Но… Что-то изменилось после того, как Элеттра познакомилась с Рэми, а та, сблизившись с ней, рассказала ей о своем парне. О том, как они познакомились с Грейсоном в первый же день после ее переезда в Глэнстоун. Он жил по соседству и помог ее семье перетаскивать коробки с вещами в дом. Рэмисента поведала Эл о том, что она испытывает к Грейсону, как ей хорошо рядом с ним. Как ее накрывает эйфория, стоит ему всего лишь взять ее ладонь. Ее тело всегда покрывается мурашками, когда она сжимает руку Грейсона, чувствуя каждый бугорок на его пальцах.

После таких рассказов хочешь не хочешь, но поверишь в любовь и в то, что не все парни, мужчины такие отвратительные существа, как ее отец. Может, не стоит ненавидеть всех и бояться? В конце концов, те страдания и боль, что причинил ей Бронсон, никому не под силу переплюнуть.

– Ладно, зови, – сдалась Элеттра.

– Супер! Если честно, я его позвала на прошлых выходных, но все никак не решалась тебе об этом сообщить.

– Ах ты хитрая задница! – рассмеялась Эл.

– Мне, в отличие от тебя, не наплевать на твою личную жизнь. А представляешь, если вы настолько понравитесь друг другу, что через несколько лет поженитесь? Мы же породнимся!

– Рэми, не перебарщивай с фантазиями.

– Так и будет, Эл, так и будет. Я в этом уверена!

– Руди Фокс ужалил? – спросила Никки, оттянув воротничок блузы Калли, обнажив тем самым участок кожи со свежим засосом.

Калли поняла, почему подруга весь день сверлила ее глазами, изнемогая от любопытства. Она заметила эту небольшую отметину страсти, оставленную губами Руди, и теперь залетела к ней в комнату, чтобы устроить допрос.

– Никки, от тебя ничего не скроешь, – покраснела Калли, поправляя блузу.

– Я так понимаю, ваша дружба закончилась? – Никки прыгнула на кровать Дианы, легла на живот и стала рассекать ногами воздух, шевеля ими туда-сюда.

– Нет. Ничего не изменилось. Мы друзья, как прежде.

– Друзья не спят друг с другом.

– С чего ты взяла, что мы… – Калли повернулась лицом к подруге и заметила ее озорной взгляд. Просто демоверсия Пуаро, иначе и не скажешь. – Как ты это делаешь? – улыбнулась Лаффэрти.

– От тебя за версту несет сладким грешком. Поздравляю, подруга, ты теперь совсем взрослая.

– Тоже мне достижение. – Калли всячески пыталась скрыть свою радость по поводу случившегося, но дурацкая улыбка выдавала все ее неподдельные эмоции.

– В Ицли собираешься?

– Да.

– Будь осторожна. После последних новостей я бы не рискнула туда ехать, – серьезным тоном сказала Никки.

– А что случилось?

– На прошлой неделе там убили афроамериканца. Зарезали прямо в его машине. Жуть. Не повезло торчку.

– Почему ты решила, что он был торчком?

– Вид у него был такой на фотографии. Взгляд туманный, одежда какая-то странная, дреды… Не знаю, может, он и не был торчком, но у меня почему-то возникла такая ассоциация.

– Как его звали? – резко спросила Калли.

– Не помню. Имя было специфическое.

– …Может, Дерья? – произнеся его имя, Калли замерла в тревожном ожидании.

– Точно! Дерья Майес. Ты тоже смотрела новости?

– Ага…

Всего несколько дней назад Калли видела Дерью в доме Сафиры живым и невредимым. Он дружелюбно улыбался и произвел впечатление воспитанного человека с широкой душой. Общение с ним продлилось буквально две минуты, но он запомнился ей на всю жизнь.

– Слушай, когда закончишь наряжаться, зайди ко мне, я дам тебе перцовый баллончик. Ну мало ли что? Мне так будет спокойней, – сказала Никки, поцеловав потрясенную подругу в висок.

Находясь в электричке, Калли обшаривала все новостные порталы, где упоминалось имя знакомого миссис Фрай. Везде была одна и та же информация, что ничем не отличалась от рассказа Никки. Никаких подробностей, подозрительных имен, обстоятельств. Ничего. Даже не было указано, чем по жизни занимался Дерья, была ли у него семья. Очевидно, смерть стала самым ярким событием в его жизни.

