– Несколько капель яда попало на ее кожу. У нее остался небольшой шрам от ожога на левой ладони.

Диана отрицательно помотала головой, отвергая эту правду. Неужели она была настолько слепа, легковерна?! Неужели Никки использовала ее, специально настроила против Кинг, пытаясь ее руками вершить необходимое ей возмездие? И все это из-за какого-то парня?!

– …Я не должна была молчать, – сказала Леда. И она еще много чего говорила, но Диана слышала лишь обрывки фраз. Диана прокручивала в голове все этапы ее вражды с Элеттрой. Вспомнила, какую радость она испытывала каждый раз, когда Бротчи, Мэтхи и Форс – те самые младшие ученицы, которые по приказу Брандт избивали Эл, – делились с ней подробностями их нападений, убеждая Диану в том, что Элеттра совсем скоро сломается. Вспомнила, как Элеттра так сильно дрожала, что не мог-ла есть, и все, кто находился в столовой в этот момент, насмехались над ней. Также она понимала, что Бронсон Кинг причинил Эл немало страданий, особенно после того как Диана лишила Элеттру всех ее заслуг, убрала с лидирующей позиции школьного рейтинга. – …Я просто надеялась, что она все осознает и изменится, но… – продолжала Леда.

Элеттра, конечно, не ангел, и Диана действительно натерпелась сполна от нее за столько лет учебы. Но это несопоставимо с тем, сколько горя принесла ей Брандт, проклиная ее за то, чего она на самом деле не совершала.

Бесчестный поступок Никки заставил Диану почувствовать, какую боль испытывает человек, которому вонзили кинжал в сердце.

Торжественный зал сиял роскошными гирляндами, свечами в старинных канделябрах и изысканными, сверкающими платьями учениц «Греджерс». Предновогоднее торжество было в самом разгаре. Вечер был полон улыбок, поздравлений и сказочного волшебства, создаваемого восхитительной музыкой школьного оркестра, шуршанием подарочных упаковок и серебристым снегопадом за огромными окнами. Всем было хорошо… за исключением наших четырех принцесс.

Диана все еще «переваривала» информацию, которой с ней поделилась Леда. Она продолжала общаться с Никки, никому не поведав о том, что та натворила. Почему она молчала и вела себя так, будто в ее жизни ничего не изменилось после слов Леды? Я уже упоминала о том, что характер Дианы, мягко говоря, взрывоопасный. В приступе гнева она теряет контроль над собой. Диана попросту боялась себя. Поэтому ей необходимо было как следует подготовиться к выяснению отношений с подругой, чтобы не натворить бед. При этом она пыталась заговорить с Калли, но поскольку сложный характер Дианы не позволял ей снизойти до того, чтобы первой пойти на контакт, Брандт и Лаффэрти продолжали молча делить комнату, изредка бросая друг на друга косые взгляды. Напряжение между двумя бывшими подругами росло с каждым днем.

Калли тем временем прекрасно общалась с Элетт-рой и Рэми. Последняя любезно приняла Лаффэрти в свою компанию. Змейки тут же принялись обсуждать эту интересную, неожиданно образовавшуюся троицу, ну и, конечно же, не оставили без внимания Диану, Никки и Джел, придя к выводу, что Калли не могла покинуть своих дражайших подруг без веской причины. Стало быть, Диана в чем-то провинилась, и поэтому все снова с прежним усердием возобновили свой любимый досуг – перемывать косточки Главной леди.

Джел смотрела на все это со стороны и отчаянно пыталась реанимировать слабую надежду на то, что ее подруги в скором времени помирятся. Все придет в норму. Джел разговаривала с Дианой, настаивала, чтобы та проявила инициативу и вернула Калли. Диана, разумеется, не слушала ее. Джел и Калли стремилась образумить, но ее доводы не пришлись по душе Лаффэрти. Вскоре Джелвира совсем пала духом и смирилась с тем, что былую дружбу не вернуть.

