. Она, как всегда, много шутила, смеялась. После уроков Джел обнаружила Никки в одной из беседок. Та использовала свободное время, чтобы «покопаться» в телефоне. Джел подошла к Никки сзади, нежно обняла и поцеловала в висок.

– Что это было? – удивилась Никки.

– Благодарность, – улыбнулась Джел, – за то, что ты вчера меня спасла. Я уже и не помню, из-за чего страдала.

– Рада помочь, – сказала Никки, чувствуя, как ее запасы стойкости постепенно иссякают, точно песчинки в перевернутых песочных часах.

– Никки, ты чего? – спросила Джел, заметив, как та через силу с ней общается.

– Ты забыла не только из-за чего страдала, но и то, что сказала мне? Ну ладно, я напомню. Ты сказала, что я – поверхностная, недостойная нормального парня. Проще говоря, ты считаешь меня пустышкой.

– Никки… Я перебрала вчера и несла околесицу. Боже, алкоголь – мой враг! Мне нельзя пить, я не умею контролировать себя.

– Возможно, из-за того, что ты перебрала, ты впервые сказала истинную правду… То, что ты действительно думаешь обо мне, – произнесла Никки разбитым голосом.

– Нет. Нет! Я не считаю тебя поверхностной! И ты достойна всего самого лучшего! Никки, я не хотела тебя ранить. – По щекам Джел поползли слезы. Выглядела она растерянной, и если бы кто-то стал свидетелем их разговора, то у него бы не было сомнений в том, что Джел искренне раскаивается. Но Никки слезы подруги не убедили. Скорее наоборот, они вызвали в ней отвращение, какое обычно испытывают к убийцам, что якобы почувствовали муки совести и пытаются надавить на жалость.

– Ты не ранила меня. Ты вырвала мое сердце и скормила его псам.

– Но ведь ты тоже иногда перегибаешь палку и задеваешь меня!

– И я ненавижу себя за это, Джел. Я так люблю тебя! Люблю даже больше, чем своих сестер! Я готова убить того, кто обидел тебя. Да я жизнь свою отдам ради тебя!

– Никки…

– Я знаю, что я неидеальная. Знаю, что есть девушки гораздо лучше меня, и ты – прямое тому подтверждение! Но я надеюсь, что кто-то все-таки полюбит меня, несмотря ни на что… Примет мои недостатки, а я ему взамен подарю столько любви, столько счастья! Но когда моя самая любимая подруга… – Никки и не заметила, как разрыдалась сама. Ей уже с трудом удавалось говорить. – …Перечисляет все мои минусы и утверждает, что мне незачем мечтать и надеяться на что-то… За что ты так со мной, Джел?! – Покончив с выплеском эмоций, Никки выбежала из беседки и скрылась в неизвестном направлении.

– Никки, умоляю, забудь мои слова!

Джел медленно опустилась на пол, закрыла лицо руками и бесшумно заплакала. «Она простит. Она обязательно простит меня, и мы будем общаться с ней как прежде», – подумала Джел, немного успокоившись. «Это же Никки. Ее настроение может измениться за считаные секунды. Она не умеет долго обижаться. У нас все наладится. Точно наладится».

Диана долго откладывала визит в конный клуб, чтобы забрать свои вещи. Все же ей удалось найти в себе силы, и вот она уже переступила порог раздевалки. Аккуратно сложила форму для тренировок, экипировку. Дошла очередь до амуниции для лошади, и тут-то едва зажившие душевные раны вновь напомнили о себе. Каждая деталь, каждый атрибут, выполнявший роль помощника в управлении животным, хранил в себе частичку прошлого, где было так хорошо и спокойно. А уж когда Диана подошла к пустому стойлу, где раньше обитал Деймос, тоска безжалостно и незамедлительно приступила к своим изощренным методам пыток человеческой души. Вначале она закидала Диану множеством светлых воспоминаний, как она приходила к Деймосу, как разговаривала с ним и искренне верила в то, что тот ее понимает и по-своему переживает за нее. Затем она швырнула в Диану тяжелую мысль о том, что ее коня больше нет, он умер в муках из-за банальной человеческой зависти. После тоска перевоплотилась в глубинную, бурлящую ярость. Диана взглянула на жеребца Элеттры, что находился в соседней секции и молча наблюдал за ней. Она попыталась представить себя в роли Кинг, хотела довести свою злость до высшей точки, чтобы потерять на миг все человеческое, разумное и отомстить Элеттре, причинив ей ту же боль. Но как бы Диана ни старалась, ей не удалось стать равной ее врагу. Она лишь погладила Фобоса и задала себе вопрос: «Как?.. Ну как ты это сделала, Элеттра? Даже мощнейшая ненависть к тебе не способна довести меня до такого же безумия. Что ж… буду действовать иначе».