– Калантия, все в порядке? – задала вопрос Сафира, встретив Калли с тележкой в коридоре. – Ты сегодня какая-то странная.

– Все хорошо. Просто… никак не могу отойти от новости о вашем друге.

– О каком друге?

– О Дерье Майес.

– А, ты про это. Да, жаль его, – равнодушно ответила Сафира, поправляя пояс на своем шелковом халате.

– Примите мои соболезнования.

Сафира кивнула, спешно изобразив печаль на своем лице.

– Калантия, у меня к тебе есть одна просьба: не говори никому о том, что мы с ним были знакомы. Не хочу разговаривать с полицией. Я этого не выдержу, – лицо стало еще печальнее, когда Фрай попыталась выдавить слезы.

– …Как скажете. Как вы думаете, кто мог его убить?

– Я знаю, что его тело обнаружили в опасном районе города. Там обитает множество банд. Скорее всего, нарвался на кого-то…

Каким бы странным ни было поведение Сафиры, в ее словах трудно было сомневаться. Видимо, Дерья в самом деле стал жертвой уличных головорезов.

Калли покатила тележку с принадлежностями для уборки вперед, завернула за угол. Из гостиной донесся звонок стационарного телефона. Калли удивилась тому, что тот работает, ведь она считала, что он там стоит лишь для красоты, в качестве дополнения к винтажному интерьеру. Сафира упорно игнорировала содрогающий перепонки и разрывающий неустойчивые нервы звонок, поэтому Калли решила позвать ее. Она вновь завернула за угол, но хозяйки дома не было в коридоре. В этой части дома находились лишь кладовая и гладильная комнаты. Калли проверила все помещения, но Сафиры нигде не было. И тут Калли вспомнила еще об одной комнате. Той самой, что была скрыта от посторонних глаз. Калли медленно подошла к стене, в которой была потайная дверь, заглянула в отверстие для ключа. Пришлось немедленно зажмурить глаз из-за пучка света, столь яркого, словно лазерный луч. Калли вновь открыла глаз, что начал слезиться, и тут свет прервался на одно короткое мгновение. Человеческая фигура внезапно появилась и так же стремительно исчезла. Калли хотела постучаться, но ее интуиция подсказала ей этого не делать. К тому же телефон перестал трезвонить, и Сафира будет в ярости из-за того, что ее отвлек-ли понапрасну.

Последние часы работы Калли посвятила уборке в саду. Осень, как всегда, набезобразничала: расшвыряла сухие листья повсюду, запачкала каплями дождя дорожку, ведущую от дома к саду, наплодила сорняков, что были без ума от ее сырости.

Сафира в это время тоже находилась в саду, сидела на скамье и картинно вздыхала.

– Сегодня так душно. Принеси мне чай со льдом.

– Хорошо, – мигом отозвалась Калли. – …Сафира.

– Что, Калантия?

– Я хотела спросить, нужно ли убираться в комнате возле гладильной?

– Не понимаю, о какой комнате ты говоришь.

– У нее еще дверь покрыта обоями.

– А… – нахмурилась Фрай. – Я ею не пользуюсь. Видишь, даже забыла о ее существовании, – ответила Сафира. Голос ее звучал ровно, спокойно. Калли вмиг насторожилась.

– …Ясно.

В субботний дождливый день Калли отправилась в гости к Руди. Дом Фоксов напоминал собачью конуру, настолько он был маленьким, аккуратным, но абсолютно непригодным для комфортной жизни. Кухня вмещала в себя от силы три человека, и то приходилось тесниться, чтобы расположиться за крохотным столом. Узкий коридорчик вел к трем комнатам, таким же небольшим. Спальня родителей и комната Руди смотрели друг на друга, а поодаль находилась душевая, что была чуть шире гроба.

– Миссис Фокс, ваши пирожки с клюквой – просто объедение, – сказала Калли, доедая уже третий пирожок.

Мать Руди, женщина довольно крупная, занимала практически половину кухни, оттого помещение становилось еще меньше.

– Салли, почему ты не поставила новые тарелки? – возмутился мистер Фокс, зайдя на кухню.

– Ох!.. – Салли с трудом нагнулась, чтобы достать из нижнего ящика кухонного гарнитура коробку с посудой.