Никки же недолго радовалась тому, что теперь, с уходом Калли, ее связь с Дианой стала крепче. Она видела, как Брандт тоскует по подруге и еще из-за чего-то переживает, на вопросы отвечает односложно, не реагирует на ее шутки и остроумные изречения. Никки, в отличие от своих подруг, быстро свыклась с мыслью, что их четверка, увы, не воссоединится в ближайшее время, но ее тревожило упадническое настроение Дианы, и не только потому, что та была ей очень дорога. Она зависела от того или иного настроения Брандт, и эта странная особенность ее взаимосвязи с подругой время от времени лишала ее возможности получать удовольствие от жизни. Однако Никки привыкла незамедлительно избавляться от всего, что отягощает ее существование, поэтому она была намерена ради себя любимой устранить все недопонимания, ликвидировать последствия размолвки. Короче говоря, сделать так, чтобы Диана и Калли расстались с хорошим послевкусием. Возможно, тогда Диане станет лучше, и Никки, следовательно, тоже.

– Калли, можно тебя?

Калли отвлеклась от беседы с Элеттрой и Рэми, нехотя подошла к Никки.

– Что нужно?

– Зачем так грубо?

– Никки, меньше всего на свете я хочу сейчас разговаривать с тобой.

– …Я приготовила подарок для тебя.

Каждый год, в начале декабря, девушки решали, кто кому дарит подарок на Новый год. Каждая писала свое имя на клочке бумаги, затем засовывала его в старую шкатулку, которую Джелвира припасла из дома специально для этого действа, и потом все по очереди тянули бумажки. Получить три подарка, конечно, тоже неплохо, но гораздо приятнее быть в радостном предвкушении, гадать, кто же готовит для тебя подарок. К тому же эта традиция заметно упрощала жизнь девушкам, ведь не нужно было каждый год ломать голову над подарками для трех подруг.

– Я тоже купила подарок. Еще до того, как…

– Да, мы все так поступили. Если бы мы знали, чем все обернется, то не тратились бы, но что поделать? Надо завершить эту историю красивым жестом, не считаешь? Уверена, мой подарок тебе понравится. Пойдем.

Никки поняла, что больше нет необходимости уговаривать Калли, улыбнулась и направилась к Диане и Джел. Калли подошла к Эл и Рэми.

– Девочки, я скоро приду.

– Что Дилэйн задумала? – встревожилась Рэмисента.

– Ничего криминального. Мы просто купили подарки друг другу еще до ссоры и…

– И выкинули чеки, понятно.

– Иди, Калли. Все в порядке, – заверила Эл.

Девушки собрались в холле, подальше от любопытных глаз.

– Как здорово! Мы снова вместе… пусть и ненадолго, – сказала Никки, гордясь собой. – Пожалуй, я начну первая. Держи, Калли.

Никки протянула Калли маленькую темно-синюю коробочку. Открыв ее, Калли на несколько минут онемела от восторга. Внутри лежала цепочка с медальоном в виде цифры четыре, украшенной крупными бриллиантами.

– Боже, какая красота! – запищала Джел.

– Что бы ни произошло, наша «четверка» навечно в памяти, так ведь? – спросила Никки.

– Да… – ответила Диана, рассматривая шикарное украшение.

– Это эксклюзивная работа. Ее выполнил ювелир Кармэл, – добавила Никки. Девушки знали, что если Никки выпала честь дарить кому-то подарок, то она непременно произведет фурор своей исключительной щедростью.

– Да, действительно уникальный подарок. Спасибо, Никки, – обретя наконец дар речи, сказала Калли. – Джел, это тебе.

Джел досталась огромная книга по астрологии в подарочном издании.

– Шара Шарлотт! Я давно мечтала об этой книге… Спасибо! – Джел обняла Калли, и после вручила Диане сверток в крафтовой бумаге, перевязанный бечевкой. – Диана, надеюсь, тебе понравится.

Диана аккуратно развернула сверток. В нем лежали связанные руками Джел носки. На правом носке были вышиты две девушки. Они стояли спиной, взявшись за руки. У одной была кудрявая черная шевелюра, у второй – волосы карамельного цвета. Диана и Калли… На левом носке – Никки и Джел. Если надеть эти носки и поставить ноги в шестую позицию, то все четыре подруги будут стоять вместе и держаться за руки. Они навсегда связаны, несмотря ни на что, будут идти по жизни вместе – такова была задумка Джелвиры.

– Мне очень нравится, – сказала Диана, сложив губы в грустную улыбку. – Никки, в этом году мой черед радовать тебя.